Непростой пасьянс

От того, как разложит суд «карты», зависит, кто отправится за решётку   В Советском суде города Орла в эти дни судят юристов Центра «Право», обвиняемых  в мошенничестве в составе организованной группы. Естественно, версии обвинения и защиты диаметрально противоположны. И в этом смысле дело было бы вполне рядовым, если б не странности, сопровождавшие процесс расследования. Чем больше я знакомился с материалами обвинения и защиты, тем больше приходил к мнению, что полиция и прокуратура, возможно,  «не заметила» целый ряд существенных «мелочей», которые не просто смещают акценты, но могут всё поменять  местами!   Версия первая, официальная. Как, по мнению следствия, обманули старую даму   Итак, жила-была семья Гладких: 69-летняя мать Людмила и ее 45-летний сын Максим. Сын профессионально занимался куплей-продажей недвижимости, коей в их семье бывало немало. Где-то в 2010-2012 годах мать решила продать два объекта в, к тому времени уже 10 лет как недостроенном, доме по ул. Салтыкова-Щедрина, 3: квартиру и нежилое помещение – в общем, под 200 кв. метров. Поиском покупателей занялся сын. Нашел он их через некоего Олега Павлова. Тот привел к нему родственника одного из юристов Центра «Право». Сергей Барышников, Андрей Русецкий и Олег Коломыцев тотчас замыслили обмануть честных орловцев. Они подготовили документы, в которых вместо суммы в 3 млн рублей, о которых предварительно договорились, написали 300 тысяч. Наивная пожилая женщина лишь после того, как подписала бумаги, заметила, что в них обозначена сумма, в десять раз меньшая. С досады она смяла листок, потребовала договор переписать и ушла. В это же время в этом же кабинете, к слову, кабинете ее сына, Максим Гладких написал расписку в получении 300 тысяч. Написал, потому что был уверен, что это задаток. Обманщики сгребли смятый листок и расписку в портфель и зарегистрировали в Регуправлении оба помещения на родственника Андрея Русецкого - Слободу. Затем эти помещения продали ничего не ведающему бизнесмену Роману Катикову за гораздо большие деньги. О том, что женщина лишилась собственности, она узнала лишь через два года - после того, как ей пришли квитанции на оплату налога на недвижимость, в списке которой пенсионерка не обнаружила двух помещений. За правдой Л. Гладких пошла в суд. Суд Советского района, однако, признал сделку действительной, поскольку, как показала экспертиза, в договоре стояла ее подпись, а вот регистрацию недвижимости на другое лицо - ничтожной,  потому как закон требует, чтобы в Регуправление для оформления передачи прав собственности являлись обе стороны, а не одна. Но облсуд признал ничтожной и саму сделку, посчитав  цену явно заниженной. А через год появилось и уголовное дело. Возбуждено оно было благодаря бдительности ст. следователя Следственного управления МВД по г. Орлу Марии Позняк. Этот честный и ответственный человек, расследуя совсем другое уголовное дело, по которому Л.Гладких тоже была потерпевшей, среди множества бумаг, отобранных при обыске в помещении, ранее находившемся в пользовании ее сына, обратила внимание и на не имеющие отношения к делу - копию свидетельства о праве собственности на объекты недвижимости, что на Салтыкова-Щедрина, 3 от 2009 года и копии договоров их купли-продажи от 2012 года. Почему-то удивилась, забеспокоилась и допросила даму: все ли у нее в порядке с недвижимостью? И, услышав в ответ печальную историю, тотчас инициировала возбуждение уголовного дела о мошенничестве в особо крупном размере. В ходе расследования она нашла исчерпывающие доказательства преступления, в том числе экспертиза установила, что подписи Л. Гладких на поданных в Регуправление документах, поддельные. Более того, незаконность сделки подтвердил свидетель Олег Павлов, присутствовавший при конфликте, произошедшем между Гладких и покупателями. Четыре человека в сговоре - это уже организованная преступная группа. Теперь мошенникам грозит до 10 лет лишения свободы.   