«Алло, ответите Будапешту?»: через полвека у солдата нашлись любимая и дочь

Когда на долгий и продолжительный звонок Сергей Пав­лович поднял телефонную трубку, то услышал: «Будете говорить с Будапештом?» Тотчас подумал, что кто-то пошутил. Ведь никто там, за Дунаем, не знает в Энгельсе номер его домашнего теле­фона. Но по проводам уже неслись одни и те же очень понятные ему слова:  

 «Папа, папочка! Я – Мария! Я очень люблю тебя…»

«Дочка, родная моя!» – только и успел сказать Сер­гей Павлович. Голос дрожал, нахлынувшие слезы мешали говорить. А на другом конце провода от радости плакала его дочь, которую он еще ни разу не видел и нашел толь­ко через 50 лет.

***

Как же давно это было… А кажется, будто недавно он, молодой и крепкий па­рень Сергей Сереженко, на­чинал свою службу в рядах Советской Армии. А тут – война… В 1943 году ушел добровольцем защищать Родину. Было ему тогда 18. Уже близился конец войны, когда Сергея назначили комендантом небольшого венгерского городка Надьморош, что на Дунае.

Через не­сколько месяцев Сергей мог бы уже быть дома, но влюбился в очаровательную юную венгерку Маргит, которая жила от него не­подалеку. Он не знал венгерского, она не понимала по-русски. Но они разговаривали на своем языке – языке любви – и уже не пред­ставляли будущего друг без друга. Сергей даже позна­комился с ее родителями, был у них в гостях и произ­вел хорошее впечатление. А когда узнал, что у любимой будет малыш, тут же отпра­вился в советское посоль­ство в Будапеште, для того чтобы получить разрешение на женитьбу с иностранкой, но получил отказ.

«Даже думать об этом забудь», – сказали ему. И тогда он принял решение тайком отправиться в Се­верную Италию, где стояли русские казаки-эмигранты. Договорился с ними, что некоторое время вместе с Маргит пересидит у них. А когда вернулся в Венгрию за возлюбленной, его арестовали. Военный трибунал дал старшему сержанту Сергею Сереженко 8 лет лагерей. На единственном свидании с Маргит следова­тель ей сказал: «Прощайся, завтра его расстреляют». Молодая Маргит поверила этим словам, а Сергей, про­сидев год в лагерях, попы­тался бежать. Снова срок: и теперь уже 10 лет и ссылка в Магадан.

После отбытия срока вер­нулся к отцу в Энгельс. Беды казалось, не кончались. Че­рез месяц скончался отец, а местная милиция поставила жесткие условия: жениться в 10-дневный срок и никогда не вспоминать о венгерке. Такое тогда было время.

Так в судьбе Сергея Пав­ловича Сереженко по­явилась Анна. Он устроился работать токарем, Анна вос­питывала их двоих сыновей. Но власти о Сергее «не забывали»: приезжали на предприятие, беседовали о нем с коллегами, друзья­ми. Для Сергея Павловича всё это означало одно: ко­нец всем попыткам найти любимую, о которой он не переставал думать.

И все-таки он опять на­чал пытаться навести справ­ки о Маргит. Он рассказы­вал всем, кто отправлялся в Венгрию, свою историю и с надеждой ждал сообщений, но результатов не было.

И только после пере­стройки Сергей Павлович осмелился возобновить поиски. Помог Венгер­ский Красный Крест. И вот тогда-то, в 1997 году, в его телефонной трубке раздал­ся голос дочери, которую он никогда не видел. Он почему-то был уверен, что у него в Венгрии есть сын, а оказалось – дочка.

Собирали Сергея Павло­вича в Венгрию, как гово­рится, всем миром. Коллек­тив АТП-1, где он работал много лет, друзья, родствен­ники, знакомые. Все поста­рались сделать долгождан­ную встречу праздником человеческой души. Боль­ше полувека прошло: тогда, когда они с Маргит расста­лись, им было около 20, а теперь, когда должны были встретиться, больше 70.

Сергей Павлович по при­езде рассказывал мне, как в аэропорту, в метро венгры смотрели на них как на су­масшедших: «Ведь мы то плакали, то смеялись, то обнимались», – говорил он. В море слез терялись слова.

