Рязанка-долгожительница рассказала о том, как плакала, печатая военные сводки

ОТ АВТОРА: о пенсионерке-долгожительнице из Старожилова Клавдии Ивановне ГОРЯЧЕВОЙ мне рассказал главный редактор местной газеты Евгений Юрков Несколько десятилетий она проработала наборщицей в районной газете и в свои 96 лет помнит немало удивительных историй. – Мы как раз собираемся к Клавдии Ивановне, чтобы вручить ей памятную книгу, – сказал Евгений Анатольевич. – Можем поехать вместе, я покажу, где она живет.   В начале марта мы побывали в гостях у Клавдии Ивановны. На пороге нас встретила дочь пенсионерки Тамара Николаевна и проводила в комнату. Там на диване сидела наша героиня, маленькая и весьма шустрая для своих лет. Узнав, что в гости к ней приехали молодые коллеги по цеху, Клавдия Ивановна подскочила с дивана, обняла и поцеловала меня. – Ох, милая, какую ты себе профессию выбрала, сочувствую! – с жаром сказала она. – Ноги твои, сколько же тебе ходить приходится, да в такую непогоду, сырость. Конечно, жизнь современных тружеников пера уже не так тяжела, как раньше, – есть и автомобили, и компьютеры, и телефоны, благодаря которым можно не только связаться со своими героями, но и на спутниковой карте сразу проложить точный маршрут к месту назначения. Но Клавдия Ивановна помнит те времена, когда журналисты с блокнотом и ручкой в сумке проходили десятки километров по бездорожью, чтобы пообщаться со своими героями. И хотя Клавдия Ивановна работала наборщицей и в таких «марш-бросках» участия не принимала, на ее долю тоже выпало немало трудностей и испытаний. – До революции родители жили в Москве, а затем, когда пообещали «землю крестьянам», переехали в Старожилово, – рассказала она. – Сами построили дом, вот этот самый дом, в котором мы живем сейчас, завели хозяйство. Однажды отец взял на нашем конезаводе «бракованного» жеребенка, выходил, выпоил – и такой рысак из него получился, просто загляденье! А потом началась коллективизация, и всю скотину: коров, лошадей и этого рысака – забрали в колхоз. Жили тяжело, небогато. Особой ценностью в те годы был керосин, ведь зимними вечерами в домах было светло только благодаря керосиновым лампам. – Бывало, сидишь вечером, учишь уроки, а мама гонит в постель: «Ложись спать, нечего керосин жечь», – вспоминала моя собеседница. Несмотря на это, Клавдия с успехом окончила 7-летнюю школу и была очень грамотной. Двоюродная сестра девушки в то время работала наборщицей в местной газете и предложила ей попробовать свои силы в этой профессии. Юная девушка сразу же влилась в дружный коллектив, с радостью слушала рассказы журналистов об их поездках, интересных людях и, конечно же, приключениях, которые непременно случались с ними. Однако отец 17-летней Клаши, как ласково называли ее дома и в редакции, очень переживал, что его дочку может кто-то обидеть. – Он приходил в редакцию практически каждый день, садился в нашей каморке и смотрел, как я набираю тексты на печатной машинке, – сказала она. – Я много раз спрашивала его: «Зачем ты сидишь со мною целый день, ведь скучно же». Но он говорил, что следит, чтобы меня никто не обижал. Правда, через некоторое время, убедившись, что все у меня хорошо, приходить перестал. Незадолго до войны Клавдия познакомилась со своим будущим супругом Николаем. Молодой мужчина работал в школе секретарем и однажды, заглянув по делам в редакцию, обратил внимание на юную красавицу. Молодые люди сыграли свадьбу, а потом грянула война. – В тот день, 22 июня, я зашла к маме перед работой, и она с тревогой сообщила, что по радио объявили о начале войны, – вспоминала Клавдия Ивановна. – Я тогда не поверила, подумала, может, она не расслышала или что-то не так поняла. Но вскоре всем стало понятно, что никакой ошибки не было. Супруг Клавдии Николай остался в Старожилове: на фронт его не взяли из-за того, что в детстве он перенес оспу и ослеп на один глаз. Сестры девушки работали на трудовом фронте, а брат ушел на войну и погиб через год. Редакция старожиловской газеты была эвакуирована в соседний район. Сама же Клавдия осталась в родном поселке, так как ждала ребенка. В 1942 году на свет появилась дочка Тамара. Нашу героиню направили дежурить на телефоне в райисполком. Она отвечала на звонки, набирала сводки. – Я сижу у телефона, а ты рядом, иногда проснешься и плачешь, – рассказывала Клавдия Горячева, обращаясь к дочери. Однако уже в 1944 году, когда старожиловская редакция вернулась в родные стены, Клавдию Горячеву снова позвали на работу – без нее не справлялись. – Когда печатала про бои, про потери, про убитых наших старожиловских ребят, слезы сами текли на клавиши машинки, – вспоминала она. Клавдия Ивановна призналась, что за каждую ошибку и опечатку их страшно ругали. С особым трепетом они печатали заметки о Сталине, просматривая их десятки раз – не дай бог что-то не так, вся редакция могла бы лет на десять угодить в лагеря. Поэтому Клавдия Ивановна старалась не только перепечатывать тексты журналистов, но и исправлять все ошибки и неточности. Она признается, что была не прочь попробовать себя и в этом ремесле. – Но образование – всего семь классов, надо было учиться дальше, поступать в пединститут, а возможности для этого не было, – вздыхала она. А кроме того, в 1946 году у супругов Горячевых родился сын Володя, поэтому мысли о дальнейшей учебе пришлось оставить. До конца 70-х годов Клавдия Ивановна так и работала наборщицей в родной редакции. – Когда мама ушла на пенсию, на ее место пришлось взять двух работниц, иначе не справлялись, – вспоминала дочь пенсионерки Тамара Николаевна. – Вот, посмотри, пальцы какие кривые, теперь уж и с трудом сгибаются – все из-за печатной машинки, – подтвердила моя собеседница. В гости к Клавдии Ивановне часто приходят коллеги и новые работники редакции, которые по праву считают ее настоящей легендой. Осенью прошлого года сотрудники редакции пришли к ней с аккордеоном, цветами, угощениями, чтобы вместе отметить 95-летний юбилей. – Клавдия Ивановна молодец, вместе с нами пела «Ой, цветет калина», рассказывала интересные истории, – сказал редактор Евгений ЮРКОВ. – Тех, кого я знала, с кем работала в редакции, уже давно нет, а я все живу, – добавила Клавдия Ивановна. – Вот теперь и молодежь ко мне приходит, значит, газета живет, жизнь продолжается. Ей очень нравится слушать рассказы молодых коллег о компьютерах и другой технике, которой оснащены современные редакции. И кажется, долгожительница до сих пор не может поверить, что машинисток-наборщиц в редакциях заменили компьютеры, с которыми журналистам теперь приходится «воевать» в одиночку.


подпишитесь на нас в Дзен