Страшный пожар и смерть мужа разлучили рязанку с ее четырьмя сыновьями и тремя дочками

В конце декабря в редакцию «Мещерской стороны» позвонила, а затем пришла жительница села Кирицы Спасского района Варвара Александрова. – Помогите мне, – просила она, выгружая на стол кипу бумаг. – Вот уже два года мои дети не живут со мной, а находятся в противотуберкулезном санатории в Кирицах. Нет, это не потому, что я плохая мать и не хочу забирать их домой. Дело в том, что дома у нас больше нет… А там у них хотя бы есть крыша над головой.   История этой большой семьи началась в 2001 году. Именно тогда 20-летняя Варвара на лето приехала в деревню к бабушке в Спасский район и встретила там свою любовь. – По вечерам мы с подружками ездили на дискотеку в Кирицы, – рассказывала собеседница. – В клубе во время танцев я и познакомилась с Сашей – веселым, добродушным парнем. Не знаю, как так вышло, но он сразу покорил мое сердце. Отношения влюбленных развивались быстро – вскоре после той встречи в клубе Саша привел Варвару домой. – Познакомил меня с мамой, сестрами, – продолжала женщина. – Оказалось, что родом он из большой цыганской семьи. Поначалу я удивилась, ведь внешность у него была самая обычная, да и фамилия – Жуковский. Семья Александра радушно приняла его новоиспеченную супругу. Правда, официальный брак молодые люди заключать не стали, жили не расписываясь. – Конечно, я следовала всем традициям, принятым в доме, ходила в длинных юбках, готовила чай маме – к старшим в цыганских семьях относятся с большим почетом и уважением, – рассказывала Варвара. – А еще в доме принято было всегда поддерживать идеальный порядок и чистоту. В остальном же жили мы как другие семьи, живущие по соседству. Сажали огород, держали скотину. Сашина сестра работала в противотуберкулезном санатории, взяла ребятишек из детского дома. Я с удовольствием занималась с племянниками. А вот свои дети у Варвары и Александра долго «не получались». После многих лет ожидания женщина уже отчаялась когда-либо стать мамой. – Однажды я стояла в церкви во время службы и вдруг подумала: «Господи, подари мне хоть одного ребеночка! И я обещаю, что рожу всех детей, которых ты мне пошлешь, и никогда не сделаю аборт», – вспоминала Варвара. – И буквально через пару месяцев я поняла, что беременна. В 2005 году у супругов родилась дочка Ксюша. Молодые родители были вне себя от радости и считали, что это настоящее чудо, посланное им свыше. Но чудеса на этом не закончились. Через год после рождения первой дочки на свет появилась ее сестренка Рада, а следом за ней, в 2007 году, – Александр, названный в честь отца. – Свое обещание, данное тогда в церкви, я сдержала, – говорила Варвара. – Каждый ребенок был для нас любимым и долгожданным. В 2009 году на свет появился четвертый, Руслан, а через год Варвара родила «королевскую двойню» – сына Рената и дочь Милану. Поначалу семья жила в доме свекрови, но постепенно стали задумываться о покупке собственного жилья. – В 2011 году на материнский капитал мы купили домик в Кирицах, где раньше жила старенькая бабушка, – продолжала собеседница. – Дом был полуразрушенный, всего 45 квадратных метров, с одной комнатой и печкой. Ни газа, ни воды в нем не было. Но мы были рады и такому жилью, ведь денег на большее не хватало. Варвара вместе с Александром затеяли в избушке грандиозный ремонт и уже через пару лет привели ее в порядок. – Сделали ремонт, обустроили кухню и комнату, смастерили пристройку, сарай, – рассказывала многодетная мать. – Один депутат помог нам вырыть колодец, мы наконец провели воду в дом. Машинка стирала, практически не переставая, а я удивлялась, как раньше делала все это вручную. В соцзащите буквально выбила 130 тысяч рублей на газификацию. Установили котел, поставили плиту. В общем, живи и радуйся. В январе 2013 года у Варвары и Саши родился седьмой ребенок – сын Богдан. – Он появился на свет со страшными пороками, не мог дышать, – вспоминала Варвара. – Ему сделали семь операций, ездили даже в Москву, полгода он лежал в трубках. Мне даже пришлось на время оформить его в Дом малютки, так как денег на дорогостоящие лекарства и реабилитацию у нас попросту не было, а там делали все это за счет государства. В семье начались серьезные материальные трудности. – Саша официально нигде не работал, занимался металлом, но денег все равно не хватало, – продолжала она. – В начале сентября 2014 года нам отключили газ за неуплату, а следом пришли из опеки и забрали детей. Я решила, что, пока дети будут находиться в реабилитационном центре, я устроюсь на работу, чтобы рассчитаться с долгами и забрать их. Приехала в Рязань, устроилась продавцом на рынок. А через несколько дней, 13 сентября, уже поздно в ночь, мне позвонили соседи и сказали: «Ваш дом горит!» На следующий день Варвара стояла рядом с домом, в который вложила столько сил и труда. От постройки остались лишь обгоревшие стены – возвращаться туда было нельзя. Так началась черная полоса в жизни женщины и ее семьи. – Я обращалась куда только можно, просила выделить нам новое жилье, – рассказывала она. – Ведь нас даже погорельцами не признали, никаких выплат