Самое последнее признание в любви пришло из нанайского села Даерги

ОТ АВТОРА: это письмо из села Даерга, что в Нанайском районе нашего края, пришло в редакцию «АМ» на исходе лета этого года. На конверте было обозначено: «История любви». Внутри - 8 листиков из школьной тетради в клеточку. Красивый, четкий почерк, ровные строчки. Казалось, их писала чья-то молодая, твердая и сильная рука. Однако с первых же слов письма выяснилось: его автор - человек весьма преклонного возраста, 75-летний Михаил ПАССАР. Но самую неожиданную новость я узнала, когда попыталась найти Михаила Пикиевича ПАССАРА.   Глава администрации Найхинского сельского поселения (в которое входит и небольшое национальное нанайское село Даерга) Анатолий БЫЗОВ, к которому я обратилась по телефону, чтобы узнать, есть ли у Михаила ПАССАРА домашний телефон (в письме был указан только почтовый адрес), сообщил мне, что Михаил Пикиевич … умер около месяца назад. Мол, подробнее я могу узнать у его супруги Зинаиды Тимковны, и продиктовал ее номер телефона.   Дозвонилась сразу. Выразила соболезнования. Потом сообщила о письме, которое Михаил Пикиевич прислал в редакцию.   -Какое письмо? - удивилась Зинаида Тимковна. - Мне он ничего о нем не говорил. А сама я не видела, что он куда-то писал, я ведь - совсем слепая. Но перед смертью, точно знаю, он всем - и детям нашим, и внукам, и правнукам - письма написал, чтобы они их прочитали после его кончины. Он ведь уже в апреле 2014 года знал, что у него - рак на последней стадии, что дни его сочтены. И к смерти своей готовился. Саше, нашему старшему сыну, Миша написал подробно, как, где, в чем его хоронить, и все прочее… Миша даже нашему соседу Василию такое письмо-завещание оставил. Попросил, мол, когда его не станет, чтобы Василий помогал мне по хозяйству. Но про это я уже потом узнала, когда Мишу похоронили. Он, конечно, тяжело болел, но нас совсем не мучил. Все старался делать сам. Только последние две недели перед смертью за ним внучка Виктория ухаживала. Она в 10 классе учится и живет со мной в Даерге. Остальные все наши внуки и дети – разъехались. Живут, правда, не так далеко. Время от времени приезжают в Даергу, чтобы меня и внучку проведать.   По словам бабушки Зины, ее муж как будто сам определил тот день, когда он покинет этот мир. И заранее к этому подготовился. Из жизни он ушел спокойный и умиротворенный, дождавшись дня своего рождения - 7 ноября 2014 года, когда ему исполнилось 76 лет. А 2 ноября был день рождения у Зинаиды Тимковны. Накануне дня рождения своей жены Михаил Пикиевич попросил соседа Василия, чтобы тот его тщательно побрил и аккуратно подстриг. Готовился. И к ее дню рождения, и к своему уходу.   В письме старшему сыну, которое вскрыли уже после кончины Михаила Пикиевича, он, расписав подробно, как его хоронить, особо отметил, чтобы оградка на могиле была по периметру размером не меньше, чем 3 на 4 метра.   -Это чтобы там потом было место и для меня, - спокойно пояснила мне бабушка Зина. - Да и хоронили его ведь в нанайском гробу - он большой и глубокий. По нашему обычаю туда кладут и вещи покойного: одежду, постель... В ноги ему поставили его любимую сумку, в нее положили новые нож и топор, у которых чуть откололи кончики, - это тоже такой обычай. Вот 17 декабря будем отмечать 40 дней. Разведем во дворе костер, на нем положено сжигать вещи покойного, которые не положили в гроб. Но не все. Всё сжигается через год, когда будет самое последнее прощание.   Чтобы отвлечь бабушку Зину от скорбных воспоминаний и забот, я заметила, что у нее какое-то необычное отчество – Тимковна.   -Мой папа был Тимофей БЕЛЬДЫ, но все нанайцы его звали Тимкой, - пояснила моя собеседница. – Он погиб на войне, когда мне был всего один годик, и я его совсем не помню. А Мишин отец был Петр ПАССАР, но все его звали Пики. И когда нам с Мишей пришла пора получать паспорта, неграмотная сотрудница сельсовета нам эти отчества и записала: я стала Зинаидой Тимковной, а он – Михаилом Пикиевичем.   -А как вас обычно называл муж? - спросила я.   -За всю нашу совместную жизнь он ни разу не назвал меня по имени, - неожиданно призналась бабушка Зина. - Он всегда меня звал Поя, это по-нанайски - любимая.   Поговорив с Зинаидой Тимковной, я вновь перечитала письмо из Даерги. И подумала: это письмо – не прощание с жизнью, а самое последнее признание в любви. Читая эти светлые строки, невозможно поверить, что автор послания – человек, который точно знает, что скоро покинет этот мир.   