«Пока не размотаешь клубок преступления, не хочется ни есть, ни спать»

«Мещерская сторона» продолжает цикл публикаций о руководителях межрайонных следственных отделов рязанского Следственного комитета. В апреле журналисты побывали в Скопине   – В конце сентября 2009 года из полиции поступило сообщение: возле одного из домов на улице Вокзальной обнаружен труп женщины с признаками насильственной смерти. На шее  - узел «петля», в области груди - три колото-резаные раны. Мы приступили к осмотру места происшествия. Была ночь, слякоть. С помощью фонарей пытались разглядеть в грязи хоть что-нибудь, что помогло бы установить обстоятельства случившегося, иными словами, вещдоки. Собирали все, что попадалось: бутылки, осколки стекол, окурки… И вдруг один из наших сотрудников обнаружил… внутренние органы погибшей. Прямо на земле. При детальном осмотре трупа оказалось, что кто-то долго зверски издевался над своей жертвой. Вам дальше рассказывать?   Речь моего собеседника, руководителя Скопинского межрайонного следственного отдела Александра РЯЗАНКИНА, тихая и размеренная. Об ужасах, с которыми ему приходится сталкиваться по долгу службы, он говорит со свинцово-спокойным выражением лица. Несколько минут назад я попросила его вспомнить об одном из самых сложных дел из своей практики. И он вспомнил. Вот только подобности этой истории с трудом поддаются описанию. Грубо говоря, женщину распотрошили снизу. И лучше эту картину не представлять.   На тот момент для 25-летнего следователя Железнодорожного межрайонного следственного отдела Рязани это было первое дело об убийстве. На службу в Следственный комитет Александр Рязанкин пришел из полиции. А вообще работу в органах выбрал, пойдя, как довольно редко случается, по стопам старшей сестры. - Отец трудился во вневедомственной охране, мама – всю жизнь на «Бройлере Рязани», - рассказывает он. – Когда мне было девять лет, папа скоропостижно умер – сердце. Мама так больше и не вышла замуж. В тяжелые 90-е нас с сестрой ей пришлось поднимать в одиночку: работала без отдыха, но при этом – сейчас уже и сам не понимаю как – успевала уделять нам, ее детям, столько внимания, что мы не позволяли себе бездельничать, шататься по улицам и вообще подводить ее и себя. И сестре, и мне удалось успешно окончить школу и получить высшее образование. Сестра старше меня на пять лет. После окончания вуза она пошла работать в милицию. В 2005 году, выпустившись из Рязанского филиала Университета МВД России, я также начал службу в органах внутренних дел. Поначалу, конечно, часто спрашивал совета у сестры, и она всегда помогала, за что я ей очень благодарен. Молодого, энергичного следователя Железнодорожного РОВД ничуть не пугали ни бесконечные выезды, ни кипы документов. Александр Рязанкин признается: об этой профессии он мечтал с детства, поэтому частенько не замечал, как рабочий день растягивался на 48 часов. - Самое главное было размотать клубок преступления, - улыбаясь, говорит Александр. – И пока все, так сказать, ниточки не кончатся, ни есть, ни спать не хотелось. За одним размотанным клубком тут же следовал новый… Чаще всего это были кражи и ограбления. Спустя четыре года старшему следователю Александру Рязанкину предложили перейти на работу в Следственный комитет. - Я ни минуты не раздумывал. Сразу согласился. В системе Следственного комитета РФ Александр начал работу в должности следователя Железнодорожного МСО города Рязани. - Первое дело, которое довелось расследовать, было даже немного… комичным, - признается он. -  Статья 139 УК РФ - незаконное проникновение в жилище - подследственна Следственному комитету. Именно по этой статье было возбуждено уголовное дело, которым мне предстояло заняться. А история такая: мужчину после нескольких дней беспробудного пьянства заперла дома жена. Пару часов тот мирно сидел в квартире, но, когда закончились сигареты, решил выйти на улицу. Дернул дверь – не открывается. Ключей нет. Девятый этаж. По соседству с его балконом находился другой. Через занавеску было видно, что дома кто-то есть. Недолго думая, этот домашний арестант преодолел ограждения и уже через балкон соседей оказался в чужой квартире. В этот момент в гостиной сидела хозяйка и кормила грудью ребенка. Увидев незнакомого мужчину, она, естественно, жутко перепугалась, стала кричать. Незваный гость, в свою очередь, попытался ее успокоить – сказал, мол, не переживайте, я каскадер, там во дворе кино снимают. После этого он спокойно прошел через комнату, открыл дверь и ушел. Конечно, никаких съемок фильма рядом с домом молодая мама не увидела, зато возле подъезда стоял ее муж – полицейский, кстати. Услышав крики супруги с балкона, он задержал