Многодетной маме из Пскова пересадили почку через 13 лет

После праздников в редакцию заглянула необычная гостья: «Я ваша Маша Алексеева. 12 лет назад именно «КурьерЪ» вытащил меня из  черной ямы, - заявила красавица, в которой  никто сперва не признал худенькую девушку-инвалида с искусственной почкой. – Все эти годы я жила на аппарате гемодиализа и вот недавно мне пересадили почку от донора…»

Маша для Пскова теперь не чужая! Её жизнь можно и нужно считать настоящим чудом. Напомню, 12 лет назад 27-летняя Маша Алексеева действительно обратилась к нам за помощью от безысходности («Маша в Пскове чужая?» от 4 мая 2005 года, № 18) Уже год, как  жизнь Маши была привязана к гемодиализному отделению областной больницы – в 7:20 юную маму  подключали к искусственной почке и четыре часа аппарат выводил из её организма шлаки. Она была вынуждена жить в съемной комнатушке, работать могла только уборщицей, причем в те дни, когда не было изматывающих процедур.

 Всю пенсию по инвалидности, 1300 рублей, она отсылала матери в гдовскую деревню Вейно, которая одна поднимала её троих малолетних детей. Домой за 200 километров Маша не могла ездить, ведь после автобуса до деревни надо было идти 20 километров лесом – и здоровый-то не осилит, а после гемодиализа, когда давление скачет, как бешеное, и думать было нечего.

Между тем бесплатные лекарства Маша могла получать только в Гдове, сельскую школу закрывали, а раз нет городской прописки, ни садик, ни школа в Пскове не положены. Маша оказалась в тупике. И только благодаря упорству журналистов «Курьера»  удалось выбить для Маши квартиру из резервных фондов города в общежитии на улице Герцена. Особое спасибо Юрию Шматову,  экспредседателю областного Собрания  и Александру Селиванову, в то время главному федеральному инспектору по Псковской области - за человечность и понимание. В редакции до сих пор хранится  снимок Маши   с заветными ключами.

- Там в общежитии я до сих пор и живу, - улыбается Маша.- С детьми и попугаем Гришей. И 23 октября было бы 14 лет моей искусственной почке, если бы не чудо – этим летом в Петербургском НИИ нефрологии имени Павлова мне пересадили донорскую почку. И вот я у вас - живая и…  счастливая!

Действительно жизнелюбия и оптимизма Маше не занимать – о них и пойдет речь. Если только эти качества помогают людям, которые оказались за гранью отчаяния.

От мамкиной юбки Маша оторвалась рано, упорхнув вместе с подружкой-одноклассницей из Вейно учиться на швею в город Сланцы, в Ленобласти.

- Там я и встретила папу Веры, моей старшей дочери, - рассказывает Маша. – Я потом многое передумала, почему у нас с ним не вышло. Мне было 17 лет и, видно, испугалась совместной жизни. У меня не было мудрого наставника, и все решения  принимала сама. А что я могла нарешать? Молодого человека я оттолкнула, приехала к маме. Вокруг все орут – аборт, аборт! И только пожилая доктор мне сказала: «Хоть как мамка ругается, но вырастить всё равно поможет. А вот если ты лет этак через 10 придешь ко мне и скажешь, мол, не забеременеть, тут уж мне сказать тебе будет нечего…» Благодаря тем словам я не сделала ни одного аборта, и у меня трое прекрасных детей!

Верочка родилась в марте 1996 года, а в сентябре Маша уже поехала в Сланцы – доучиваться. Её мама, Надежда Александровна, и отчим Александр души во внучке не чаяли.

18-летняя Маша с дочкой Верочкой и мамой, надеждой Александровной 

- Мой родной папа покончил с собой, когда мне было 1,5 годика, - говорит Маша. – Мама рассказывала, что он попал в аварию на колхозном тракторе, угробив новую машину. А в те годы техника ценилась дороже человеческой жизни. Но я чувствую, что папа стал мне ангелом-хранителем, а ещё - моя бабушка, я до сих пор помню её родной запах. Я прихожу на их могилки и словно черпаю силы – от родной земли... Вот езжу к младшей дочке уже в Питер, моя Оля в медицинском учится, там я силы в миг теряю – слабость, усталость, а в Псков возвращаюсь – начинаю летать, как электровеник!