Ирина РУЖИНА, г. Хабаровск     ПИСЬМО НА КОНКУРС «ИСТОРИЯ ЛЮБВИ»   «Это было 60 лет назад. Ей было тогда 14 , а мне - 16. Она была голенастая, чернявая, и все ровесники ее так и называли - «черная Зина». Матерщинница была - гроза местных мальчишек. Никто не смел к ней подходить.   Однажды весной, после какого-то мероприятия в школе, которое закончилось поздно вечером, я решил проводить ее до дома. Была звездная ночь, а тишина - до звона в ушах, только собаки лениво перекликались между собой. Мы тихо шли, боясь нарушить ночной покой, разговаривали вполголоса.   -Зин, будешь со мной дружить? -Да. Но мама не разрешает мне бегать с ребятами допоздна. -Ладно.   До этого случая я не обращал на нее внимания. Летом вместе ездили на дойку коров, ходили по ягоды. Зимой - готовили дрова, таскали сушняк на нартах... И вдруг - как озарение... Это было на новогоднем балу, когда я учился в шестом классе, она - в четвертом. Мы оба были в карнавальных костюмах - шляпы сомбреро и черные бумажные сюртуки. На балу все любовались нами. Я неожиданно почти наяву увидел ее в будущем! И понял, что пропал. Начались наши свидания украдкой, посиделки под луной.   Однажды она не пришла на свидание. Оказывается, ее мать узнала о нас через своих товарок (деревня есть деревня, ничего не скроешь) и категорически запретила дочери со мной встречаться.   Что делать? Долго думал. Решил идти напролом: пошел к ее матери. Тетка была боевая, работала бригадиром рыболовецкой артели. Даже имя у нее было мужское - Дима Викторовна.   Прихожу, она как раз варила в летней кухоньке полынь для супов. Поздоровался и присел возле нее у очага.   -Дима-эгэ*, я полюбил вашу дочь, разрешите встречаться, просто дружить, - заявил я ей, стараясь говорить твердо и уверенно.   -Знаешь, Миша, я тоже была молода и тоже любила, а вышла замуж совсем за другого, - ответила мне задумчиво тетя Дима. - Так вышло. И вообще, те, которые рано влюбляются, потом расстаются.   -Эгэ, мое слово - твердое, всё равно женюсь на Зине, - сказал я.   На этом наш разговор кончился - пришла соседка, первая сплетница на селе. И пошли, и поехали по селу пересуды: мол, Мишка Пассар, наглец, сам пришел свататься к тете Диме и т. д. и т.п. Даже доходило до прямого конфликта с матерями.   Меж собой мы решили пока не встречаться и не гулять. Хотя встречались, конечно, на танцах, играх в лапту, в волейбол. Матери, видя наше поведение, смирились, заняли нейтральную позицию - ни да, ни нет. Так продолжалось до нашего выпуска из школ. Я десятилетку окончил в селе Найхине, а Зина - восьмилетку. Я решил устроиться на работу где-нибудь в городе.   Перед разлукой мы поссорились из-за пустяка. Так и разъехались в разные стороны: она - в Комсомольск-на-Амуре, к старшему брату, а я - искать работу. Тогда было раздолье - везде были нужны рабочие руки. И я впервые уехал так далеко от родного дома - в Шимановск, в Амурскую область, устроился на ПМС (путевая машинная станция) по ремонту железной дороги Хабаровск - Москва. Было тяжело привыкать на новом месте, кругом ровная необозримая степь, не на чем было взгляд остановить. Уже к осени я сильно заскучал, аж во сне стал видеть Зину и родной дом.   Помнится - этот день я никогда не забуду - было утро 7 ноября 1957 года. Я вышел на перрон в Хабаровске. В то время, а возможно и сейчас, поезда из Комсомольска прибывали в Хабаровск к утру. Моя цель была - Комсомольск, найти Зину, а поезд уходит вечером. От нечего делать стал прогуливаться по залу ожидания - и вдруг увидел Зину на одной из скамеек... Глазам своим не поверил! У нас с детства был условный сигнал, щелканье языком, - получался звук, как кваканье лягушки. Она оглянулась, бросилась ко мне на грудь - и слезы градом! Больше я никогда в жизни не видел у нее столько слез...   Оказывается, все лето она встречала каждый пароход в Комсомольске, в надежде, что я приеду из Найхина. Скучала по мне и по дому, не ко двору она пришлась у брата и вот тоже возвращалась домой...   С тех пор прошло очень много времени - 56 лет. За это время было всё: и пересуды местных сплетниц, трудные годы учебы, когда детей наших на время пришлось отдать в дом ребенка, и все-таки наперекор всему мы выучились. Я стал инженером, экономистом, а моя половина - медиком. Трудились на совесть, растили, воспитывали детей. А сейчас мы заслуженные пенсионеры, ветераны труда. Имеем пятерых внуков и пятерых правнуков. Вот так и живем. Гордимся тем, что преодолели все тяготы жизни, сохранили любовь и уважение друг к другу. И этого желаем вам всем, дорогие потомки».   Михаил ПАССАР,  с. Даерга   P. S. В конце автор письма оставил приписку, что рассказал малую толику жизни. А если все подробно описать, то получился бы целый роман.