"Только не Первая больница!" История смолянки, потерявшей мужа

 Каждую минуту июльской ночью Нина ГОЛОВАНОВА думала, что самое главное – дотянуть до утра. Ее дежурство врача закончится, и тогда она сможет помочь больному супругу. Дежурство закончилось, а муж к утру впал в кому, из которой уже не вышел…   Супруги Головановы 36 лет прожили вместе. Двоим немного за 50 лет, работающая интеллигентная семья. Нина Александровна – врач-неонатолог (оказывает первичную медицинскую помощь новорожденным – Прим. автора). А ее супруг занимал руководящую должность на автоагрегатном заводе.   После закрытия предприятия в 2012 году у него случился первый инсульт. Восстановившись, устроился на авиационный завод - мастером. Вот только Нина Александровна не знала, что он трудился в одном из самых «тяжелых» цехов: супруг хотел зарабатывать для семьи, и потому себя не щадил. - Я не догадывалась. Иначе обязательно уговаривала бы не работать в том месте. Разве за деньги можно купить самое важное в жизни: здоровье, любовь? Но ему всегда было важно быть мужчиной, заботиться как следует о семье. Он признался мне, только  когда стало совсем невмоготу. Оказалось, что весь рабочий день Юрий проводил в сильном шуме, терпел всякие перегрузки… - Нина, мне, наверное, придется уволиться. Буду какое-то время безработным, пока не найду что-то другое, - завел летом 2015 года он разговор. - Почему ты молчал? Уходи, конечно! Но другая работа никак не находилась, и это оказалось еще большим стрессом для Юрия. Переживания, как часто бывает у мужчин, прятал в себе. Но ведь все видно…   Опять инсульт   Это привело его к новой болезни. 18 июля 2015 года Нина Александровна встала, как обычно, приготовила завтрак. А муж все лежал в кровати. Проснулся только ближе к вечеру и вдруг сказал: - Нина, я тебя не вижу. Перед глазами темное пятно. Сразу появилось подозрение на инсульт. Померила давление - оказалось высокое: 200. Тогда вызвала «скорую помощь», и медики быстро повезли Юрия в Первую городскую больницу – ту самую, где 30 лет проработала Нина Александровна. Это успокоило женщину: все-таки коллеги должны отнестись с вниманием, она им полностью доверилась. Врачи поставили диагноз «Острые нарушения мозгового кровообращения», но в реанимацию пациента, хоть и тяжелого, не положили. - Уточнять, ишемический инсульт или кровоизлияние не стали: а ведь это разное лечение. При этом мне говорили, что у него все хорошо. Но я видела: ухудшение каждый день, он терял зрение. И тогда я стала задавать вопросы лечащему врачу, но она разговаривать со мной не хотела. То ли думала, что я, как коллега, слишком много суечусь и вмешиваюсь, то ли просто не считала нужным. Мне так и говорила – мол, нечего звонить и бегать сюда. Апогеем конфликта стала несостоявшаяся поездка на МРТ. Нина Александровна решила отвезти супруга на это обследование на платной основе. Но лечащая врач не позволила: мол, на следующий день это будет сделано силами больницы. А в тот же вечер заведующая отделением перезвонила и сказала, что на МРТ повезут другого больного…   Бросить младенцев?   После этого случая Нина Александровна решила, что супруга надо срочно забирать и переводить в другое лечебное учреждение. Главное было  – отдежурить свои «сутки». - Кировский роддом закрылся для санитарных работ, поэтому наш был переполнен. Я не могла оторваться от больных. В те сутки было 20 родов! Нина Александровна рассказывала, как бегала со своим реанимационным чемоданчиком по коридору и не могла даже на минуту оторваться, чтобы навестить мужа. Такой врач, как она, не может отложить свои дела: а вдруг у новорожденного дыхания нет? Вдруг сердце не бьется? Здесь дорога каждая секунда… И в это же время она знала, что в другом отделении лежит ее муж, нуждающийся в помощи, но быть рядом никак не могла.   