Закончив учебу, Маша вернулась в родную деревню. Встретила парня из соседнего села Добручи. Поженились. Родился сын Женя и в марте 2000 года – Оля. Но муж стал сильно выпивать, отчего и умер вскорости. Вернувшись с Олей из роддома, Маша забрала всех детей и уехала в Вейно, опять к маме. Оленьке только месяц исполнился, а Маша уже вышла на работу – на  Гдовский рыбзавод. А в 2003 году её со страшной водянкой и давлением увозили на скорой.

- Не забыть, как дети бежали за машиной и кричали «мамочка, не уезжай!», и моя растерянная мама стояла на дороге, как соляной столб, - вспоминает Маша. – А 23 октября 2003 года меня уже подключили к первому диализу – почки отказали полностью. С этого момента нефрологическое отделение стало для меня вторым домом.

Низкий поклон всему персоналу, от врачей до медсестричек, спасибо и больным за моральную поддержку, Галине Андреевне, председателю общества «Помощь диализным больным» и каждом человеку, который откликнулся в те дни на ваши статьи в «Курьере». Мне помогали собирать детей в школу, со многими спасителями я дружу до сих пор – если начну всех поименно перечислять, газеты не хватит. Если б у меня был миллион – я б отдала им сразу!

Сейчас старшей дочери Вере 22 года, она тоже живет и работает в Питере, Оленьке – 18, а Жене – 20. Пока он служит в армии в ВВС в Красноярском крае, а вот у Маши живет его невеста Катя – они вместе ждут его возвращения.

Вера с бабушкой.

Маша с дочерью Олей.

- Хоть у всех моих детей и есть женихи и невесты, они сказали, что свадеб не будет, пока маму не женим, - смеётся Маша. – Каждый заботится обо мне, как может, - всем бы таких детей! Я когда в этот раз на операцию ехала, Женьке позвонила. Так он меня чуть не развернул, говорит, надо было его дождаться.

Сын Евгений.

А я вот до сих пор варю огромные кастрюли борщей – привыкла готовить на четверых. А из едоков - только Катюша да волнистый попугайчик.

А как мама, спросила я и пожалела, что наступила на еще одну больную мозоль. Оказалось, Надежда Александровна ослепла от горя после смерти сына. Машиному брату, Виктору, было всего 35 лет, когда летом 20015 года он погиб.

- Я тогда тоже только что не ослепла, но все слёзы точно выплакала, - призналась Маша. – Это было летом 2015 года. Мы все приехали к маме помогать. Дрова, дом, печка, огород – всё требовало рук. Привезли дрова, поехали за камнями, и, когда на ухабе сильно тряхнуло грузовик, брат упал с кузова…  До этого года в Вейно каждое лето приезжала молодежь, брат был, как зажигалка, а после его смерти всё погасло. Мы же были с ним не разлей вода. С тех пор я ни разу не плакала.

 

Но во всех других   вопросах, с лица Маши на самом деле не сходит улыбка, о которой её часто спрашивали и врачи, и пациенты, мол, чему ты улыбаешься, вроде радоваться нечему. Ну, как это нечему?! Каждое утро к ней прилетает попугай и нежно щекочет лицо, мол, наливай водичку, будем купаться. А потом Маша включает музыку, и они танцуют, вернее – она, а Гришка носится над головой и горлопанит во всё горло.

А потом они моют полы. Как только Маша берется за швабру, Гриша тут же слетает на тряпку и катается  с видом рулевого. Ну, у кого еще такой попугай, такие дети, столько друзей  - жизнь прекрасна! И такие вот поводы для счастья есть у каждого из нас – как ни крути!

Маша погостила в редакции совсем недолго, а ощущение света не покидает меня до сих пор. И я надеюсь, что у многих, кто прочитает этот материал, станет светлей на душе от Машиной улыбки. Она Пскову теперь на самом деле не чужая!

Гизела ДЕРЖАВИНА,

Псков