В Пушкиногорье появилась своя Арина Родионовна из Донецка

В Пушкиногорский дом ветеранов 85-летняя Екатерина Максимовна МИХАЙЛЮК приехала два года назад. Причем, на такси. Худенькую бабушку из-за домашних одеялок, перин, подушечек, занавесочек, кастрюлек и бидончиков… было почти и не видно.

Спасалась от новой войны

- Я её и принимала, - рассказывает мне Ирина Сергеевна РОМАНОВА, специалист по кадрам. – Всем вещам в комнате места, конечно, не нашлось. Часть Екатерина Максимовна тут же раздарила, а львиную долю хозяйства мы определили в хранилище. Она всю жизнь прожила в своём родительском доме, где каждый уголок был украшен и обихожен её руками, от занавесок до последнего полотенечка – всё сшито и связано ею.

Спасаясь от новой войны, она не в силах была увезти в Россию свой дом, но вещи – весь уклад - приехал к нам с ней. Представляете, что такое стронуть с насиженного места пожилого человека? Это ведь смерти подобно. И нашей Екатерине Максимовне пришлось, ох, как нелегко. Да вот и она. Сейчас сама вам всё и расскажет.

В комнату зашла маленькая бабулечка, прижимая к груди вышитую крестиком подушку-думочку. Увидав гостей, вместо приветствия она вдруг неожиданно лихо запела частушки и пустилась в пляс – только вязаные носочки замелькали.

Мини-концерт прервался так же неожиданно, как начался.

Жить – заново, с куражом!

- Если б вы глянули, какая у меня нога – 7 спиц – а вот, пляшу! – Екатерина Максимовна осторожно опустилась в кресло. – Я ж приехала сюда под Новый год. Никого не знаю, нога поломана. Открываю дверь столовой – ёлка! Люди в три ряда сидят. А всего лишь трое – поют. Чувствую, не хватает чего-то.

Чего-чего? Куража, конечно. И вдруг я непрошенным гостем позади них как дам первым голосом! Гармонист тут же заиграл «Севастопольский вальс». А у меня ж сердце, ноги… Но я и с ним станцевала, и с Татьяной Викторовной, директором нашим, два вальса.

Частушки как начала петь – меня хоть выноси! Как говорится, отвела душу от смерти. Это я сейчас здесь поправилась на 5-разовом питании. Спасибо, девочки, без вас я б уже на небе была. Ещё в школе учила – Псков старинный русский город, но не думала, что здесь жить начну заново.

Екатерина Максимовна не может забыть то страшное время, когда чуть Богу душу не отдала. Жила в городе Зугресе, что в 40 километрах от Донецка, и всегда была на высоте - 35 лет отработала машинистом подъемного крана.

- Мама на той же электростанции в котельном цехе трудилась. Мне всего 17 лет было, когда наниматься пришла, а в ответ говорят: жди доча ещё год.

Я дождалась и за 35 лет работы мухи не задавила! До пенсии и ещё немного трудилась. Всё было: медали, благодарности и Ленинская похвальная грамота.

Иконы комиссар не снял

Муж Екатерины, офицер Владимир Михайлюк, тоже жил так, чтоб не было стыдно за бесцельно прожитые годы. Умер рано, сердце остановилось в 57 лет.

- Он у меня таким вот активным комиссаром-парторгом был! Послушайте сами. У нас в доме иконы, семь штук висели. Ему начальство говорит, мол, негоже, надо бы снять обязательно. А он: «А вы их вешали?! Это моя любимая тёща их повесила. А вам партбилет мой – нате, коль не нравится!»

Гонения тогда были на моего Михайлюка. Но не забрали...

Он пока служил, нитки мне для вышивания присылал. Ими эта подушечка и вышита – английский крест. Я каждый день шила и рукодельничала. Двух дочек вырастила, выучила, приданое от чайной ложки до всего на свете справила поровну. Они у меня на перинах спали, а теперь – на диване двуспальном. Война всех выжила... Тьфу на неё!

Страшно там всем было

Бомбежка в Зугранске началась 10 мая 2014 года, когда вся семья, с детьми и внуками, сидела за накрытым столом – в последний раз. Отмечали дни рождения дочек Екатерины Максимовны – обе майские, и ещё День Победы. Дальше шесть месяцев Екатерина Максимовна жила, как в аду...

Одна дочь с зятем и детками второпях вернулась в Псков, а старшая – в Донецк, да там из погребов и бомбоубежищ нос не показывала. Маме сразу предложили ехать в Псков, но согласилась она только, когда хорошенько тряхнуло веранду. А как всё бросить-то? «Купорки» в двух погребах - банки четырехлитровые с резиновыми крышками ещё мамины, машинка швейная, телевизор новый, холодильник «Донбасс», стиралка, два сарайчика с инструментом, фуганок на чердаке остался, прялка мамина – это ж, как говорит Екатерина Максимовна, «целые миллионы»! Что могла в руках унести, погрузила с собой в мешки из-под сахара. И… в Псков.

- На границе страшно было. Там автоматами в меня тыкали: «Реликвии, бабка, есть?» А у меня только в чемоданчике для смерти одна иконка была. Спасибо, пропустили. Зять привёз меня в ваш город. И у них я целый год плакала – и день, и ночь. Шила на руках - машинки у них не было.

Навязала всем носков – а разве ж нужны молодежи наши стариковские вязаные носки? Еда невкусная – всё не то. Заготовок теперь не ставят, томатного сока, того, из маминой четырехлитровочки, нет. Я пять бидонов молока двумя литрами воды разведу, накипячу и кашу варю на хлопьях № 2 – на неделю хватало.

Оголодала до кости. До того дошло, что сил не было суп сварить. А подушечки мои вышитые – э-эх! Это ж для красоты – на диван, а не в люльку лялькам «писять»! Не ужились мы, оно и понятно, обида у меня на весь мир сидела занозой в сердце.

Но Псков оказался не без добрых людей. Через дом находилась ваша соцзащита. Прихожу туда: «Здравствуйте, девочки, я из Донбасса! Помогите!» Меня сюда и определили. Вот, пою теперь:

Гармониста любить -

Надо чисто ходить!

А неряхой такой

Не полюбит никакой!

Ещё и няня для всех!

Что к этому добавить, долго мы с Екатериной Максимовной вспоминали-перебирали былые годы и жизнь родительскую, и посмеялись, и поплакали. Хозяйка она была в родительском доме, хозяйкой приехала в Псков, да и теперь хозяйничает в Доме ветеранов в Пушкинских Горах. С кем-то, не без этого, ссорится, кому-то помогает, кого-то и поругает. Согласитесь, ведь с такой задорной бабушкой-огоньком нигде не соскучишься.

А какие праздники теперь проходят в Пушкиногорье благодаря её разудалым частушкам, голосу звонкому да танцам до упаду. Хоть и семь спиц в ноге, и сердце трепыхается, а жизнь всё равно бьёт ключом, всем людям – на радость! Место, видно, здесь такое – творческое.

Напоследок я подумала, а может у нашего Александра Сергеевича Пушкина, его няня, Арина Родионовна, как раз такая и была. С огоньком. Вот и преемницу себе достойную прислала.