«Я не думала, что моя жизнь будет таким адом»

Еще семь лет назад у Жени Самойленко было все, что нужно для счастья: любимый муж, здоровье, достаток, престижная работа и желанная беременность вторым ребенком. Но неудачное кесарево сечение разрушило всю ее жизнь, сделав молодую женщину инвалидом.   ОТ АВТОРА: с Евгенией Самойленко я встретилась 25 июня в мичуринской городской больнице, где 34-летняя женщина проходит очередной курс лечения. Симпатичная голубоглазая Женя признается, что после вторых родов проводит в больничных палатах едва ли не больше времени, чем дома. Ее хождения по мукам начались в 2010 году, когда врачи «помогли» ей родить.   Говорить о рождении второго ребенка, дочки Сонечки, Евгения не может без слез. И это не слезы радости: счастливое событие неожиданно обернулось для нее жизненной катастрофой. Виной всему, уверена Евгения, – халатность врачей.– Вторую беременность я переносила плохо, – собравшись с силами, начинает свой рассказ моя собеседница, – был сильный токсикоз. В 37 недель врачи решили сделать мне кесарево сечение.Женю прооперировали, и 18 февраля 2010 года ее с таким трудом выношенная дочка появилась на свет. Все, что помнит Евгения дальше, – это боль, адская боль. – Я жаловалась врачу, что со мной что-то не так, – вспоминает Евгения. – Боль была нереальная. Но та лишь отмахнулась: «Это нормально: мы же мышцу рассекли». Не обращая внимания на жалобы пациентки, не сделав УЗИ и не взяв никаких анализов, 22 февраля Женю с малышкой выписали из роддома, сказав прийти через неделю, чтобы снять швы.– Помню, врач еще сказала: это мужу твоему подарок к 23 февраля, – горько улыбается женщина.Но на восьмые сутки муж вез ее к врачам на руках: молодой маме было совсем плохо, температура поднялась до 40 градусов. Осмотрев измученную женщину, медики тут же вызвали санавиацию: у Жени развился обширный перитонит, счет шел уже на минуты. Как выяснилось, причиной был нагноившийся внутренний шов, с которым ее выписали из роддома. Едва живую, ее доставили в Тамбов. Там 28-летней Жене без обиняков сказали, что все женские органы ей придется вырезать.– Помню, врач заявила: «Что такое матка? Всего лишь кокон. Не удалим – умрешь». Я и сама понимала, что умираю. Перед операцией позвонила маме и мужу, умоляла: «Только детей не бросайте»…После операции опустошенную и раздавленную Евгению выписали домой. Но с детьми и мужем она побыла недолго: через неделю – снова температура 40, санавиация и операционный стол. «Сепсис, нагноение», – констатировали врачи. О том, что ей удалили все женские органы, мужу Женя решила не говорить: не хотела, чтоб он считал ее ущербной.– Представляете, что это такое – пережить искусственный климакс в 28 лет? Я ночами напролет плакала в подушку… Мужу не говорила, но нашлись «добрые люди» – сообщили…Евгения вспоминает, каким ударом было для нее, когда она поняла, что супруг все знает. В тот день Сонечке исполнился годик, на день рождения пригласили гостей. Кто-то произнес тост: «Желаем вам деток побольше». И тут любимый муж выдал: «Да каких деток – ей же повырезали все»…Евгения признается, что с супругом отношения у них тогда уже совсем разладились. – Наверное, он просто не смог принять меня такую, – делится со мной моя собеседница. – Я все время плакала, у меня постоянно кружилась голова, немели руки и ноги, тошнило, я теряла сознание, все время лежала в больницах… А раньше была энергичная, добивалась всего, чего хочу. Мне все легко давалось. Два образования получила. До знакомства со вторым мужем у меня была престижная должность в Москве, в управлении РЖД. Зарплата хорошая, квартиру дали от работы. Я обеспечивала и родителей, и своего сына от первого брака. После тяжелого развода замуж снова не спешила, ждала своего человека. Дождалась – через девять лет…Судьбоносная встреча состоялась, когда Женя приехала из Москвы в Мичуринск погостить к родителям. Влюбившись в местного бизнесмена, девушка без колебаний бросила столичную карьеру, вернулась в провинциальный городок и вышла замуж. Супруг очень хотел, чтоб она родила ему дочку, и, когда Евгения забеременела, радости не было конца. Но после того, как Женя заболела, все рухнуло в одночасье. – После больницы мне все время делалось плохо, приходилось ехать и ложиться в стационар снова, – вспоминает женщина. – И вот однажды муж меня туда просто не повез: он поехал к друзьям на свадьбу... Там и нашел себе другую.Вернувшись в очередной раз из больницы, Евгения стала замечать на одежде мужа чужие волосы. Не выдержав, она собрала детей и в чем была ушла жить к маме. Но все-таки еще надеялась, что муж опомнится и кинется ее возвращать. Однако тот продолжал жить своей жизнью. Однажды Женя попыталась с ним поговорить, чтобы расставить все точки над «и». Но получила очередной удар.– Я в дверь нашей квартиры позвонила. Вдруг слышу – женский голос изнутри: «Жена твоя пришла. Что делать?» – вспоминает женщина. – А я ей кричу через дверь: «Прыгай в окно! Зайду – вылетишь с третьего этажа!»Женя признается, что это стало последней каплей. Она подала на развод.