«Моя дочь – рыжая»: Василий тайно сделал тест ДНК. Результат поразил обоих супругов
«Жену свою Олю я встретил 12 лет назад, когда в университет поступил. Больше года клинья подбивал, уж больно серьезная она была девушка. Но нашел-таки подход, и к концу второго курса мы поженились. Обычные студенты института, разве что проблем с жильем, как у большинства молодоженов, у нас не было: от бабушки мне достался в наследство небольшой, но ухоженный дом в пригороде, и старенькая дедова «Нива». Для нас с Олей тогда это было просто сказочное богатство.
Жили мы дружно и всегда были очень близки. Не зря я вокруг нее столько времени круги нарезал – мой это человек, я это сразу знал. Порой без слов друг друга понимали, просто взглядами обменяемся, рассмеемся, и вопрос решен.
Когда нам исполнилось по 25 лет, мы стали подумывать о ребенке. До этого всё откладывали: то учебу нужно закончить, то работу найти, на ноги встать. Оля у меня очень ответственная, поэтому такое серьезное событие на волю случая пускать не хотела. Посидели мы, все обсудили и решили – пора, самое время. Я как ответственный папаша даже курить бросил, а жена на гимнастику записалась.
Однако, так ожидаемая нами беременность, не наступала. Оля бегала по врачам, переживала, но старалась не подавать вида. Я как мог её успокаивал, мол, родим еще, нужно просто отпустить ситуацию и не зацикливаться на этом. Так прошло почти два года…
В 2017 на новогодние праздники друзья собрались в Шерегеш на лыжах покататься и нас с собой сманили. Вот только в последний момент у меня на работе аврал случился и меня прямо с каникул выдернули. Так что жена без меня поехала. Вернулась через три дня, словно пришибленная, только я тогда с работой этой чертовой так занят был, что толком поговорить ни времени, ни сил не было, а позже и вовсе из головы вылетело, потому что супруга моя, наконец-то, забеременела.
Рады были оба, конечно, только вот Оля переживала очень. Пророй я ясно видел, что она места себе не находит. Надеялся, что как родит, то успокоится, все же мы так долго этого ребенка ждали, есть повод переживать.
Дочка родилась в срок, здоровенькая и красивая, только почему-то ярко-ярко рыжая, как огонёк.
Я сам почти брюнет, супруга блондинка, рыжих в роду ни у нее ни у меня не было. Нужно ли говорить, что цвет волос нашей Милы меня озадачил? Сразу вспомнилась и Олина поездка в Шерегеш, и её странное настроение по приезду. Масла в огонь добавили мои родные. Если я сам ничего не сказал жене, то моя мама, выбрав время, не постеснялась устроить ей допрос с пристрастием. Супруга вспылила, заявив, что никому ничего доказывать не собирается, и это только утвердило моих родителей в мысли, что внучка не их кровей.
Я, как смог, попытался их помирить, и хотя внешне все стало нормально, явное напряжение и недоверие осталось. Да и сам я не мог избавиться от подозрений.
Да, я провел много вечеров, тайно от жены просматривая в интернете статьи про наследование детьми черт родителей. Я нашел подтверждение, что подобное возможно. И, вообще, цвет волос ребенка при рождении может сильно отличаться от родительского. Однако, чем дольше я смотрел на рыжие пряди дочки, тем сильнее подозревал жену в измене.
Когда дочке было десять месяцев, теща попросила супругу помочь ей с заготовками на зиму. Они живут в деревне, держат большой огород, и мы всегда помогаем им в «борьбе за урожай». Я заверил жену, что на пару дней она может смело оставить со мной дочку, я вполне справлюсь. Оля сначала колебалась, потом все же поехала, думаю, ей самой хотелось немного сменить обстановку, просто ответственность не позволяла.
Я же не просто так хотел отправить её к родителям хотя бы на пару дней. Едва она уехала, я сгрёб Милку в охапку и помчался в Кемерово, делать тест на отцовство. Не могу сказать, почему я не сделал этого сразу. Много причин. Но жить вот так дальше было невыносимо.
В клинику входил красный, как рак, уши горели. Казалось, что каждый кто видел меня с дочкой на руках думал: «Ха! А мужику-то благоверная видать рога наставила!». Слава богу, процедура оказалась совершенно простой и быстрой, а персонал клиники корректным и вежливым. Никаких лишних вопросов. Бумажки дольше заполняли. Закончили мы и скорее домой.
Результата ждал как приговора, а когда получил, никак открыть не мог, так руки дрожали. Едва нашел эту заветную строчку «Вероятность отцовства 99,9…». Ощущения были такие, словно гора с плеч свалилась, я даже не понимал насколько сильно это на меня давило. Первым делом рванул в цветочный магазин, купил огромную охапку роз и домой.
Дома Оля как раз на крылечке веранды сидела, я ей цветы прямо на колени пристроил, сам рядом сел.
– Прости, – говорю, – только пойми меня, если можешь. Я Милу в клинику возил, тест на отцовство делать. Моя она дочь. А я уж тебя во всех тяжких подозревал, прости…
И тест этот ей показываю. А Ольга в бумажку смотрит и ревет! За все прожитые годы никогда не видел, чтобы она так плакала, испугался. Хотел уже за валерьянкой бежать, а она меня за руку держит и ревет…
Оказалось, что она и сама не знала, кто Милке отец. Все же согрешила супруга моя на этом чертовом горнолыжном курорте. Потому и замкнулась, виноватой себя чувствовала, а уж когда дочка рыженькой родилась того пуще.
И вот сидим мы с ней на крыльце, обнявшись, то ревем, то смеемся, и по очереди в тест заглядываем. Даже измена эта уже не имела значения. Слишком тяжелый груз с сердца у обоих упал. Почувствовали себя как прежде – родными и очень близкими.
А в год мы Милку постригли, и волосы у нее отрасли как у меня – темно-русые».
Василий, Кемеровский район