мы не получили! Пришла бумага, что дом подлежит восстановлению, но обойдется это в 800 тысяч рублей. Таких денег у нас нет, проще и дешевле будет новый дом купить, чем восстанавливать этот. Но на этом беды женщины не закончились. Через четыре месяца после пожара умер Александр. – Саша заболел острой гнойной пневмонией, к тому же у него была сердечная недостаточность, – сказала Варвара. – 10 января 2014 года, ровно через год после рождения седьмого ребенка, Саша умер – сердце остановилось во сне. Так как супруги жили в гражданском браке, отцовство детей установлено не было – у всех семерых в свидетельстве о рождении в графе «отец» стоял прочерк. Поэтому пособие по потере кормильца, которое могло бы стать хорошим подспорьем семье, дети не получают. – Я обратилась в суд, чтобы официально признать Сашу отцом детей, – сказала Варвара. – Но возникло столько проблем и заморочек! Оказалось, что исковое заявление надо переделывать, оформлять кучу бумажек, каждая из которых стоит пусть и не слишком много, но, так как детей у меня семеро, сумма получается внушительной. К тому времени ребятишек отправили жить и лечиться в противотуберкулезный санаторий в Кирицах – у двоих из них была обнаружена эта страшная болезнь. – Не знаю, откуда она взялась, ведь в семье никто не болел, – вздыхала женщина. – Я купила им сотовый телефон, чтобы быть всегда на связи. Они рассказывают о своих успехах, мечтах. Ксюша, например, хочет стать врачом. Но, конечно, главная их мечта, чтобы в один прекрасный день я приехала и увезла их оттуда. Сердце кровью обливается, когда дети звонят и рыдают в трубку: «Мама, когда мы поедем домой?» При этом Варвара не оставляла работу, часто ездила к детям с подарками. – Продолжала заниматься торговлей, моталась в Москву на ярмарки, – сказала она. – Летом, когда у детей были каникулы, я снимала отдельную квартиру в Рязани и забирала ребят к себе, чтобы мы могли побыть вместе. Так как женщина работала в сфере торговли, несколько раз в год ей необходимо было проходить комиссию, чтобы оформить медкнижку. – Этой осенью, когда я последний раз делала флюорографию, у меня нашли пятно на легком и положили в тубдиспансер на обследование и лечение, – сказала Варвара. – Сейчас я оформляю инвалидность, ведь, помимо заболевания легких, я перенесла операцию на венах и уже пять лет сижу на инсулине. Согласно закону, больным туберкулезом положено выделять жилье большей площади, но нам не дают ничего. В администрации Кирицкого поселения говорят, что свободного жилья у них на балансе нет. Зато в соцзащите мне предлагали на выбор два дома – в селах Разбердеево и Половское – один «краше» другого. Полуразваленные, без удобств, рядом нет ни школы, ни детского сада. Мне одной просто не под силу привести это жилье в надлежащий вид. Чиновники рапортуют наверх в ответ на мои жалобы, что от предложенного жилья я отказалась. А может, они сами вместе с детьми попробуют пожить в таких условиях, особенно зимой? В нашей соцзащите, видимо, уже устали от моих визитов, поэтому каждый раз откровенно намекают: будешь ходить – заберем детей. Как забрать? Я не пью, под забором не валяюсь. Но главное, хожу по инстанциям и пишу жалобы я только ради детей, чтобы у них наконец был дом. Через несколько дней после визита Варвары Александровой в редакцию «Мещерки» я направила запрос в министерство социальной защиты населения Рязанской области, чтобы узнать, какие меры предпринимаются для помощи женщине и ее детям. Вот какой ответ получила редакция: «В настоящее время на территории Рязанской области действуют следующие государственные программы по поддержке молодых семей в решении жилищных проблем: • Федеральная целевая программа «Жилище» на 2015–2020 годы» (Постановление Правительства РФ от 17.12.2010 № 1050); • Федеральная целевая программа «Устойчивое развитие сельских территорий на 2014–2017 годы и на период до 2020 года» (Постановление Правительства РФ от 15.07.2013 № 598). По сведениям сотрудников администрации Кирицкого сельского поселения Спасского района Рязанской области, семья Александровой В.О., являясь малоимущей, состоит на очереди как нуждающаяся в улучшении жилищных условий. В конце 2016 года ей были предложены два индивидуальных жилых дома на выбор, от которых Варвара Олеговна отказалась. Для получения необходимых разъяснений о возможности улучшения жилищных условий Александровой В.О. необходимо обратиться в орган местного самоуправления по месту регистрации. Дополнительно сообщаем, что семье Александровой предоставляются все меры социальной поддержки, предусмотренные действующим законодательством». Несмотря на болезнь и бедственное положение, Варвара не отчаивается – она должна быть сильной ради детей. Но силы уже на исходе. – Иногда такое отчаяние находит, что хоть бери детей, поезжай на Красную площадь и падай возле стен Кремля, – со вздохом сказала женщина, когда мы созванивались с ней в начале января. – Может, тогда на нашу семью обратят внимание и помогут с жильем. Чтобы дети наконец перестали плакать, а я могла каждый вечер целовать их перед сном. Мария РАКЧЕЕВА, Рязань – Спасский район


подпишитесь на нас в Дзен