Влюбилась в турка, а стала лишь пунктом в списке его холостяцких желаний

маленьком городке, но иногда выезжал на курорты, чтобы выдохнуть и набраться сил.

Познакомились бы конечно же в баре. Моя Катюшка ушла в SPA, а я одиноко попивала мартини на первом этаже отеля. Конечно, когда он подошел, я сразу отказала в знакомстве. Наслышана о таких ситуациях, где турки знакомятся с русскими девчонками, а история эта заканчивается эфиром на «Пусть говорят». Отказалась, а он ни в какую не отходит. Стоит улыбается и хлопает своими шикарными карими глазами с длинными ресницами. Ладно, думаю, поболтаем. Ничего же страшного от беседы не случится.

Он мне рассказал о себе, где учился, чем занимался, немного про свои интересы. Из этого диалога я поняла лишь то, что он не похож на турецкого альфонса. У него около пяти лет была девушка-немка. Он жил и работал в Германии, где закончил много разных курсов, и сейчас применял знания на родине.

В тот момент я подумала: «Ну как же так? Всю сознательную жизнь презирала этих девчонок, которые вешаются на шею турку – а тут тебе на». А он мне действительно понравился. Чистоплотный, ухоженный, щедрый и добрый. Да еще и с шикарным именем – Эмре.

Я и про подругу вовсе забыла. Все десять дней отпуска я посвятила ему. Были и несколько романтичных моментов… Наши живые отношения закончились не самым приятным разговором – о том, что это было: курортный роман или все-таки любовь? Мы не смогли честно ответить на этот вопрос. У меня была доля грусти перед расставанием, но головой-то я понимала, что это к лучшему, хотя сердце так и рвалось из груди.

Безусловно, мы обменялись номерами, скайпами и всеми остальными социальными сетями. Это была легкая надежда хотя бы безболезненно проститься естественным путем. Сначала мы общались часто, очень часто. В порыве эмоций и былых чувств мы разговаривали по видеосвязи часами, обменивались воздушными поцелуями и обсуждали варианты встречи.

В Россию Эмре не мог приехать. Но моя работа и зарплата вполне позволяла мне рвануть к нему еще раз. Мы решили повременить, но все-таки сделать это.

Я спокойно работала. Спустя несколько месяцев я решилась выпросить у начальника еще один отпуск, хотя бы за свой счет. На тот момент наше общение с Эмре потихоньку остывало. Я винила во всем работу и банальное отсутствие времени. Хотя в нашей переписке можно было увидеть и признания в вечной любви, и клятвы верности, и даже разговоры о свадьбе, которая могла бы соединить две многонациональные семьи.

Я уже присматривала билеты, как вдруг мне звонит та самая подружка, с который я отдыхала в Анталии. Говорит: «Ты видела фото у Эмре? Срочно заходи в инстаграм*!» Не знаю, что случилось с ним, но я в этой социальной сети у него была заблокирована. Я не поняла, что происходит, и начала звонить ему в скайпе, и писать на фейсбук*. Он везде молчит – у меня началась паника.

Звоню подруге, прошу, чтобы она сама скинула мне скриншот с фотографией. Последующие 15 минут я помню туманно. Эмре сделал предложение какой-то турецкой женщине. На фотографии он держал руку девушки, на пальчике которой было надето кольцо.

Я прорыдала две недели. Влюбленность штука такая… Головой мы вроде думаем, но сердцу, как говорится, не прикажешь.  

Через месяц после этой ситуации Эмре написал мне на фейсбук*. В тот момент я наконец увидела его истинный взгляд. Оказалось, что его цель была в том, чтобы до предложения успеть сделать все из своего списка холостяцких желаний. Туда входил и роман с русской. Хотя он признался, что я ему действительно понравилась, но, его девушка, безусловно, была ему дороже.

Я не стала подставлять его перед невестой. В этой ситуации виновата лишь я сама. Все-таки думать трезвой головой более безболезненно, чем сердцем.

Дарья Л., г. Тюмень

*Организация запрещена на территории РФ