Версия вторая, неофициальная. Мешающие детали (мнение подсудимых)   Подсудимые утверждают, что с Гладких они договорились о сумме в 1,5 млн. Поскольку таких денег ни у кого не было, скинулись по 500 тысяч. Планировали, что дом рано или поздно достроится и тогда недвижимость можно будет продать дороже. Сделкой занимался Сергей Барышников. В договоре написали 300 тысяч - обычная практика занижения реальной стоимости чего-либо, поскольку, чем выше сумма, тем больше налог. Деньги отдали сполна еще до оформления каких-либо документов, данные в которые вносил сам Гладких, поскольку у Центра «Право» не было информации ни по личным паспортам продавцов, ни данных на недвижимость. Именно поэтому Л. Гладких поставила в них свою подпись, а М. Гладких написал расписку. Никто никаких листов не мял, и эксперты Орловской ЛСЭ Минюста России, принимавшие и исследовавшие данные договоры, готовы об этом заявить. - Поскольку все было честно, сделку по просьбе Барышникова  оформили на родственника Русецкого по фамилии Слобода, - рассказывает адвокат Иван Онищенко. - Разве мошенники так поступают? Они, когда хотят обмануть и замести следы, ищут каких-нибудь бомжей… При подписании договоров допустили ошибку в фамилии.  - Именно во втором комплекте документов, согласно заключению специалиста-почерковеда, допрошенного в суде, за мать расписался ее сын, полагая, что это уже не важно, что вопрос чисто технический, - объясняет Онищенко. Получив права на недвижимость, через год новые владельцы ее продали Катикову. Тот выкупил в доме еще несколько квартир и, наконец, почти его достроил - заменил крышу, провел воду, газ, электричество, вставил окна, двери и т.д. Естественно, стоимость квадратного метра тотчас взлетела вверх. Вот тогда и появилась идея отобрать недвижимость обратно. Первая версия Л. Гладких, с которой она обратилась в суд,  - ни один из договоров купли-продажи вообще не подписывала, денег не получала. Лишь когда экспертиза подтвердила подлинность подписей дамы, позиция изменилась на ту, что теперь фигурирует в деле: подписала, увидела, что не та сумма, смяла и ушла, будучи уверенной, что сделка не состоялась. Чем доказывают свою версию подсудимые? Например, аудиозаписью разговора от 18 апреля 2014 г. между людьми, голоса которых похожи на голоса Олега Павлова, получившего, по версии обвиняемых, за свои услуги 10% от суммы сделки - 150 тысяч рублей,  и Андрея Русецкого. Вот выдержки из нее – для легкости восприятия обозначим говоривших «П» и «Р» и поясним: в разговоре не раз упоминается некто по фамилии Вахрушев. Этот человек сейчас находится в федеральном розыске, он обвиняется в мошенничестве в особо крупном размере: не возвратил Сбербанку кредиты на 92 млн рублей. Из разговора, к слову сказать, можно сделать и другой вывод – о том, что квартира, которую продали Гладких, похоже, им не принадлежала! П: …Расклад простой. У Гладких есть крыша, определенная, криминальная. Когда это делалось (купля-продажа. - Прим. ред.), я договорился, что отдаю им 50% от моей доли. Я поясню почему… Я думал, что приедут люди от Вахрушева, Вахрушев скажет, что у меня есть квартира, этот переключит на меня, но тут я включаю крышу и все прочее, мы этот вопрос урегулируем… Эти деньги я не отдал сразу… Я отдал им после Нового года. Они подъезжают и говорят: послушай, ты что?! Это столько не стоит! Я говорю: послушай, моя доля 150,  мне дали, я не оспаривал. Они поехали к Сереге (Барышникову. - Прим. авт.), ...подумали, что я обманываю. Они сказали, что нас это не устраивает…  Пришел к Сереге и говорю, что возникла такая проблема. Он мне говорит: это твоя проблема... Дошло до Гладких...  Теперь ситуация такая: Гладких или подал, или подаст в ближайшее время в суд. С твоим родственником (Слободой. - Прим. авт.) мы должны говорить одно и то же, понимаешь? Р: Естественно. П: Его потащат. Р: Ради бога, пусть тащат. Ты мне скажи только одно: в чем проблема юридическая? П: …В том, что он сделал экспертизу подписи. Р: Подписи чьей? П: Своей матери. Р: А вы не подписывали у матери? Вы вроде ездили вместе… П: Мы пришли, Андрей подписал, и все, мы ушли. Р: А она подписала? П: И она подписала. Р: То есть все подписали? П: Да. Р: Ты видел, что она подписала? П: …Конечно, видел. Р: А в чем проблема? Почему не ее подпись? Что за бред? П: Мне человек сказал, что он сделал экспертизу и подпись не ее. Р: А как он так мог сделать? П: Откуда я знаю? ...Рассказывать мы должны им то, что было на самом деле, то, что он реально купил. Я присутствовал при этом, его мать, присутствовал Максим и еще кто-то. Деньги пересчитали и забрали, это факт. Дальнейшая ситуация мне непонятна… Это при мне все было. Я уверен на 300%. Все то, что там происходило, там чисто… Такой вот любопытный разговор. Прямо-таки туз в рукаве! Но не тут-то было! Бдительное  следствие не  приобщило аудиозапись к материалам уголовного дела, а прокуратура его поддержала: дескать, выемка записи произошла без присутствия технического сотрудника полиции, а значит, ее как бы и нет. - Ничто не мешало следствию приобщить аудиозапись, обеспечив присутствие этого самого работника. С точки зрения закона это не является каким-либо