соседа и вызвал наряд. Обвиняемому грозил крупный штраф или обязательные работы, но в итоге стороны примирились. А вот другие дела, которые расследовал Александр Рязанкин, уже совсем не из ряда житейских историй – о них вот так, с улыбкой, в компании друзей не расскажешь. - Та женщина, тело которой нашли в сентябре 2009-го на Вокзальной, была без определенного места жительства, - продолжил мой собеседник. – Опросив бродяг из этой местности, выяснили, что звали убитую Олей. Благодаря отпечаткам пальцев, снятым с бутылки рядом с трупом, с сигаретных бычков, и показаниям знакомых погибшей, удалось установить и подозреваемого в убийстве. К тому времени он уже уехал в другой район. Нашли его вместе с приятелем в лесу. По дороге в Рязань задержанный в красках описывал, как издевался над подругой, которая «позволила себе» его разозлить. Кстати, изверг этот оказался из успешной семьи коммерсантов. Отслужил в армии. Отличался большой физической силой. Но выбрал бродяжничество и встал на преступный путь – эта женщина оказалась уже не первой его жертвой. Психолого-психиатрическая экспертиза показала, что на момент убийства он был вменяемым. Сейчас отбывает срок…   Пожалуй, одно из самых резонансных и одновременно сложных дел, которое расследовал Александр Рязанкин, стало трагическое происшествие на улице Зубковой. Там 27 августа 2012 года подвыпившая женщина, к которой пришли инспекторы по делам несовершеннолетних, неожиданно выбросила сына из окна девятого этажа. Тогда об этой истории говорили в каждой рязанской квартире: одни обвиняли нерадивую мать, другие – сотрудниц полиции, третьи – власть и прочих участников этой истории. Сама 23-летняя женщина сначала признала свою вину, а затем неоднократно меняла показания, в том числе утверждала, что сотрудницы ПДН толкнули ее, а ребенок выпал из рук. И если местные СМИ еще ждали выводов следствия, то федеральные обрушивали на читателей противоречивые «горячие подробности» этой жуткой истории. Следователям предстояло провести не один следственный эксперимент и восстановить истинную картину произошедшего, невзирая на поднятую шумиху. А история такова. Незадолго до трагедии в полицию поступило заявление от жительницы Рязани, которая просила образумить ее 23-летнюю дочь. Та, со слов матери, пила, гуляла и совсем не следила за своим 9-месячным сыном. Заявительница разрывалась между внуком и работой. А как жить, если уволят? Вот и пошла на крайнюю меру. Заявление было передано инспекторам по делам несовершеннолетних. Те несколько раз приходили по указанному адресу, но дверь мамаша не открывала. А в то утро открыла. Как установило следствие, пройдя в комнату, инспекторы представились и объяснили цель своего визита. Девушка взяла бутылку пива и, не выпуская из рук ребенка, стала пить из нее. Полицейские сделали замечание - она в ответ пожаловалась на жизнь и продолжила пить. Тогда инспекторы взялись за составление протокола об административном правонарушении. Оформив бумаги, они предложили молодой мамаше ознакомиться с документами и предупредили: не будет заботиться о ребенке – могут и родительских прав лишить. Услышав это, женщина с сыном на руках направилась к окну и... выбросила малютку через открытую створку. «Он не достанется никому: ни мне, ни вам» - эту фразу, прозвучавшую из уст словно обезумевшей матери, навсегда запомнили женщины-полицейские. - Конечно, говорить с обвиняемой было тяжело, - вспоминает Александр Рязанкин. – Первые несколько дней она вообще отказывалась принять тот факт, что ребенка нет. В шоке была и ее мать: винила во всем себя, а затем полицейских. Но в ходе проведения следственного эксперимента доводы, что женщину толкнули сотрудницы ПДН, были опровергнуты. По итогам процессуальной проверки действия полицейских были признаны правомерными. В какой-то момент обвиняемая заявила, что совершила убийство в состоянии аффекта. Но психолого-психиатрическая экспертиза не обнаружила у нее никаких психических расстройств, а также признаков состояния аффекта. В итоге женщине было предъявлено окончательное обвинение в убийстве ребенка, совершенном из хулиганских побуждений. Спустя год после случившегося Рязанский областной суд признал ее виновной и назначил наказание в виде 15 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима.   В 2014 году уже старшему следователю по особо важным делам Александру Рязанкину предложили повышение. Должность – заместитель руководителя межрайонного отдела. Вот только район – Сасовский. 