Уже вернувшись домой, Сергей Павлович написал дочери Марии. Много дней и ночей он вспоминал эту встречу, пересматривал фотографии. Маргит предложила ему остаться в Венгрии навсег­да. Ведь оба уже одиноки, дети выросли. Но Сергей Павлович не решился, ска­зал, что старое дерево пере­садке не подлежит. Он и мне потом сказал: «Я ведь тут, в Энгельсе, глубокие корни уже пустил – не вырвешь. Да и дом жалко, сам начинал строить. Он для меня как живой человек. Это ведь всё равно что дерево пере­садить без корней. Разве оно приживется?»

А я подумала: в 1945 году старший сержант Сережен­ко не мог бросить любимую, которую любил и которая ждала от него ребенка, а теперь он не в силах был оставить могилы родителей, уехать от сыновей, внуков, друзей.

Вскоре, в 1998 году, в Эн­гельс приехали Маргит и Мария. Для нашего неболь­шого города в Саратовской области эта встреча бы­ла большим праздником. В саду Сергея Павловича за большим столом собрались друзья, родственники, ра­ботники горпищекомбина­та приготовили огромный торт, уникальные сладости, пироги, напитки. Друзья удивили венгерских гостей нашими русскими блюдами. Было много музыки, звуча­ли песни. А они – Сергей Павлович и Маргит, держа друг друга за руки, смотрели друг другу в глаза то улыба­ясь, то плача. А Мария, по­дойдя и обнимая их, цело­вала обоих.

В судьбах Сергея и Мар­гит оказалось много общего. У обоих умерли родители, появились свои семьи, ро­дилось по двое детей. И ов­довели почти в одно время. И даже о своих вторых по­ловинках отзывались оди­наково: «Хорошие, добрые, внимательные. Вот только любви не было...»

Я помню, как они про­щались. Маргит, как и я, хорошо владела немецким языком, и, общаясь с ней, можно было понять те же чувства, которые пришлось испытать этой женщине. Уже прощаясь, она проси­ла меня все-таки уговорить Сергея Павловича навсегда переехать в Венгрию.

Но вскоре в Венгрии случилось неожиданное и страшное: она умирает от сердечного приступа. Ви­димо, сердце не выдержало столь долгожданной встре­чи и радости.

Несколько месяцев Сер­гей Павлович гостил у до­чери в Венгрии, и каждый раз, бывая на кладбище у могилы любимой, думал об одном: «Ну почему так распорядилась его жизнь и судьба, которая, вернув через полвека потерянную любовь, вдруг снова отняла ее навсегда? Какой же суро­вой оказалась расплата за настоящую любовь!»

А когда в 2016 году умер­ла и дочь Мария, Сергей Павлович совсем сник. Мы старались успокоить его, но безуспешно. Он подолгу рассматривал фотографии, вспоминал о своих поезд­ках в Венгрию к дочери, которых было около деся­ти, читал письма, мысленно возвращаясь к счастливым дням. Но по всему было вид­но, что жизнь потеряла для него смысл.

А спустя год его не ста­ло. Где-то незадолго до своей смерти он, вспоминая о Маргит, рассказывал мне, как, прощаясь в аэропорту, она, обнимая его, сказала на языке, который он не знал: «Я ведь любила тебя всю жизнь и всегда помнила о тебе…».

Я до сих пор прихожу в домик на улице Подгорной, где сейчас живет сноха Сер­гея Павловича – Светлана, где всё напоминает о нем. Ведь он был очень интерес­ным человеком, светлым и очень добрым. Он много читал, знал, умел расска­зывать. Он любил природу, у него было много друзей. Он просто был очень хоро­шим человеком и отличался большим чувством юмора. Это и подтверждает его история любви, пусть не­простая, пусть нелегкая, похожая на сон, на сказку, которая прошла трудные испытания.

Галина КАТКОВА, г. Энгельс, Саратовская область

На фото – Сергей и Магрит, оба снимка сделаны в 1944-1945 годах. Фото предоставлено Галиной Катковой