Подняв на ноги сына-инвалида, Инна стала мамой еще для троих больных сирот
Свою историю Инна рассказала мне сама. Выросла она в Миассе, в семье научного сотрудника и учительницы химии. Получила профессию швеи и вскоре вышла замуж и родила сына Данила. Но жизнь с первым мужем не сложилась: через год он уехал в родную деревню в Саратовской области, а Инна осталась с сыном в городе.
Новую любовь женщина встретила, когда ей было 22 года. И вновь вышла замуж.
— Он заменил моему сыну отца. Данил до 10-летнего возраста даже не подозревал, что папа ему неродной.
Заводить общих детей супруги не решались на протяжении шести лет. Из-за кризиса в 90-е годы и с работой, и с жильем было плохо.
— Но у меня идея-фикс была: вот хочу ребенка и хоть умри! Кому ни говорила, все у виска крутили — мол, с ума сошла, одного бы подняли!
Но Инна серьезно готовилась: пила витамины, сдавала анализы, планировала дату зачатия. И все получилось, как хотела. Сама не своя от счастья была, но на двадцати неделях беременности стало скакать давление, а на 28–й случились преждевременные роды.
— Все произошло дома. Утром встала, и воды отошли. Я понимала, что все плохо. В роддоме Кирюшу у меня сразу забрали, месяц не пускали даже посмотреть на него, спасали, но ничего не обещали. Ревела ночи напролет. Но даже мысли не допускала отказаться от него, хотя мне предлагали. Предрекали, что намучаюсь с ним.
Когда молодые родители привезли сына домой, проблемы со здоровьем малыша посыпались градом. Из-за недоразвитости всех органов, ребенок не мог сосать грудь, кормить приходилось с ложечки, его постоянно рвало. Супруги по очереди дежурили у кроватки. Муж работал на «УралАЗе» и на смене буквально валился с ног, спал на лавке в раздевалке. В три месяца Кириллу вырезали грыжу. Только вышли из больницы, как вылезла новая и снова потребовалась операция. Ко всему обнаружилось, что малыш глухой.
— Тогда-то у меня и полезли первые седые волосы. Еще у самой бок болел — искры из глаз. В больницу некогда было идти, жила на обезболивающих.
По настоянию мамы, Инне все же пришлось сделать УЗИ и рентген. Оказалось, что на почке опухоль.
— Мне врач говорит: надо убирать почку. Я: зачем, мне домой надо, у меня ребенок! Сразу все болеть перестало! Потом поняла, что вела себя, как невменяемая. А врач: Инна, вы не понимаете, мы вас не отпустим… Доктор аккуратно, не называя диагноза, видимо, чтобы не напугать меня еще больше, убедила на операцию. Схитрила: пообещала, что через десять дней я уже смогу бегать.
Конечно, ни через десять дней, ни даже через месяц после удаления почки женщина не восстановилась.
— Я домой пришла — не согнуться, не кашлянуть, все через боль делала, — рассказывает Инна.
К счастью, дальнейшие анализы на гистологию пришли обнадеживающие. Болезнь отступила. Однако все самое тяжелое для нее было еще впереди.
К двум годам Кириллу поставили диагноз ДЦП — он звучал как приговор. Ребенок не ходил, не говорил, хватал инфекции. Молодая мать не вылезала с ним из больниц, плюс дома бесконечные массажи, гимнастика, уколы, детский плач.
— И муж не выдержал, сказал: «Я больше так не могу». Попросил развод. Я без жилья, без работы, с больным ребенком, Кирюше было три года, и еще старший сын… Я была оглушена, мягко сказать. Думала, сон страшный снится. В общем, вскоре я узнала, что у него другая женщина появилась. Пришлось нам уйти.
По словам Инны, бывший супруг полностью устранился из их жизни, алименты не платил. Даня, тяжело переживший развод родителей, вскоре узнал, что папа Сережа ему не родной, что стало еще одним психологическим ударом для ребенка.
— Не знаю, как мы выжили. Родители мои помогли — квартиру нам сняли. Кирюшу в интернат пришлось устроить, но он там один неходячий был, так что нас недолюбливали. Натерпелся ребенок и насмешек, и издевательств. Я прачкой в садик пошла, шила по ночам.
Инна понимала, что ей нужно во что бы то ни стало поставить Кирилла на ноги. В начале 2000-х судьба преподнесла настоящий подарок. Невролог узнала о тульских врачах, которые единственные в стране делали лазерные операции, снимающие мышечные спазмы у больных ДЦП, и предложила Перфильевым съездить туда. Вот только стоило лечение неподъемные для матери-одиночки деньги — 6 тысяч рублей одна операция (их нужно повторять по мере роста костей), плюс дорога и проживание.
— Подруга написала о моем ребенке пост в Интернете. У меня самой тогда еще и компьютера-то не было. И случилось чудо. Раздается звонок по телефону. Женщина говорит: «Меня Юля зовут, мы с мужем хотим помочь вашему ребеночку». Я так переволновалась, что после разговора с ней затемпературила, ночь не спала, поверить не могла.