200 км от Рязани. - Далековато, да, - говорит Рязанкин. – Но своей семьей на тот момент еще не обзавелся, так что решил ехать. Сейчас мой собеседник уже с улыбкой вспоминает, как на первый выезд в сельскую местность он отправился в легких парадных туфлях. - Сотрудники отдела тогда от души надо мной посмеялись. Посмотрели на эти туфли и говорят: «Эх, Сан Саныч, забудь ты про них. Здесь только резиновые сапоги». Это, пожалуй, главное отличие от работы в городе. В остальном – люди те же, преступления те же. Совсем другое дело -  Скопинский район…            После работы в Сасовском МСО Александр Рязанкин снова вернулся в областной центр, уже в должности заместителя руководителя Московского межрайонного следственного отдела. Правда, ненадолго. В сентябре 2016 года его вновь ожидал переезд – с повышением до должности руководителя Скопинского межрайонного следственного отдела, который обслуживает Скопинский, Ряжский, Милославский и Александро-Невский районы.   Тут стоит отметить, что один только Скопинский район считается самым криминогенным в нашей области (по данным за 2016 год следственного управления). Так что работы и для полиции, и для следователей, и для прокуратуры здесь всегда хватает. - Почему? Тут много факторов, - рассуждает Рязанкин. – Во-первых, на территории района три исправительных учреждения, два из них – колонии строгого режима, где отбывают наказание за тяжкие и особо тяжкие преступления. Рядом Милославский район – там колония общего режима. После освобождения осужденные, как правило, оседают здесь: одни за время отсидки успевают познакомиться по переписке с местными жительницами (местных реальнее увидеть вживую, на свидании). Другим просто некуда деваться. А дальше возникает вопрос трудоустройства. Даже в Рязани людям с уголовным прошлым найти работу не так легко. Итог – многие из тех, кто уже имел срок, снова возвращаются к прежней жизни. И по характеру преступления здесь зачастую более жестокие и изощренные, нежели в других районах… «Житель Александро-Невского застрелил в кафе незнакомца и пытался убить его отца», «Рабочий зарезал своего напарника, а три его приятеля помогали прятать труп», «Житель Ряжска забил табуреткой своего отца», «Мужчина изрезал ножом свою бывшую беременную жену», «Изверг-отчим держал в подполе и жестоко избивал своего 6-летнего пасынка», «Двое расстреляли отставного полицейского» – все это заголовки новостей, которые выдает поисковая система при запросе «Скопинский межрайонный следственный отдел». Позднее, короткой строкой десяток изданий сообщат то, на что следователи потратят месяцы кропотливой работы: «Собранные доказательства признаны судом достаточными для вынесения приговора».   Сейчас в числе уголовных дел, находящихся в производстве следователей Скопинского МСО, четыре – об убийстве; два – об умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть потерпевшего, о причинении смерти по неосторожности, о доведении до самоубийства; два – о насильственных действиях сексуального характера в отношении лица, не достигшего 14-летнего возраста, а также о мошенничестве, невыплате заработной платы, незаконном хранении оружия и другие. Их расследованием занимаются заместители руководителя Скопинского межрайонного следственного отдела Алексей Рудаков и Владимир Никульшин, старшие следователи Дмитрий Крутов, Николай Запрудин и Александр Стародубцев, а также следователи Татьяна Володинская и Екатерина Яковлева. В прошлом году в производстве следственного отдела находилось 158 уголовных дел, 78 из них после утверждения прокурором обвинительного заключения было направлено в суд. - Как девчонки ваши справляются с такой непростой работой? – интересуюсь я. - Ну, по крайней мере, привыкли брать сапоги, а не туфли, выезжая на место преступления, - улыбается мой собеседник. – А если честно, наши девушки-следователи стараются ни в чем не уступать коллегам противоположного пола. Вот Володинская, к примеру, за последние несколько месяцев почти 20 дел в суд направила. Часто в беседе со следователями, да и вообще со всеми, кто целиком и полностью отдается работе, слышу: «Нет места для личной жизни». 32-летний Александр Рязанкин с гордостью утверждает: это не про него. Несмотря на свои переезды из района в город, из города в район, он сумел-таки встретить свою половинку и жениться, а четыре месяца назад у него родился сын. - Семья живет в Рязани, поэтому при малейшей возможности я мчу к ним, - признается руководитель следственного отдела. – Хотя понятно, что встречи эти пока редкие и не такие продолжительные, как хотелось бы. Но семья понимает и поддерживает. Кстати, спустя много лет, уже после того, как я стал работать в Следственном комитете, в эту структуру перешла работать и моя сестра. Теперь я горд за то, что и сам могу ей в чем-то пригодиться. Беседовала Екатерина СЕНИНА Фото автора из архива Скопинского МСО