Новобрачная стала вдовой спустя два месяца

ОТ АВТОРА: в Челябинске очередной медицинский скандал. Мать и вдова 26-летнего мужчины требуют наказать виновных во врачебной ошибке, из-за которой, по их мнению, парень и скончался, —медики перепутали инсульт с наркотическим опьянением. Однако у сотрудников больницы собственная версия произошедшего, они уверяют, что пациента в любом случае невозможно было спасти. Расследованием обстоятельств гибели молодого человека сейчас занимаются Следственный Комитет и прокуратура. Я тоже попыталась разобраться в этой истории.   Петицию с требованием наказать медиков жительница Сатки Ирина Перепелкина разместила в Интернете 14 марта. По сути, ее письмо — это крик отчаяния. Я нашла в соцсети страницу безутешной матери, и мы поговорили по телефону. Чуть позже я связалась и с 25-летней вдовой Ильи, Анной, и тем мужчиной, который первым увидел его на дороге. Впрочем, обо всем по порядку.   Ирина рассказала мне, что ее старший сын Илья семь лет назад переехал в Челябинск. В областном центре он закончил вуз и устроился работать на крупное предприятие, на хорошую должность. Два месяца назад, в декабре 2016-го, Илья и его невеста Анна сыграли свадьбу, стали обустраивать семейное гнездо. У молодой пары были грандиозные планы. Но все оборвалось в один миг. Как говорит Ирина, 16 февраля 2017 года около восьми часов вечера Илья возвращался с работы домой, ехал на своей машине. На улице Мира ему вдруг стало плохо. Что происходило с Ильей в тот момент, его родственники знают от очевидца — Захира Гупадова. Захир уроженец Азербайджана, но живет и работает в Челябинске. В тот день он ехал по делам к знакомому. Вдруг увидел, что впереди идущая иномарка (в ней как раз и ехал Илья Перепелкин) резко затормозила, водитель включил аварийку и, открыв дверь, буквально вывалился из салона на землю. — Я остановился, подошел к нему, спрашиваю — что случилось, а он пытается на ноги встать и не может, что-то говорит — ничего не понятно. Вижу, что нехорошо ему очень. Спиртом не пахнет. На сиденье мобильник лежал. Вдруг зазвонил, там голос: «Илья, Илья». Я говорю: «Передайте родным: ему плохо».   Все происходило буквально в ста метрах от горбольницы №6. Мимо лежащего на земле человека чуть не каждые пять минут проезжали машины скорой помощи. Захир стал голосовать на обочине, знаками пытаясь привлечь внимание водителей медицинских машин, чтобы те остановились. — Я почти час ловил! — взволнованно рассказывает Захир. — Они мимо туда-сюда катаются, и никто не останавливается. Кое-как одни остановились. Говорю: «Посмотрите, человек там умирает, заберите его». Не хотели идти. Кое-как вышли, не хотели помочь. Не хотели даже его поднять.   Захир вспоминает, что даже на каталку укладывать больного ему пришлось самому. Благо, подъехал его знакомый Урал и помог втащить носилки с Ильей в салон скорой. Фельдшер, по словам очевидца, поставила больному какой-то укол, но везти парня в больницу медики не спешили. — Мы их спрашиваем: чего не увозите? А у них там девушка маленького такого роста, врач или медсестра, все кричала: «Мы знаем, что нам делать, не учите нас, идите отсюда». Через полчаса к месту ЧП подъехали родственники Ильи — его жена Анна, ее подруга и младший брат Ильи. Очевидец со спокойной совестью поехал по своим делам. Позже, узнав от меня в телефонном разговоре, что Илья все-таки скончался, азербайджанец очень огорчился. — Я соболезную его жене… Я думал, что все будет хорошо… Я, что смог, сделал. Значит не получилось… Вдова Ильи Анна Перепелкина тоже поделилась со мной в разговоре о том, что происходило, когда она и родные подъехали к месту инцидента. — Когда нам сообщили, что с Ильей плохо, было восемь вечера, начало девятого. Мы сразу вызвали   такси, минут за двадцать доехали. Я увидела, что Илья лежит на носилках в машине скорой помощи. Он что-то бормотал, делал движения руками, а потом его стало тошнить. Мы подставляли капюшон его куртки, потому что фельдшер стала орать, что он сейчас всю машину им заблюет, — вспоминает Анна. Прибывшим родственникам сотрудница скорой сказала, что у Ильи наркотическое опьянение. — Типа она вколола ему антидот, и была положительная реакция. Я стала говорить, что Илья никогда ничего не употреблял, что это абсолютно исключено, что у него были головные боли и давление. Даже чисто логически — он ехал с работы, его на проходной просто не выпустили бы. Но она стала кричать: «Я же вижу, он у вас обдолбанный». И потом все говорила: я не знаю, как его транспортировать в таком состоянии, везите его домой, — продолжает рассказ молодая женщина.   