Супруги из Москвы Юля и Рустэмом оплатили Перфильевым все расходы на лечение и купили два слуховых аппарата Кириллу.
— Операция нам очень помогла. Кирюша после нее впервые встал на ножки. Но это было только начало — учиться ходить нам пришлось много лет. Я помню, нашивала ему наколенники и отпускала на улицу — он падал, ползал, вставал, снова падал, но был счастлив, что может сделать это сам. Каких только эпитетов я от прохожих не слышала, но мне было все равно.
Перфильевы сделали еще семь операций. И всегда находились добрые люди, которые приходили на помощь. Благодаря тому, что Кирилл научился ходить, Инне удалось устроить его учиться в челябинский интернат для глухих. Она возила его туда каждую неделю на стареньких отцовских Жигулях.
— А потом я стала задумываться, что Кириллу нужен друг — такой же, как он. А я — ну, таскаюсь туда-сюда с одним ребенком, а могла бы и двоих возить. Два года я вынашивала эту мысль, никому не озвучивала. Первому Даньке сказала. Сынок, говорю, давай в детском доме возьмем ребенка. А он мне: «Мам, ты чего? Тебе одного инвалида мало?» Я ему: вот послушай — я возьму только глухого мальчика, чтобы они с Кириллом разговаривали вместе. А Даня подумал и ответил: «Тогда уж лучше девочку бери».
И Инна решилась. Правда, поддержку нашла только от мамы. Чтобы взять на воспитание ребенка, женщине пришлось схитрить — жилья-то своего не было, да и зарплата невеликая. Но все получилось.
— Я нашла себе дочку в детском доме Магнитогорска. Такая миленькая, с косичками. Как увидела ее, поняла, что заберу.
В августе 2005 года Инна привезла 5-летнюю Виолетту домой.
— Сыновья у меня спокойные, а дочка настоящей юлой оказалась. Первое время аж голова кругом от нее шла, — смеется Инна. — Но за годы мы все притерлись друг к другу.
Как женщина и мечтала, Виолетта подружилась с Кириллом и Даней.
Чтобы уделять больше времени теперь уже троим детям, Перфильева ушла из прачечной и оформила приемную семью. Стала получать зарплату, в то время — это была сумма в 4 тысячи рублей в месяц, плюс опекунские.
— Как-то от знакомых я услышала, что один тренер набирает детей в горнолыжную секцию. Виолетте тогда было 11 лет. Я подумала, что для моей звезды это прямо то, что доктор прописал.
Чутье Инну не подвело. У Виолетты стало все получаться, она так упорно занималась, что всего за несколько лет достигла такого прогресса и высот, к каким большинство спортсменов идут всю жизнь. В этом году девочка стала вице-чемпионкой России, попала в сборную страны и сейчас готовится к Сурдолимпиаде, которая состоится в 2019 году.
— Стыдно признаться, но мы до сих пор берем лыжи в прокат. На покупку своих никак не получается выделить деньги. Все опекунские на тренировки уходят — они платные. Но Виолетте без спорта никак, это ее жизнь. И пока я могу, я буду это тянуть. И очень надеюсь, что в будущем году ей удастся исполнить еще одну мечту — поступить в питерский институт, выучиться на тренера.
Глядя на младшую сестру, Кирилл тоже пытается вставать на лыжи. Но он больше увлечен плаванием — это помогает ему справляться со своим недугом. Старший сын Инны выучился и живет отдельно, в своем доме, который построил сам. Он часто навещает родных. Сама Инна с младшими детьми два года назад переехала наконец в собственную квартиру, которую купил ей отец.
— Оказывается, он всю жизнь откладывал деньги, но никому об этом не говорил, — рассказывает Инна. — Мы на седьмом небе от счастья были!
Но и это еще не все. Три месяца назад Инна взяла на воспитание еще одну девочку-инвалида. Двенадцатилетнюю Анечку женщина забрала из детского дома Южноуральска.
— Я хотела взять глухую девочку, а так как на тот момент такого ребенка в базе не оказалось, я подумала, что значит моя помощь нужнее другому ребенку.
В октябре, спустя полтора месяца после того, как новая воспитанница поселилась в доме Перфильевых, раздался звонок из опеки.
— Говорят: «Мы вам девочку нашли, такую, какую вы хотели — глухую, пять лет ей. Забирайте». Я всю ночь не спала, думала — ну куда мне еще одну? А утром встала и поехала в опеку. Как увидела ее, сразу поняла — моя!
Сейчас Инна оформляет документы. Малышка пока еще в детском доме и приезжает к будущей родительнице по выходным.
— Я, наверное, сумасшедшая, но я уверена — мама одобрила бы мое решение! К сожалению, ее уже год как нет с нами. Она живет в моем сердце и дает мне силы. И я знаю, что мое предназначение — дарить материнское тепло детям, — говорит Инна.
Елена ФАЗЫЛОВА,
г. Миасс