А дальше измотанную болезнью женщину ждала борьба за выживание. Надо было из последних сил брать себя в руки и самой зарабатывать на жизнь, как-то решать вопрос с жильем. Родные и друзья, конечно, поддерживали, но Женя привыкла всего добиваться сама. Пока еще были силы, устроилась помощником руководителя в одну крупную компанию. На материнский капитал купила комнатушку в общежитии. Но странная болезнь, названия которой она тогда еще не знала, преследовала ее на каждом шагу. Женя, например, могла потерять сознание, просто посмотрев на красный цвет. Поняв, что физически уже не тянет ответственную должность, Евгения написала заявление об уходе. А организм продолжал давать один сбой за другим. В 2014 году Женя вдруг начала задыхаться и попала в реанимацию. Потом стали отниматься ноги. Чтобы выяснить наконец, в чем причина, Евгения взяла кредит и поехала в институт им. Сеченова в Москве, чтобы пройти полное обследование. Но сразу диагноз поставить ей не смогли, а состояние все ухудшалось. В 2015 году Евгения снова взяла кредит и отправилась в столицу. Московским профессорам пришлось созвать консилиум, чтобы установить наконец точный диагноз: первичный прогрессирующий рассеянный склероз (заболевание нервной системы, при котором нарушается проведение нервных импульсов от головного мозга к органам, что неизбежно приводит к инвалидности — Прим. ред.).– Причем у меня самая тяжелая степень заболевания, при которой ремиссии нет — состояние все время усугубляется, – поясняет моя собеседница. – А пусковым механизмом стало то неудачное кесарево сечение, после которого произошел иммунный сбой. Диагноз подтвердил профессор Бойко Алексей Николаевич – он считается одним из ведущих специалистов по этому заболеванию и в России, и в мире. Московские медики назначили Жене программу лечения, с которой она вернулась в Мичуринск. Но, к ее удивлению, вместо процедур, которые облегчили бы ее состояние, местный невролог просто взял и отменил диагноз, поставленный в Москве. – Я оказалась в тупике, – на глазах Жени проступают слезы. – Я, как щенок, прошу о помощи – а помощи нет. Почему я, больной человек, должна доказывать медикам, что мне на самом деле плохо? И почему, сотворив со мной такое, та врач из роддома даже не сказала мне «прости?» Потом от медсестер я услышала, что она оставила у меня внутри салфетку… И это разрушило мою жизнь!Евгения рассказывает, что пыталась призвать врача к ответу. Еще в 2010 году она написала заявление в Следственный комитет, там начали проверку. Но результатов нет до сих пор: даже медицинская экспертиза так и не была проведена. Отстаивать свою правду Жене все тяжелее и тяжелее: болезнь прогрессирует, вот уже отнимаются ноги, она почти не может ходить – падает. Женщина из последних сил старается не сдаваться – прежде всего ради дочки.– Сын-то у меня уже взрослый парень. А вот Сонечка только в школу пойдет, за нее у меня душа болит… В институте им. Сеченова ей посоветовали обратиться в один из столичных медцентров, где при помощи современных методик людям с ее диагнозом помогают облегчить состояние и затормозить развитие болезни. Но курс лечения там стоит 300 тысяч рублей. Таких денег у женщины, живущей с детьми на пособие по инвалидности, нет. Женя обратилась за помощью к властям – но ни в облздраве, ни в соцзащите ничего не добилась, получив лишь ворох дежурных отписок. Городская администрация тоже расписалась в собственном бессилии, прислав ответ: «В официальных аккаунтах администрации города в соцсетях размещена справка о сложившейся в вашей семье трудной ситуации и номер вашей карты, куда желающие смогут направить средства».– Но ведь речь идет не о миллионах – это всего 300 тысяч! – негодует Евгения. – Я сама несколько лет назад, когда тяжело заболел мой друг, сумела собрать 80 тысяч в нашем маленьком городке. Я, девчонка! А власти, получается, ничего не могут?! По поводу жилья, которое положено мне как инвалиду, и то ничего путного в администрации не ответили. Хотя я не прошу дать мне квартиру без очереди – я прошу ответить, когда мне этой очереди ждать! Евгения признается, что, пока жива, сдаваться не намерена. Женщина хочет наказать медиков, которые разрушили ее жизнь, сломали судьбу – и даже не извинились. Она рассказала, что врач, которая делала ей ту роковую операцию, переехала в Тамбов и продолжает работать в роддоме. И может искалечить еще не одну судьбу. – А деньги на лечение я все равно найду, ведь это мой единственный шанс. Но я никогда не думала, что моя жизнь будет таким адом… – признается Евгения напоследок. Ирина Костенко, г. Мичуринск   Р. S. В ходе написания материала корреспондент «ТМ» обратился с официальным запросом в следственное управление СК РФ по Тамбовской области, в котором попросил предоставить информацию о ходе проверки и полученных результатах.А также в администрацию г. Мичуринска с запросом о том, в каком году Евгения Самойленко может рассчитывать на получение жилья.   ОТ РЕДАКЦИИ: уважаемые читатели! Евгении Самойленко, состояние которой все время ухудшается, срочно нужно адекватное лечение. Для тех, кто захочет помочь молодой маме, оставшейся со своей бедой один на один, публикуем номер Жениной карты Сбербанка: 63900261 9003319688.