В конце-концов, по словам Анны, медики сдались: Илью повезли в областную клиническую больницу № 3. В приемном покое родственникам сказали: «Что вы переживаете, откачаем, утром его заберете». Но как позже выяснилось, после осмотра дежурным врачом парня отправили прямиком в токсикологическое отделение и оставили там до утра. Мать Ильи в это время ехала из Сатки в Челябинск, путь неблизкий — на рейсовом автобусе пять часов. — Я не знаю, что они там в больнице с сыном делали и как его «откачивали», но только утром Илье стало совсем плохо. В половине одиннадцатого догадались сделать томографию мозга и выявили инсульт, а анализ крови показал полное отсутствие каких-либо наркотиков. Было упущено драгоценное время! Илья впал в кому, и через одиннадцать дней скончался, не приходя в сознание. Мой сын умер! Умный, добрый, отзывчивый, прекрасный сын, брат, муж, друг — и его не стало… С его смертью рухнула наша жизнь. Неужели виновные и дальше будут калечить чьи-то судьбы?! — восклицает Ирина Перепелкина. Она считает, что медики допустили серьезную врачебную ошибку, ведь даже простого обывателя учат распознать инсульт, а тут скорая помощь и больница оказались не в состоянии поставить верный диагноз.   Мать и вдова написали заявление в прокуратуру и Следственный Комитет. 14 марта СУ СК РФ по Челябинской области опубликовал на своем сайте официальный релиз о том, что по факту инцидента начата проверка. А на следующий день, 15 марта, руководство ОКБ-3, где скончался Илья Перепелкин, распространило через свою пресс-службу заявление, что в смерти 26-летнего пациента виновата… злокачественная опухоль. Якобы те 15 часов, которые парень провел в отделении токсикологии, никакой роли не играли, поскольку спасти молодого человека в любом случае было невозможно. — Пациент имел злокачественную опухоль с деструкцией и кровоизлиянием, которая первоначально была не видна на томограмме, — заявил на пресс-конференции 15 марта главврач третьей областной больницы Александр ИОНИН. Он также упомянул в присутствии журналистов, что «бывают ситуации, когда ошибка — это исключительно вина врача, но бывает и так, что специалист сделал все, но не смог установить диагноз по какой-либо веской причине».   16 марта я вновь созвонилась с Анной Перепелкиной. В то, что у Ильи, как уверяют врачи, была раковая опухоль, ни она, ни ее свекровь поверить не могут. — Илья последние два месяца периодически жаловался, что у него болит голова, но это была не острая боль, он не бился об стену и не падал в обмороки, ничего такого… Выпивал таблетку анальгина — все проходило. Мы вообще думали, что это у него из-за свадьбы, потому что вся эта суматоха, потом покупка квартиры... У меня самой тогда голова шла кругом… Мать Ильи высказалась еще категоричнее: — Даже если у сына была опухоль, это никак не оправдывает ни действия фельдшера скорой помощи, ни врачей, которые 15 часов держали его в токсикологии. Я вообще не понимаю, причем здесь опухоль. Это никак не оправдывает хамство и халатность. Родные умершего дали мне копию заключения о смерти, выданного патологоанатомом. В документе значится диагноз: «Отек мозга, кома неуточненная, внутримозговое кровоизлияние внутрижелудочковое». А вот об опухоли патологоанатом не упоминает вовсе.   В пятницу, 17 марта, я побывала еще на одной пресс- конференции в ОКБ-3. В тот день медики огласили результаты проведенной служебной проверки. Присутствовали главврач и трое заведующих отделениями больницы. Было произнесено много мудреных медицинских терминов, ссылок на врачебную тайну и стандарты оказания помощи пациентам. Я задала медикам прямой вопрос: признают ли они факт врачебной ошибки, но внятного ответа так и не получила. Мне ответили, что симптомы инсульта у парня были «нетипичными», а похорошему правильный диагноз выставляется в течение двух с половиной суток. В целом же, как мне показалось, до журналистов старались донести мыль о том, что во всем виноват... сам Илья. Потому что молодой. Всего 26 лет. А страна у нас, как высказался заведующий отделением острых отравлений, — пьющая, колющаяся. Вот было бы пациенту лет пятьдесят, врач сразу бы решил, что инсульт. А так — как заподозрить? Уличный вызов, ехал в приличной машине, да еще и выпал из нее... Про диагноз тоже объяснили — дескать, чего теперь бучу поднимать, если парень по-любому был не жилец. А вопросы про хамское отношение к больным отвечающие отмели как к делу не относящиеся: мол, человеческий фактор. Единственное, что меня утешило, это обещание медиков, что отныне поступающих с аналогичными симптомами будут стараться отправлять на томографию. Правда, не всех, и не каждый раз. Но некоторым, возможно, повезет и они выживут. Татьяна СТЕФАНИВ, г. Челябинск ОТ РЕДАКЦИИ: мы обязательно расскажем читателям, чем закончится начатая Следственным Комитетом по факту смерти пациента проверка.