Парализованной жительнице Кардымовского района грозит срок

  Татьяне Викторовне предстоит суд. Он будет выездным, так как она уже восемь лет не может ходить. За что? Говорят, занималась фиктивной регистрацией беженцев. За это можно получить штраф от ста тысяч рублей (с пенсии по инвалидности, наверное, вычитать будут) или даже срок до трех лет. Побитая судьбой уже не раз, Татьяна принимает новый удар ОТ АВТОРА: об этой истории мне рассказал знакомый. При этом прислал в соцсети фотографии, на которых видно, как  у Татьяны Викторовны снимают отпечатки пальцев. Недолго думая, 15 июня я поехала в деревню Шутовка Кардымовского района разбираться в ситуации. При  подготовке этой публикации я, помимо беседы с Татьяной Самсоновой, изучила материалы уголовного дела.   Деревня находится всего в 40 с лишним километрах от Смоленска. Автобус сюда ходит только три раза в неделю. Одним словом, глушь, хоть и красивая. В голове много вопросов: как могли беженцы попасть сюда? Где их нашла парализованная женщина? Какая-то девочка встречает нас на дороге, чтобы показать, как доехать до нужного дома. Позже выяснится, что это внучка соцработника. Захожу внутрь помещения. Богатства тут, конечно, нет. Весьма скромно, только что дом кирпичный – огромный плюс. В комнате перед телевизором полулежит Татьяна Викторовна САМСОНОВА. Та самая обвиняемая.     Разговор начался издалека. - Я девочку обучаю мастерству, делаем из ленточек цветы на броши, заколки, ободки. Нужно ведь чем-то заниматься: руку поднять не могу, тяжело, а с ленточками на столике управляюсь.     Здоровье Татьяны пошатнулось после родов, во время них у нее разорвались нервные окончания на позвоночнике. Это было в 21 год – первый год замужества. Он же и последний: в 22, уже инвалидом, вместе с сыном Татьяна Викторовна уехала из родной супругу Ельни в Кардымовский район. Больше с бывшим мужем не общалась. - Жена нужна здоровая, - вздохнула моя собеседница. – Впрочем, эту тему лучше оставим. Инвалидность Татьяна получила, но еще какое-то время могла ходить. Только тяжело: чувствовала, что колени болят, потом понадобилась трость, затем атрофировались другие группы мышц. Болезнь прогрессировала. С 45 лет Татьяна Викторовна на инвалидной коляске. Раньше могла сама в нее садиться, теперь только при помощи сына: руки тоже обессилели. Сын, кстати, единственная опора для Татьяны Самсоновой. Ему скоро будет 32 года. Константин – опекун, ухаживает за мамой. Они живут вдвоем, замуж она больше не выходила. - Я знала, что болезнь будет прогрессировать, и отказывалась от предложений. Да и хватило с меня одного раза. Сын тоже пока не женился: больная свекровь, видимо, отпугивает девушек. Так и жила эта семья потихоньку. На пенсию по инвалидности, плюс сын где немного захалтурит, еще огород и козы. Рукоделие Татьяны Викторовны – больше для развлечения, чем для заработка. Но именно оно и связало женщину с теми самыми беженцами. - В нашем районе проходят два фестиваля: Соловьева переправа и Лубино. Сын меня туда привозит, я продаю свои изделия. На одном из них, в августе 2014 года, познакомилась с Леночкой, она в такси работает, и подружилась. Лена решила мне помогать: возьмет мои украшения, развесит в своем автомобиле, и иногда пассажиры у нее покупают. А она потом привозит мне деньги.    Лена стала другом семьи. Она-то и привела в дом Татьяны Викторовны беженцев из Украины. Это было пару лет назад. Тогда Елена по телефону спросила: - А можно я не одна приеду, а со своими украинцами? - Приезжай, конечно, - ответила хозяйка дома. – Гостям я всегда рада, они ведь у меня редко бывают. К тому моменту Татьяна Викторовна знала, что Елена приютила у себя беженцев. Показания, которые Елена дала следователю, взяты из обвинительного заключения: «Я сотрудничаю с областным советом ветеранов. Когда на Украине начались боевые действия, я сразу же согласилась помочь какой-нибудь семье беженцев. Так, через совет я познакомилась с семьей Горощенко, состоящей из пяти человек. На тот момент у них были большие проблемы с жильем, и я по доброте своей разрешала им оставаться у себя. Сначала я хотела прописать их у себя и предоставить жилье, но им в прописке отказали, сославшись на то, что не хватает квадратных метров на человека…» Так вот, Елена приехала в Шутовку со своими подопечными: двумя детьми подросткового возраста, а также их родителями