препятствием, - удивляется Иван Онищенко. - Чтобы продемонстрировать надуманность заявленных оснований, я специально попросил суд признать недопустимым протокол обыска от 19 февраля 2015 г., в ходе которого также не участвовал специалист. И что же? Прокурор ответил: это не существенное нарушение закона и не влечет признания доказательства недопустимым. Его поддержал и суд. Налицо, я считаю, двойные стандарты. Другое доказательство версии подсудимых - объяснение эксперта Н. Коряжкиной, полученное в рамках проведения доследственной проверки следователем СО по Железнодорожному району г. Орла СУ СК России по Орловской области, которая утверждает: помятых листов не было. Но суд не захотел ее даже слушать, отказал и в вызове свидетеля, и в приобщении объяснения к материалам дела! К слову сказать, не захотела Позняк приобщать к материалам уголовного дела и расписку, которую дал Гладких… Так почему же здесь - ходим, а здесь - пропуск хода?   Версия третья (мнение свидетелей). Обманули. Но те ли, кто сегодня за решеткой?   А вот показания Романа Катикова - добросовестного покупателя, купившего у «мошенников» недвижимость, которую у него отобрали по суду. Его интерес более чем прозаичен: он купил в доме на ул. Салтыкова-Щедрина, 3 несколько объектов недвижимости, чтобы достроить дом и продать затем квартиры по более высокой цене. Поскольку ремонт требовал солидных вложений, был вынужден познакомиться со всеми хозяевами квартир, чтобы понять, будут ли они вкладывать деньги в достройку дома. - В начале 2012 года я со своим товарищем Виктором Самсоновым решил заняться коммерческим проектом - достроить дом на ул. Салтыкова-Щедрина, 3 и получить с этого деньги, - рассказал суду Катиков. - У нас был учредительный  договор ТСЖ этого дома от 2006 года. В нем значилась и Гладких Л.А… Самсонов в моем присутствии позвонил. Максим Гладких ответил, что у него к этому объекту нет никакого интереса, что он этот объект продал. На просьбу дать координаты покупателя сказал, что «он с вами свяжется, и зовут его Андрей». Потом узнали его фамилию - Слобода... Уважаемый суд, дело в том, что в этот проект я вложил порядка 30 млн, они отчасти кредитные… Я был мегазаинтересован, чтобы проблема… разрешилась в максимально короткий срок, чтобы дальше двигаться. …Я пытался понять, кто меня обманул: ребята (подсудимые. - Прим.авт.), Гладких, ребята с Гладких вместе? Я много с ними разговаривал: с Максимом Гладких, с ребятами, …с Павловым, с тестем Вахрушева… Ситуация следующая: Максим Гладких не вносил и не будет вносить деньги в квартиру, поскольку эти квартиры ему не принадлежат со стародавних времен, и он мне об этом говорил. И вообще, все, что здесь происходит, что ребята сидят за решеткой, это, я так скажу вам … Эти квартиры Максим Гладких давным-давно продал Вахрушеву Александру Юрьевичу - тому, который в бегах. И за эти квартиры получил деньги - Гладких мне сам об этом говорил. Вот так поворот! Но вот парадокс: неинтересны, похоже, показания Катикова ни следователю, ни суду. Потому как дальше произошло следующее: Адвокат Н. Ноздрин: Эти разговоры когда проходили и где? Р. Катиков: Во дворе дома Гладких, непосредственно у него в офисе раза три. Я могу рассказать, как было на самом деле. Судья: Это не имеет значения. Н. Ноздрин: Почему не имеет? Судья: Потому что я так решил… Ваш вопрос о том, как это было на самом деле, снят. И. Онищенко: Гладких рассказывал о сделке между Слободой и Людмилой Гладких? - Да. Мы разговаривали… Гладких, по моему мнению, решил создать судебный прецедент, чтоб отжать квартиры, чтобы еще денег подкинули. Еще подзаработать на этих квартирах… Все, что я вам рассказал, я рассказывал следователю... Я готов это подтвердить на детекторе лжи… Так что же на самом деле произошло с квартирами на Салтыкова-Щедрина, 3? Проигнорирует суд показания свидетелей, аудиозаписи или, как и Позняк, сочтёт, что всё это - просто мешающие детали, на которые не стоит обращать внимания? Не удалось адвокатам добиться и проведения повторной почерковедческой экспертизы, хотя, по их мнению, в существующей допущено огромное количество нарушений, а заключение противоречиво. Суд, как и просил прокурор, назначил проведение дополнительной почерковедческой экспертизы прежнему эксперту…   Чем окончится это дело? Если б я был судьей, то не рискнул бы положить в основу своего решения обвинение, предъявленное  следствием. Однако точку в этом деле поставит не журналист, а суд. Посмотрим, как он сумеет разложить этот непростой пасьянс. Лишь бы не было забыто главное: люди - не карты.