На фронте Павла спасала Альбина, а дома берегла семью Елена

ОТ РЕДАКЦИИ: это письмо-исповедь нам принесла 20 апреля 2016 г. его автор - немолодая, миловидная женщина. Представилась Альбиной Павловной. Сказала, что живет в селе Георгиевке. Передав нам несколько листов рукописи, она пояснила: «Это история любви моих родителей». Мы ее печатаем почти без правок.  Когда началась Великая Отечественная война, нашему селу Георгиевке, что в районе имени Лазо Хабаровского края, было 60 лет. Население его составляли переселенцы из Могилевской и Гомелевкокой областей Белоруссии. Оттуда родом и мои родители — ТЕЛЕПНЕВ Павел Петрович , 1914 г. рождения, и ЛЕБЕДЕВА Елена Георгиевна (1916 г. рождения).  В семье появились дети: Валя (1934 г. р., умерла в том же году от дизентерии), сыновья Александр (1036 г.р.) и Виктор (1941 г.р.).  Когда началась война, моей маме было 25 лет. Папу зачислили в резервный Дальневосточный фронт с июня 1941-го. В 1943-м эшелоны с воинами-дальневосточниками и техникой отправились к новому месту дислокации — на Курскую дугу. Вместе с моим отцом туда отправился и его младший брат Михаил (1924 г.р.). В 1943-м у мамы родился сын Гена. Он прожил один год. Мой брат Александр помнит по сей день то время и считает себя виновным в смерти маленького брата. Ему самому тогда было всего 7 лет. Но в семье он был за старшего помошника, вел хозяйство, топил печь, готовил ужины, смотрел за двумя младшими братьями. Когда Гена начал ползать и ходить, Саша его «недосмотрел». Малыш выполз на улицу холодным осенним днем и заболел. Утром мама хотела отнести его в лечебницу, но бригадир не отпустил ее с работы. А к вечеру (всего сутки прошли) Гена умер от пневмонии. Вину за это долго чувствовал и мамин начальник — бригадир. Но была война, не хватало трудовых рук, осень — уборка урожая... Все делалось для Победы.  Моему брату Саше очень было трудно в те годы - такая недетская ответственность, непосильный труд, голод.  Трудно было и маме... Горе не покидало нашу семью, но в тылу надо было ковать Победу. Все, с малого до старого, кто мог держать серп в руке, жали пшеницу, потом снопы свозили на лошадях на гумно, сушили и палками молотили зерно всю ночь, до утра. И так каждый день. Но самое мучительное для моей мамы было то, что когда она ненадолго приходила домой, ее ждали голодные сыновья. А она могла только обнять усталыми руками своих кровиночек, прижать их к себе, убаюкать. Самыми «долгожданными» в хатах были почтальоны. Когда они ходили по улицам села, стояла оглушительная тишина, а на почерневших лицах людей отражались страх, боль и надежда. Взгляд каждого был устремлен на руки почтальона: что они держат? Если конверт - похоронка, а треугольник — письмо, значит, живой. В одной избе — радость, в другой — страшная весть. Глухие причитания, стоны вдов, обращенные к вышедшим им навстречу детям, худым, в латаных одеждах. До заката солнца обезумевшие от горя женщины причитали: «Сиротинушки мои, папку нашего убили...» Таких женщин в черных платках с каждым месяцем становилось больше.  В 1944 году мама вдруг перестала получать письма от папы с фронта -ни треугольника, ни казенного конверта... Неизвестность и терпеливое ожидание: что с ним? «Ведь он — разведчик, может, в плену», - мучилась догадками мама. Тревога поселилась в ее душе на долгие месяцы. И вот однажды к нашему дому вдруг направился почтальон. Мама не успела подойти к калитке - ноги не слушались, сердце замерло. Что держит в руках почтальон, она не могла видеть. А он приблизился к маме и поразил, как громом, словами: «Лена, вот тебе — молния!»  Мама, увидев треугольник, шепнула:»Живой наш папка, если прислал весточку. Живой, слава тебе Бог, наш спаситель». Она вошла в дом, читая письмо, которое ждала, казалось, целую вечность...  В разведке на передней линии фронта папа воевал уже год. Уходя в тыл врага или на передовую, он всегда верил, что вернется живым или мертвым его привезут в часть.  Как потом выяснилось, мой папа - молодой, красивый, смелый - влюбился в медсестру Альбину из того же разведвзвода, что и он. Альбина всегда сопровождала его на очередное задание. Так и воевали они вместе до самой Победы. Раненого она его выхаживала, и ему не было так больно и одиноко, когда она была рядом.Павел и Альбина всегда с честью выполняли боевые задания. Наверное, их сохранил живыми ангел. Ведь они убивали людей, чтобы защитить свою Родину, свои семьи. Летом под дождем на мокрой земле укрывались одной накидкой, чтобы переждать обстрел. В ночное время прятались и ползли за очередным «языком». Зимой приходилось и подольше лежать в снегу в белых маскхалатах, и глоток спирта из одной фляжки на двоих. Сколько раз боевая подруга спасала моего раненого папу, таща его на накидке из вражеского тыла. Так они и выжили. Я так и не узнала, почему папа не писал маме несколько месяцев, а потом от него вдруг пришло то шокирующее сообщение? Возможно, тогда что-то сломалось в его психике, ведь он убивал людей, хотя это и были враги. В один из таких тяжелых моментов он и решил ответить на мамины письма. Сообщил ей, что находится в госпитале, мол, у него нет ног и правой руки. Дескать, такой он теперь не нужен ни ей, ни семье, поэтому домой не вернется.  