Она ушла от двух мужчин, навстречу «бабочкам в животе»
Юльку я знаю с детства. И детство у неё было не пионерское. Лихо 90-х многих советских граждан сбило с ног. Лиха хлебнула и она. Пока родители заливали неделями горе горькой, Юлька с младшим братишкой жили своей недетской жизнью. Им постоянно хотелось есть. Насобирав бутылки и купив пачку макарон, как их сварить, дети знали приблизительно. Однажды соседка так и застала их в молчаливом созерцании кастрюли, где уже час в холодной воде плавали макароны.
- Причем никто из моих одноклассников не знал, как я живу, - сидя на подоконнике и дымя в окошко, частенько вспоминала своё детство Юлька. – Как мы лазали домой через форточку, когда никто дома был не в состоянии открыть нам дверь. Как я распихивала всю эту лохматую орду по углам, мол, только попробуйте, высуньтесь, и быстро проводила подружку в свою комнату. Мне было важно, чтоб наша одежда всегда была опрятной и чистой.
Помню, как однажды родители перед 1 сентября привели меня в «Малыш», посадили на стульчик и стали присматривать ранец, мерить ботинки, спрашивали, жмёт ли. Я обалдела от всего этого счастья, улыбалась до ушей и кивала – да, мол, не жмут. Ничего, что ботинки оказались малы и было больно ходить – это проявление любви я запомнила на всю жизнь. А еще помню, как разглядываю фотографию общешкольную, а мать не может меня найти. «Вот же я!» - показываю ей. «О! – удивляется. - Да ты тут не такая, вроде, и страшная…»
Зато Юлька научилась улыбаться даже тогда, когда впору было молиться, и никогда ничем не болела, переболев всем на свете в детстве, ведь её никогда ни от чего не лечили. Она выросла настоящим стоиком, со своим отношением к жизни. После 10-го класса поступила в культпросветучилище на библиотечное отделение, где и встретила своего будущего мужа – местного красавца-балалаечника.
- Разочаровалась очень быстро, - вспоминает свой брак Юлька. – Живописно лежать в траве с балалайкой - на голове венок, в зубах колосок – только фотографы обрадуются, но красотой-то его сыт не будешь. Если б не забеременела, замуж бы не пошла. И я не понимала его внезапные вспышки гнева, просто дико их боялась. Представляешь, молилась, чтоб он влюбился в другую, и я могла бы спокойно уйти. Так и случилось.
И хоть уходить Юльке было особо некуда и не в чем, она была счастлива оттого, что свободна. После смерти отца в 2008 году осталась квартирка с печкой на Карла Маркса. Вот туда-то и перебралась. Устроилась продавцом на стройбазу. И потихоньку стала обживаться.
Самое страшное время наступало с началом холодов. «Перезимовать!» - стучало в голове, когда она в куртке на рыбьем меху вприпрыжку неслась по темноте домой, скрежетала амбарным замком в сарае, окоченевшими пальцами волокла охапку дров домой и топила ненавистную печь. Помыться – вообще отдельная история, так как горячей воды в доме не было. Но она улыбалась, как Жанна Агузарова, даже когда приходилось занимать деньги.
А потом к ней на «Карлушу» переехал очень взрослый мужчина и взял всё в свои руки: установил водонагревательный котёл, построил душ, подружился с сыном, позвал замуж и попросил ребенка. Но Юлька – ни в какую! Без объяснения причин. А когда через 7 лет она неожиданно решила с ним расстаться – все решили, что она спятила. Жить, как у Христа за пазухой, и отказаться от всего! Ну, какая, спрашивается, муха тебя укусила?
- Я хочу влюбиться, - сидя на подоконнике и дымя в форточку, ослепительно улыбалась Юлька. – Я не знаю, что это такое, никогда не любила…
Знакомые крутили у виска пальцами, мол, какая любовь в тридцать-то лет да еще с сыном, сама-то «ни кожи, ни рожи». И вообще, любовь бывает только в сказках. Но Юлька и, правда, словно с ума сошла. Затеяла дома глобальный ремонт: выломала все двери, вырвала плинтуса, отбила ненавистную лепнину с потолка, накупила каких-то страшных инструментов, которые и в руках-то у неё не умещались, сама месила цемент, выравнивала стены, клеила обои фантастических расцветок и натягивала шелковые потолки. При этом стала по утрам бегать, приклеила к печке нормы ГТО и через год из кустодиевской женщины превратилась в спортивную девчонку с кубиками на животе. Появились ухажеры и поклонники.
