Бывший муж решил поквитаться с Аней и маленьким сыном, но бог всё-таки есть

Вот живу теперь в Хабаровске без своих коз, кур да собак, только кота забрала — куда его старого оставлять, да и не на кого. Но есть и плюсы — тепло, не нужно вставать к скотине чуть свет, да печь топить два раза в день. Одно никак не нравится в городе, все здесь какие-то смурные, неразговорчивые. Я, бывало, здороваюсь у подъезда, а на меня эдак недоуменно поглядывают, что, мол, бабка, из ума выжила. Дом большой, десять этажей, пять подъездов. Людей тьма тьмущая! Но одна я тут. Вот к сыну, бывает, приеду, да внуки нечасто наезжают на блины опять же. А, знаете, что самое неприятное? Вдруг чего произойдет, куда бежать то? Вот так и случилось однажды. Об этом и расскажу.

Как-то проснулась я среди ночи от того, что на грудь, словно, медведь присел, задыхаюсь. Страшно стало, аж еще больше дух перехватило! Вспомнила, что телефона привычного, чтобы в скорую или соседке позвонить, нету. Да, и соседка в деревне осталась. Что делать. Тычу я в этот сыновний мобильник, что он мне оставил, а сама все больше боюсь, уже руки трясутся так, что ходуном ходит маленький экранчик этот.

Ну, думаю, конец мой пришел. Но, воля у меня к жизни немалая. Кое-как поднялась, да поплелась в коридор. Ноги в боты, на плечи пуховик уличный и звонить в соседнюю квартиру. Вот понимаю сама, что ночь, спят люди, ан нет, звоню ж — дура старая! Уже собиралась я в другую начать стучаться, но, слышу, поворачивается ключ. На пороге стоит девочка, ну сущая кнопка. Видно, что не ребенок, но маленькая, что Дюймовочка. Я ей молча на грудь показываю, на телефон — сказать ничего не могу, только слезы от беспомощности потекли. А девочка и не сонная вовсе. Они ж сейчас, молодые, полуночники. Всё сидят по своим компьютерам, да в телефонах до утра. Так вот, девочка сообразительная оказалась. Быстро взгляд на мою открытую дверь кинула, поняла, что соседка, меня под руку и обратно в квартиру. Уложила меня на кровать, подушки с дивана собрала мне под голову, и давай в скорую звонить. Те быстро приехали. Давление померили, сердце послушали, укол всадили да и уехали восвояси. Мне, вроде, получше стало, в сон стало клонить. Девчонку благодарю, а она мне — молчите, говорит, вам разговаривать нельзя. Лучше поспите. Я, говорит, рядом посижу.  

Проснулась я утром уже одна. Поплелась на кухню водички попить, смотрю, а у меня вся посуда перемыта — я с вечера плохо себя чувствовала, с ужина все на столе оставила. Все, значит, чистенько у меня. Поняла, что девочка эта похозяйничала. Посидела я еще часок-другой, да решила поблагодарить спасительницу свою. Вытащила коробку конфет, что невестка мне подкинула недавно, да и пошла. Пару раз позвонила, да пошла, думаю, наверно девочка моя ушла куда, хотя был выходной.

Только дверь закрыла — звонок. Открываю, а на пороге она стоит, да с мальчонкой, совсем крохотным. Я их пригласила к себе, чаем поила. Сынок её трехлетний играл с котом моим Кузькой. Так и познакомились. Дружить стали.

Анечка ко мне забегала каждый день интересовалась здоровьем, не надо ли купить чего. Я иногда Вадьку к себе забирала, если мать в парикмахерскую, или просто в хате убраться намылится. Так и жили. Никогда я про отца мальчонки не интересовалась, не приучена в душу лезть. Но оно само получилось. А было так.

День рождение у Аньки в сентябре. Она работала в тот день, потом за малышом в ясли, а после по магазинам — подружки должны были прийти. Я ей подарочек купила, пошла отдать и спросить не надо ли чего помочь, Вадьку к себе забрать, пусть молодые погуляют. Но она девчонка правильная, сына никому не подкидывает. Поблагодарила, подарок взяла, за стол пригласила, но что я с ними, с молодежью буду сидеть, компанию портить, ушла, конечно. Они тихо справляли, так я и спать легла, как всегда, в полдесятого.

