Жизнь не сказка - счастье само в руки не падает

Их звали Малыш и Клара - почти как героев детской сказки одной шведской писательницы. Но судьба наших героев оказалась не такой простой и забавной, как у смешного человечка с пропеллером за спиной.

Малыш родился слабым – болеть начал с самого детства. Антошке года не было, а он с мамой перележал уже во всех городских больницах, а сама мать знала по именам-отчествам всех врачей из всех поликлиник. Каких «плохих» болезней не выявлялось, просто организм такой у мальчонки был – чуть что, насморк, кашель, ангина…

Но мама Света Антошку тянула, как могла. Можно сказать, одна. Хотя у Антона было вполне законное отчество – Николаевич, соответственно, и отец был – Николай. Но это – по документам. В жизни – всё было заметно печальней. Папа Николай был лишь названием, эхом. Нет, не из той когорты мужиков, что пашут на северных нефтяных платформах, по полгода не бывая дома. Он являлся любителем более простой схемы жизнедеятельности: проснулся – похмелился – догнался – на диван. Никакого участия в воспитании сына он не просто не принимал, а часто даже и не помнил о его существовании.

Так и жили – мама Света воспитывала вечно болеющего сынишку, подрабатывала на дому (по профессии она была бухгалтером и её фирма время от времени подбрасывала ей заказы), кормила редко работающего супруга, содержала дом… В общем, мама Света была – ВСЁ. И однажды её не стало.

Она даже не вскрикнула – просто молча упала на тротуар посередине улицы. Люди обступили упавшую, кто-то вызвал «скорую». Фельдшер, согнувшись над телом, поколдовал с минуту, потом, взглянув на часы, кивнул медсестре: «Запиши время». Время смерти абсолютно здоровой 29-летней женщины.

Позже в причине смерти укажут какой-то лопнувший в голове сосуд и пояснят хмурому не опохмеленному Николаю, что это может случиться с любым человеком. Но не это волновало Николая – важнее было то, как он будет в одиночку воспитывать маленького ребенка (Артемке на тот момент едва четыре года исполнилось). Волновало, правда, недолго, скоро Николай вернулся к прежней схеме времяпровождения и Артемкина жизнь, до того, хотя и не самая веселая, но раньше обласканная заботливой мамой, теперь стала совсем нелегкой.

Пытались, конечно, что-то сделать социальные службы, захаживал участковый, заглядывали с гостинцами соседи… Одна из таких сердобольных бабулек, заглянув однажды в их незапертую квартиру, схватилась за голову – на полу в прихожей храпит, растянувшись во весь рост, пьяный Николай, а возле него там же на полу сидит Артемка и лижет из круглой коробочки обувной крем, светло-коричневый цвет которого напомнил ему шоколадную пасту, которую когда-то покупала мама…

Органы социальной опеки уже начали готовить документы в суд – на лишение Николая отцовских прав. И тогда он словно в одночасье протрезвел – просто выкинул из дома все пустые и недопитые бутылки, устроился на работу. Теперь его можно было застать дома не валявшимся на полу в прихожей, а на кухне в фартуке за газовой плитой.  Начал оживать и мальчонка. Но здесь возникла другая проблема – отцу, который принялся бурно зарабатывать деньги, необходим был дневной присмотр за сыном, ведь в сад тот практически не ходил – слишком слабое здоровье не позволяло держать его в общей группе.

Тогда Николай обратился за помощью к одной из соседок – 30-летняя женщина, в одиночку растившая 8-летнего сынишку, работала дизайнером «на удалении» и почти все время проводила дома.Николай не рассчитывал на успех, но Клара, так звали соседку, неожиданно согласилась. А позже между двумя взрослыми людьми вдруг вспыхнула искорка личной симпатии (соседи даже начали поговаривать об их скорой помолвке), и что ещё важнее, та самая нужная искорка симпатии и даже дружбы вспыхнула и  между «тетей Кларой» и Антошкой. 

Все на самом деле шло к тому, что в этом подъезде из двух маленьких семей образуется одна семья побольше. Рано повзрослевший и все понимающий  четырехлетний Антошка как-то даже спросил: «Папа, а ты когда тетю Клару к нам перевезешь, чтобы я мог звать её мамой?». «Скоро, сынок. – успокоил сына отец. – Уже совеем скоро».

Но «скоро» не наступило – однажды папа пропал. Просто однажды ушел на работу, а назад не вернулся. Его искали почти месяц – всё это время малыш жил у теперь уже «мамы Клары». Это было трудное время – мальчишка замкнулся в себе, иногда затихал, словно в ступоре, и сидел подолгу неподвижно, не реагируя ни на что и ни на кого. Кларе советовали показать мальчика врачам, но женщина была категорична – только сами, только своими силами.

Останки Николая нашли на заброшенной стройке – следствие пришло к заключению, что мужчину ограбили, сначала забив насмерть. Потом заволокли тело на стройку и закидали старым стройматериалом. Видимо, очень торопился домой Николай – ведь в его карманах, как оказалось, лежала премия – приличная сумма – с которой можно было подумать и о скромной свадьбе и соединении всех «желающих» в одну семью. Торопился, потому и срезал путь – пошел не кругом по людному тротуару, а сквозь узкий темный переулок, где обычно и просят сначала «закурить»…

После скромных похорон настала пора думать, что делать. Так считала Клара. Однако соцопека  все для себя решила заранее – спустя короткое время Антошку уже везли в детский дом. Как говорится, тут бы и конец истории – не совсем сказочный конец, но ведь таких в нашей жизни, к сожалению, большинство. Наверное, сто женщин из ста на месте Клары тоже поставили бы во всей этой «санта-барбаре» точку. Сто женщин из ста…  А Клара побежала Антошку усыновлять. И это уже был не конец истории, а самое-самое ее начало. Столько всего пришлось испытать, чтобы где-то вдалеке хотя бы просто мелькнул ее финал, ни словами, ни строчками не описать. 

В органах опеки сотрудники, уставшие от Клариного упорства, уже откровенно кричали ей в лицо: «Зачем Вам нужен этот ребенок? Вы с ума сошли?!». Клара вспоминает, как стояла перед чиновниками и объясняла: «Я хочу, чтобы ребенок жил в семье». А ей в ответ: «Вы мать-одиночка, а теперь хотите стать ею дважды – одумайтесь!». «Да привыкла я к нему – он как сын мне!!! - уже не сдерживая слез, закричала женщина.   – Он и мамой меня давно называет!». Чиновники молчали, опустив головы вниз. Думали……

«Мамочка! – малыш бросился к Кларе, едва увидев её во дворе детдома. – Как же я тебя ждал!». Женщина улыбнулась – малыш повторял эти слова каждый раз, когда она его навещала, все эти долгие месяцы. Но скоро всем этим мучениям конец – хотя чиновники пока и не дали согласия на усыновление, но дали добро на опеку и сказали, что разрешат забирать ребенка на выходные. «Скоро домой» - гладя по детской головке, шепнула Клара малышу…



подпишитесь на нас в Дзен