Просто давление поднялось   - В 17:00 Юрий позвонил  дочери. Как позвонил? Кто-то набрал ему номер. К тому времени он уже ничего не видел, на несколько часов наступила полная слепота. Юрий попросил прийти дочку и сына к нему, - вспоминала Нина Александровна. - Что-нибудь принести? – спросила дочь. - Нет. Просто приходите. Два часа он лежал и держал их за руки. Видимо, прощался. Дочь после этого набрала Нине Александровне и сказала, что отец себя очень плохо чувствует, но ему не оказывают помощь. На одну минутку удалось вырваться, прибежать в отделение неврологии. Нина Александровна заглянула в ординаторскую. Там сидела дежурная врач, которая сразу отрезала: - Нечего тут бегать. Можно было просто позвонить. У вашего мужа все нормально. - Но ему плохо… - возразила Нина Александровна. - Ничего. Просто давление поднялось, - и доктор так и не пошла в палату к больному.   Давай утром?   А после 21:00 Юрий позвонил Нине Александровне и ошарашил словами: - Звонок из морга. Привет, Нина. Наверное, ты меня оттуда будешь забирать, а не из отделения. Мне все хуже, а на меня никто не обращает внимание. Нина Александровна так и застыла с телефонной трубкой в руках… - Я думала, доработаю до утра и заберу в другую больницу. Везде знакомые есть. Но я столько лет трудилась тут! И в голову не могло прийти, что коллеги так отнесутся!.. Всю ночь Юрий Николаевич не спал. В пять утра набрал дочь по телефону. Она ответила: - Папуль, извини, так спать хочу. Давай утром. Как только смена закончилась, Нина Александровна прибежала к супругу. В коридоре увидела, как врач выходит из палаты с тонометром в руках. Зашла внутрь. - Вижу, стоит завтрак, муж лежит, - вспоминала моя собеседница. - Я села рядом, начала с ним разговаривать. А он не отвечает. Выяснилось, что утром он встал, пожаловался на резкую боль в сердце и упал. Его подняли другие больные и положили на кровать. - Я его нашла в коме. На моих глазах началась рвота и судороги. Мне пришлось ему оказывать помощь. Потом по моей просьбе больные привели врача с реаниматологом. Но спасать было уже некого. Произошел тромбоз самой большой артерии. И забирала я его после лежания в больнице, действительно, из морга. Он умер 2 августа 2015 года.     Мне, как врачу, понятно...   По словам Нины Александровны, она до сих пор проматывает последние дни мужа и сожалеет, что не сделала решительных шагов: не вывела из больницы и не перевезла в другую. - Но разве я могла оставить детей? Какой-то замкнутый круг… Или надо было, несмотря на позднее время, звонить главврачу. Может, пораньше бы перевели в реанимацию. Я не знаю… Но так вышло, что я сама медик, работаю в этой больнице и теперь вынуждена признать, что отношение к пациенту может быть вот таким. Хотя раньше ничего подобного не видела. И если бы сказали – вряд ли стала бы верить. После случившегося Нина Александровна ушла на больничный: долго восстанавливалась, снова и снова прокручивала последние события в голове.  - Мне, как врачу, понятно, что мужа угробили: сами не обследовали и  мне не дали, анамнез не был собран, меня и слушать не хотели. За состоянием Юрия, течением его болезни, не наблюдали. Нет, у меня нет цели сажать кого-то: тюрьма не делает лучше. Но жить без мужа теперь мне. И работать дальше в этой больнице тоже мне…   Уголовное дело?   Мнение о допущенных нарушениях создалось и у комиссии местного Росздравнадзора. Из ответа ври руководителя территориального органа по надзору в сфере здравоохранения по Смоленской области Светланы ТРИЩЕНКОВОЙ от 1 марта 2017 года:    «В ходе проверки выявлены нарушения Порядка оказания медицинской помощи больным с острыми нарушениями мозгового кровообращения… По результатам проверки выдано Предписание об устранении выявленных нарушений с контролем его исполнения путем проведения внеплановой выездной проверки, на должностное лицо ОГБУЗ «Клиническая больница №1» составлен Протокол  об административном правонарушении по ч.3 ст. 19.20 КоАП РФ – грубые нарушения лицензионных требований при осуществлении медицинской деятельности... В целях решения вопроса о привлечении к ответственности по ст. 144-145 УК РФ материалы направлены в следственное управление СК РФ по Смоленской области…»   Извинений от медиков даже после этого не последовало. Единственный раз лечащая врач пришла в роддом, на работу к Нине Александровне. Для чего? Чтобы пристыдить ее: мол, некрасиво на коллегу жалобу писать… Марина РАССОЛОВА, Смоленск