Разбудил меня трезвон дверной. Я аж подскочила. Халат накинула и к дверям, а там Анька с мальчиком, а на ней и лица нет. Сыночка мне сунула и шепнула: «Тётя Маша, вызовите полицию», а сама в квартире скрылась. Слышу я, там война — гром, треск, всё летит, ломается.

Я заскочила с ребенком на руках. Тот плачет, мамку зовёт, а я давай звонить в полицию. Приехали они не быстро, но погром в соседней квартире все еще продолжался. Я услышала голоса, потом все стихло. Через несколько минут ко мне постучалась Аня. Она была вся избитая, в крови. Ревёт, да спрашивает, где сынок ее. Мальчишку к груди прижимает, да еще пуще ревёт. Я её умыться заставила, да парня спать уложить на моей постели, а сами мы в кухне устроились.

Вот тогда она мне все и рассказала. То, что ей уже 28 лет, я удивилась, думала, что помладше. Аня рассказала, как познакомилась с отцом Вадика, как свадьбу сыграли, как он пить, да гулять начал, работу бросил. Потом начал её беременную лупить. А родителей у девочки нет. Мама умерла еще при родах, отец ушел, а бабка с дедом, что ее воспитывали, недавно представились. Защитить некому было, она терпела. Но так случилось, что он попался за кражу, посадили его. Она уже и вздохнула свободно, даже на развод подала, родила сыночка, да уехала из Комсомольска, где жила до этого.

Всё продала, что было. Сначала у тёти какой-то троюродной устроилась, а потом купила однушку вот эту, повезло. Думала, что жизнь с чистого листа начнёт. Но вышел этот разгильдяй, нашел её, решил поквитаться и с ней, и с сыном. Аккурат в её день рождения и пришел. Вот ведь как бывает. За что, скажите, хорошей девочке такая беда?

Но бог есть. Этого мужа её бывшего, снова в тюрьму посадили. Он под надзором был, оказывается, а им нельзя руки распускать.

Зажили мы опять тихо и спокойно. Несколько месяцев прошло. Вот как-то бежит ко мне Анька среди дня и кричит, тёть Мань, у меня трубу горячую в ванне прорвало, вода хлещет, что делать то? Я руками всплеснула, ну что за дитё! Звоню в аварийку. Через 10 минут приезжает парень с чемоданчиком.  Воду перекрыл, всё отремонтировал.

А через день вечером он звонит ко мне в дверь. Я его в глазок еще узнала — видный такой, высокий блондин, бородка аккуратная и сережка в ухе, что особенно запомнилось. Открываю я ему, а тот прям с порога спрашивает, что, мол, внучка моя в соседней квартире? Я и говорю, да, а что? Он глаза опустил, гляжу, смущается хлопец. Я его за рукав да в хату втянула. Ну, говорю, выкладывай, что задумал. А он и говорит, что второй день она из головы у него не выходит. Я ему сразу про Вадьку сказала, что, мол, сын у нее есть малой, а муж бывший бандит, в тюрьме. И давай я рассказывать про Аньку, как муж ее обидел, какая девочка она хорошая, да одинокая. Смотрю, а Ромео мой, так и в лице переменился, встал и к дверям. Ну, думаю, не нужны парню проблемные девки. Закрыла дверь, но слышу, а он в соседнюю дверь звонит!

Вот так вот, дорогие. Есть еще порядочные, хорошие парни! Два месяца прошло, свадьбу мы уже сыграли, скромную, но веселую. Игорь, так сантехника нашего зовут, переехал жить в Ане. Сам он жил с мамой в соседнем доме. Хороший парень, рукастый, добрый, правильный. Вадика сразу полюбил, сказал, что усыновит его сразу после свадьбы, вот сейчас документы собирают какие-то. А девочка то моя расцвела, как маков цвет! Улыбка не сходит с мордашки, постоянно на кухне — то пирожки, то печенья печет для своих мужчин. Любо дорого глянуть. А у меня вроде как еще одни дети появились. Верю я, что все у них будет хорошо.

Записала рассказ Марии Ильиничны Елена НОВОКРЕЩЕНОВА, г. Хабаровск