и дедушкой. - Вид у них был жалкий, конечно, - вспоминала Татьяна Викторовна. – В процессе разговора стало ясно, что им некуда деваться. Квартира у Лены небольшая, они переживали, что стесняют ее. Вот я и согласилась им помочь. Мы освободили в доме комнату, поселили всех пятерых в нее. У них совсем ничего не было: ни посуды, ни одежды. А еще документы оформлять, везде деньги надо. Я им очень сочувствовала. Татьяна Викторовна решила оформить им временную регистрацию. В ноябре 2016 года она их прописала в доме. Как положено: с занесением в домовую книгу. По словам  Татьяны Викторовны, работы в деревне, да еще и зимой, беженцы не нашли. Школы поблизости тоже нет. Семья каждый день ездила в Смоленск: то на автобусе, то на попутках - договаривались с кем-нибудь, чтобы подвезли поближе, а там – пешком, потом купилу старенькую развалюзу-«девятку». А затем, когда стали немного зарабатывать, сняли в областном центре комнату на улице Попова. А в Шутовку они стали приезжать на выходные.   Глава семьи Сергей Горощенко, скриншот видео телеканала "Дождь"   Татьяна Викторовна мне горячо объясняла: - Я их видела и вижу чаще, чем родственников. На меня следователь все время давил, что я зарегистрировала их за деньги, что они и не собирались тут жить. Честное слово, не брала ни копейки. Да и с кого брать? Они же не от хорошей жизни приехали, а от бомбежки еле спаслись!   Наталья Горощенко, скриншот видео телеканала "Дождь" Зарегистрированные в первых объяснениях участковому также пояснили, что не платили денег Самсоновой, подтверждали и то, что каждую неделю приезжали к ней. Затем, правда, они решили отказаться от дачи каких-либо показаний – от греха подальше.Что касается Константина, он с рассказом матери полностью согласился, добавив, что готов был последним делиться с беженцами, потому что они были совсем бедные. Так или иначе, а в декабре 2016 года, когда женщина лежала в больнице вместе с сыном (Константин всегда находится рядом с матерью, чтобы ухаживать за ней), к ним домой пришел участковый. Зарегистрированных жильцов не нашел, на доме висел замок. Тогда он пришел навестить хозяев жилища в лечебном учреждении. - Я ему объясняла, чтобы он приехал как-нибудь поздно вечером, тогда застанет их. А если ему далеко ехать (25 км от Кардымова), то пусть приезжает в воскресенье, - рассказывала мне Татьяна Викторовна. – Но он сделал свои выводы. И 30 января 2017 года Татьяна Викторовна получила уведомление о том, что в ее отношении возбуждено уголовное дело по статье 322.2 УК РФ «Фиктивная регистрация иностранного гражданина по месту жительства в жилом помещении в РФ». А 1 февраля 2017 года приезжие Горощенко выписались из дома Татьяны Викторовны и зарегистрировались в Починковском районе. Там они купили в рассрочку квартиру в двухэтажном бараке.     Согласно обвинительному заключению, доказательствами фиктивной регистрации являются показания соседей той комнаты, что снимали соседи Горощенко в Смоленске – мол, они постоянно проживали там, а не в деревне. Также их видели в Починковском районе, когда они ремонтировали купленную квартиру (эта сделка была оформлена в конце 2016 года). А вот в деревне Шутовка их никто не замечал. Только почтальон указывает, что письма приходили в дом к Татьяне Викторовне на какие-то чужие данные, не Татьяне Викторовне и ее сыну.. Но сама работница почты этих беженцев не видела. Первое судебное заседание было назначено на 13 июня, но оно не состоялось: медики написали, что с таким давлением и самочувствием, какое было накануне суда у Татьяны Викторовны, ей являться туда противопоказано. К тому же, решается вопрос о месте проведения: в здании Кардымовского суда нет пандуса. Предполагается, что судить будут Татьяну Викторовну в деревенском Доме культуры. Туда ее привезет сын на коляске. - Я помогла людям, и теперь – подозреваемая. Беседы со мной сотрудники вели таким тоном, будто я заядлая преступница. Теперь и плести ничего не могу практически: какое творчество? Следователь уйдет – а у меня руки еще долго трясутся, - делилась со мной Татьяна Викторовна. - И отпечатки пальцев снимали… Такое унижение, мой сын даже фотографии сделал. Я и подумать не могла, что из-за своей доброты получу такое. Марина РАССОЛОВА, Кардымовский район От редакции: мы будем следить за развитием событий и обязательно сообщим о финале этой истории нашим читателям.