Ольга Кондакова совсем не похожа на бабушку, она полна сил, энергии и планов на будущее. Сейчас ей 63 года. Она родилась в 1957 году в Фурманове. Папа работал штукатуром, а мама - бухгалтером на ткацкой фабрике.

После школы Ольга поступила в Ивановский текстильный институт, где училась на инженера-технолога.

- На четвертом курсе вышла замуж. Супруга звали Евгений, он был старше меня на 3 года, и работал водителем, - вспоминает Ольга Яковлевна. – Когда я окончила учебу, в 1981 году у нас родилась дочь Наталия.

Семейное счастье было недолгим. В 1982 году она овдовела.

А дочь росла и радовала, занималась танцами в группе "Сэм". С выступлениями они ездили даже в "Орленок", где получили гран-при. Наташа окончила химинститут по специальности "инженер-технолог". Но по своей профессии девушке устроиться не удалось, она пошла работать продавцом.

В 2004 году Наталия вышла замуж за ивановца по имени Николай, а 23 ноября 2006 года на свет появился Даня.

- Ольга Яковлевна, Дане недавно исполнилось 14 лет. Сколько всего пришлось пережить за это время...

- Да, немало… Малыш родился в полной семье, все его очень ждали. Он появился на свет недоношенным, в 35-36 недель, роды были тяжелые. До сих пор я не понимаю, почему врачи тогда заставили дочь рожать самостоятельно, а не сделали кесарево сечение. У Дани было сломано правое плечо, ребенка туго обвила пуповина, у него произошло кровоизлияние в мозг. Малыш попал в реанимацию, его подключили к ИВЛ. Из больницы выписали лишь через полтора месяца, - вздыхает бабушка.

В 9 месяцев мальчику поставили диагноз ДЦП. Осознать и принять это родителям и бабушке было тяжело. Они настроились бороться за него, начали проводить лечение. Но отец Дани Николай в итоге не выдержал непростой обязанности – воспитывать тяжело больного ребенка. Он ушел из семьи, когда мальчику было 4 года – в 2010-м, говорит Ольга.

- Беда не приходит одна. В мае 2012 года у Дани не стало мамы, а у меня дочери. В 2014 году суд ограничил отца мальчика в родительских правах, поскольку он не участвует в воспитании ребенка, а алименты платит нерегулярно. Я стала опекуном Дани. Вот так и остались мы с ним вдвоём,- вспоминает Ольга.

С рождения вся жизнь мальчика – это больницы, врачи, процедуры. Много раз они с бабушкой ездили на реабилитационные курсы в разные города.

4-5 реабилитационных курсов в год – норма для Дани. Результаты есть, и неплохие. Ведь до пяти лет он вообще только лежал!

- Вы одна ведете группы в соцсетях, чтобы иметь возможность оплачивать Данино лечение? – поинтересовался я.

- Да, уже 8 лет, даже страшно подумать, как летит время. Сижу в интернете, а где ещё искать помощи? Иногда благотворительные фонды приходят на выручку, но, опять же, их нужно найти, - ответила Ольга.

Ольга всегда говорит – «мы» - поскольку без нее, самостоятельно Даня не может и шагу ступить. Он и бабушка – единое целое.

- В понедельник, среду и пятницу ходим в бассейн, в понедельник и четверг приходит учитель из коррекционной школы - Даня на домашнем обучении, - продолжила рассказ Ольга.

Ольга – женщина, без преувеличения, героическая. Боевой характер!

- Где черпаю силы? В Дане! Сказать, что было тяжело, ничего не сказать. Я понимала: если не я, то кто будет возиться с ним? Как он выживет? Без меня ему конец! Ведь Даня с рождения со мной, дочка работала, а я за ним ухаживала. Боевой характер у меня еще со школы, где я была председателем совета дружины. В текстильном институте - старостой группы, а на “Красной Талке” мастером, начальником отдела труда и заработной платы. Я всегда была борцом, а сейчас сама жизнь заставила не падать духом.

- Были предложения оставить Даню в роддоме? – откровенно спросил я.

- Не было, я сама с врачом разговаривала, и мне не сказали, что возможны такие тяжелые последствия у него, - говорит Ольга.

- А как вы ласково называете Даню?

- «Ты мой Галочкин». Он живет в любви и заботе, - добавила бабушка, хотя это было видно без слов.

Пока мы разговаривали с Ольгой Яковлевной, наступило время обеда.

- Что Даня предпочитает из еды? - интересуюсь я.

- Он кушает практически все, не привередлив, любит мясо, как, наверное, любой мужчина.

- Какие действия он уже освоил в математике?– продолжил я расспрашивать бабушку.

- Учительница задает ему вопрос на сложение или вычитание. Даня находит ответ по карточкам, педагог ещё не успевает ему задать вопрос, а он уже готов отвечать! Легко складывает двузначные числа в уме. Даня очень общительный, открытый, целеустремленный мальчишка, - говорит она.

- Каким вы хотите видеть Данино будущее и что говорят врачи?

- Самое главное, чтобы Даня смог нормально ходить и научился сам себя обслуживать. Форма ДЦП у него одна из самых тяжёлых, поэтому сложно давать прогнозы. Главное для нас сейчас - не останавливаться на достигнутом, а продолжать проходить курсы реабилитации, но все упирается в средства, так как эти курсы платные. В общем, в какой-то степени все зависит от денег, - отвечает бабушка.

В Иванове для развития и поддержания Даниного здоровья есть не так уж много возможностей.

- Разве что Областной лечебный центр физкультуры, куда мы ходим в бассейн. Он тоже, кстати, платный. Стоит одно занятие 900 рублей, но у нас нашелся спонсор, который оплатил нам 4 курса. Ещё хотелось бы поднять одну проблему: сложно с нашим транспортом куда-то колясочнику добраться. Нам с Даней приходится ездить только на такси, а это очень недёшево. Вот, запустили новые низкопольные троллейбусы. Мы пока еще не пробовали, но мечтаем прокатиться на одном из них, - добавила Ольга.

- Сколько государство платит Дане пенсию и на что ее хватает? – поинтересовался я.

- На житье-бытье достаточно, а вот чтобы скопить на лечение и технические средства реабилитации, конечно, нет. Один только курс реабилитации стоит 200 тысяч рублей. Сейчас мы собрали в соцсетях средства на новую коляску. Она стоит больше ста тысяч. Каждый, сколько может, переводил. Спасибо добрым людям! – сказала в заключение бабушка.

Илья Вагин, Иваново