У мамы одновременно случались и радость, что — живой, и шок — инвалидом стал ее Павел. Но радость была сильнее: жив, жив ее Павел, он должен скоро вернуться домой. Она плакала от счастья и ждала своего любимого, дорогого и единственного мужчину в ее жизни. Она написала отцу, что он и такой - без ног и рук - очень нужен ей и сыновьям. Но в ответ на это мамино послание от папы пришло новое письмо, которое шокировало маму еще больше, чем предыдущее. В нем Павел просил у мамы прощения. Мол, решил проверить «свой тыл», жену, детей: примут ли они его без руки и ног? На самом деле у него всё на месте - и рука и ноги, но другая любовь. Тогда ему было 30 лет. Была военная любовь к красивой медсестре Альбине, смелой, внимательной, заботливой. Сегодня они — счастливы вдвоем, а завтра могут уже не вернуться из боя, и на их местах будут стоять стакан со спиртом, накрытый кусочком хлеба.   А что же было в нашей Георгиевке с 1943 по 1945? Все для фронта, все для победы. Тыл держался и кормил страну. Мама - на работе, дома вся ответственность на сыне Саше (ему уже 8 лет): раздобыть дрова, натопить печку, сварить ужин. Он знал, что в подвале вся картошка подсчитана. На каждый день каждому - по две картошины. Он ждал маму и садился ужинать только с ней.   ...Моему брату Александру 11 августа 2016 г. исполнится 80 лет. Всю жизнь он прожил в Георгиевке. И каждый день за ужином ему вспоминаются две самые вкусные картошки.   К слову, о дровах. Их мама заготавливала вместе с Сашей вечером, зимой. А подводу с лошадью ей по графику положено было ночью. Однажды в лунную ночь она поехала за дровами. Ее спутником была маленькая собачка. Погрузив несколько деревьев, она увидела огонек папиросы и - мужчину, тихо идущего к ней. Собачка забилась под ноги. Мама сдвинуться не могла с места от страха, что ее дети останутся сиротами. Но как оказалось, это был советский разведчик, так как на Дальнем Востоке уже промышляли японские самураи. А пограничники охраняли тыл от диверсий. Солдат помог маме погрузить остальные дрова и попросил передать жителям, чтобы по возможности они не ходили далеко от деревень в лес, дабы не попасть в плен.   Папа вернулся с войны в декабре 1945 года. Он еще служил в Берлине, уничтожая оставшиеся вражеские группировки.   В 1947 году родилась его долгожданная дочь — это была Я. Он сразу же пошел в сельсовет меня регистрировать. Принес домой свидетельство о рождении и протянул его жене. Мама потом мне рассказала, что с ней произошло, когда она увидела в строке «имя» - «Альбина». Она знала о медсестре, так как ее фотография висела у нас на стене в рамке под стеклом рядом с Почетной грамотой за подписью Сталина.   Когда мама увидела, что отец назвал меня Альбиной, у нее - еще слабой после родов, все поплыло перед глазами... Это был для нее — нокаутирующий удар. Но она хорошо подумала, и смирилась.   «Альбина спасла Павлу жизнь, он вернулся домой, и я ей благодарна. Пусть будет ей память - наша девочка будет напоминать о ней, а мы будем благодарить ту Альбину за счастье в нашей семье», - решила мама.   В Георгиевке почти половина призванных на войну домой не вернулись. Осталось полсела вдов и сирот.   В 1949-ом у мамы с папой родилась еще одна дочь, Тамара. И мама уже не работала (папа ей разрешил). Ведь она была сильно истощена, болела.   Жили мы с папой счастливо, у нас всё было: и мясо, и молоко, и рыба, мы больше никогда не голодали, учились.   Но в марте 1961 года папа умер от рака. Мама еще раньше — потеряла зрение и слух. Это случилось, когда она узнала страшный диагноз, который врачи поставили отцу. Мама счастливо прожила послевоенные годы только до 1961. Замуж она так и не вышла.   Вот так сложилась судьба моих родителей В этом году маме исполнилось бы сто лет, папе — сто два.   Альбина КОБЗАРЕВА, с. Георгиевка, район им. Лазо   P.S. Мой дедушка ЛЕБЕДЕВ Георгий Артамонович, 1882 года рождения, был арестован по доносу соседа 28 июля 1937 года. Согласно ст. 58 — 10 УК РФ, 02.02.1938 г. он расстрелян, как враг народа в городе Хабаровске. 16 января 1989 года он реабилитирован. Ни о расстреле своего мужа, талантливого музыканта, художника (он играл на скрипке, хорошо рисовал), инженера-конструктора (построил водяную мельницу), моя бабушка так и не узнала. ЛЕБЕДЕВА Маланья Васильевна ждала его 38 лет, каждый день встречая почтальона. Умерла она 3 декабря 1968 года.