- А мне-то что с того, что он машину купил, я ж не трамвая жду, а любви, - вспоминая со смехом, чем её только не прельщали, дымит в свою форточку Юлька.
Ну, а я смотрела на эту сумасшедшую и думала, что любовь и со временем приходит, а с первого взгляда ж только в сказках…
Между тем Юлькин брат шел через тернии к звёздам своим путём: закончил питерский университет, а работу нашел в Москве, куда и перебрался. К нему в гости частенько ездила Юлька. И ведь не как все люди – поездом, а через какой-то сайт, попутчицей. В этом апреле она точно так же отправилась в Москву с мужчиной, который вёз туда из Пскова свою бабушку.
- И я смотрю на него, 13 часов подряд, и понимаю, что мне всё нравится: как он общается с бабушкой, как шутит, ведет машину, голос, руки – всё! – вспоминает Юлька ту поездку. – И когда мы уже ехали по кольцевой, мне представилось, что мы – семья, и едем на дачу. И я всю дорогу ждала, что вот сейчас ему позвонит жена и мои фантазии разрушатся.
Никто не позвонил. Мы остановились у метро, я вышла из машины, попрощалась и побрела, под землю. А утром проснулась - брат на работе, тишина – и думаю: «Зачем я сюда приехала?» И так вдруг остро почувствовала одиночество, что даже плакать захотелось. И вдруг звонок, и номер того самого Андрея, с которым я ехала в Москву! Хватаю трубку потными ладошками и его голос: «Хочешь, я покажу тебе Москву, будем гулять…» И у меня в животе запорхали бабочки!!!
Как после оказалось, Андрей тоже всю дорогу поглядывал на свою попутчицу и ждал, что ей позвонят. А утром рассказывал на работе коллегам, что встретил потрясающую девушку, но такая девушка не может быть одна. Хорошо, коллеги убедили набрать её номер.
И вот уже летом по той же кольцевой Андрей везет на дачу бабушку и свою невесту, мою Юльку. А 7 октября она нас познакомила.
Мы сидели в Пскове втроём в квартире его бабушки на улице Юбилейной и… прощались.
Часть Юлькиных вещей Андрей уже перевёз к себе в Москву. Там, в его доме, который он выстроил своими руками, уже есть комнаты для Юли и её сына, где на полочках новую хозяйку ждут её вещи и фотографии.
И Юлька еще весной навсегда затушила маячок своей сигареты на «Карлуше», потому что очень хочет еще детей. Ведь у Андрея есть всё: работа шеф-повара, квартира и дача под Москвой. Всё, кроме детей.
Но не всё в этой фантастической истории гладко. Большая рука Андрея сжимает кружевную салфеточку, связанную руками его бабули, Ангелины Александровны. Такая же покрывает и самовар, и стол, и подушку на кровати – вся квартира несет на себе отпечаток рук бабушки, которой уже не суждено вернуться сюда.
- Во, смотри, – насупившись, Андрей выдвигает ящик комода, и оттуда, словно разноцветные бабочки, выпархивают разноцветные пухлые моточки пряжи, медленно раскручиваются улитки жгутиков мулине, пестрят незаконченные вышивки и салфеточки. – Настоящая рукодельница. Я так рад, что Юля успела с ней познакомиться. Бабушка уже не вернется сюда. Она сейчас в больнице, но ещё не знает, что у нее рак, неоперабельный. Она словно ждала Юлю…
…Через месяц бабушки не стало. Ангелина Александровна умерла в Москве. Юля до последнего за ней ухаживала. А похоронили бабулю в Пскове, как она и просила. Из-за этого печального события свадьбу, которую хотели сыграть в ноябре, Андрей с Юлей отложили до февраля следующего года, чтоб все невзгоды и скорби оставить в старом году, а новый сделать жизнеутверждающим, во всех смыслах этого слова!
Остаётся только пожелать им счастливого семейного пути, а моим читателям, мечтающим о любви, – дождаться своих бабочек в животе. Как видите, любовь с первого взгляда бывает не только в сказках.
Гизела ДЕРЖАВИНА,
Псков - Москва