«В Новый год я сбежала от родителей-цыган к любимому»

«Меня зовут Патрина, и я цыганка. Мои родители – оседлые цыгане, что называется, цивилизованные. Мы живем в обычном доме, у нас не слишком большая семья, и мы не гадаем и не кочуем. Моя мама работает музыкальным педагогом в школе, а папа – директор в Доме культуры. Но, не смотря на это, все же традиции моего народа в нас сильны. У нас принято рано выдавать девушек замуж. У цыган, живущих обособленно от остального общества, пары иногда формируют в 12-14 лет, но мои родители хотели выдать меня замуж в 18 и с моего согласия. В общем, я и не была против. С 16 лет я встречалась с одним парнем, из наших; его зовут Анхель, и все считали нас женихом и невестой. Было само собой разумеющимся, что мы поженимся, как только закончим школу.

Все изменилось, когда папа Анхеля организовал свой бизнес в сфере торговли одеждой. Для аренды помещения и закупки товара нужны были деньги. Тогда Тамаш Маркович (папа моего любимого) предложил моему отцу, как будущему родственнику, вложиться в его начинание. По условиям договора мой папа давал полмиллиона рублей, а за это в течении 5 лет получал 20% от выручки предприятия. Однако через месяц после того, как папа отдал деньги будущему свату, дом отца Анхеля обокрали. Вынесли все, даже мебель. Более того, вор смог не только найти сейф, где семья моего жениха хранила все сбережения, но и подобрал код. Это говорило о том, что на преступление пошел кто-то из родственников. Мой отец решил, что Тамаш Маркович инсценировал ограбление, чтоб и деньги не отдавать и прибылью не делиться.

Для моего будущего свекра это был двойной удар: в одночасье лишиться всего нажитого, да еще и получить от близкого друга такие обвинения. Буквально за несколько дней он постарел лет на 10.

Что было дальше, я и рассказывать не хочу. Скандал, война, взаимные оскорбления между нашими семьями. В общем, как бы это ни было банально, но мы оказались в ситуации Монтекки и Капулетти. О свадьбе не могло быть и речи, нам с Анхелем запрещали даже видеться. Поначалу мы переписывались, но ненависть папы дошла до настоящей паранойи. Он стал контролировать мои соцсети и отбирал у меня телефон. Мама сопровождала меня по дороге в школу. Анхеля его папа тоже ругал за попытки встретиться со мной.

К выпускному внимание родителей ослабло, и Анхель сумел пробраться в школу. Мы всей семьей сидели в актовом зале перед сценой, когда знакомая девочка на два класса младше меня прошла по ряду, находящемуся сзади, и шепнула мне на ухо, что в коридоре меня спрашивает парень. Мои родители этого не заметили, потому что слушали как поет моя одноклассница. Я выскользула в коридор под предлогом посетить уборную. Там меня ждал Анхель. После слез, поцелуев и объятий, он сказал мне, что мы должны сбежать из дома, потому что ни его, ни мои родители нас не примут. Мы условились, что следующей ночью я вылезу в окно, и мы, дождавшись открытия вокзала, первым рейсом уедем в Новосибирск.

«Сдал» нас моему отцу младший брат, который подслушал разговор. Наш побег в итоге не удался.

С тех пор я вела затворническую жизнь. Родители не позволили мне даже поступить на исторический факультет в Кемеровский госуниверситет, как я собиралась. Держали меня дома и контролировали каждый мой шаг. Я никогда не оставалась одна. Со мной были либо мама, либо папа, либо кто-то из моих двух младших братьев. В остальном, обращались со мной хорошо, отпускали погулять и в магазины, но только в сопровождении.

Так и шло до ноября, когда нашу семью огорошила новость: вора, который обокрал дом Тамаша нашли… К сожалению, им оказался его старший сын, который, как выяснилось, связался с плохой компанией и начал употреблять наркотики. Для родителей Анхеля это был очередной удар судьбы, но я этой новости радовалась: ведь это значило, что Тамаш Маркович не хотел обмануть моего отца и никакой он не предатель.

Однако, гордыня не позволила поначалу моему папе принять правду и повиниться перед старым другом.

Когда наступил последний день декабря, мои родители и братья собрались отметить Новый год у нашей тети Мирелы. Я почему-то заупрямилась, мне не хотелось никуда идти. Мой папа решил, что я опять попытаюсь сбежать, но в конце концов отступился.

– Сиди, если хочешь, тут одна в новогоднюю ночь, но мы заберем с собой всю твою верхнюю одежду и обувь! – сказал он. Так они и ушли. Около 11 вечера я сидела в своей комнате у окна в одной ночной рубашке и смотрела телевизор. Вдруг стук в окно. Во дворе стоял Анхель. «Патрина, собирайся скорее, мой отец согласен принять нас!» – радостно прокричал любимый.

Я, не думая ни секунды, как есть, босиком вылезла в окно, прямо на снег. Семья Анхеля тепло приняла меня, и уже через месяц мы расписались.

С родителями с тех пор я не общалась, они узнали, что я живу у Анхеля, и не искали меня. Ровно через год, как раз перед Новым годом, до меня дошла страшная весть: мой папа лежит в онкологическом диспансере и ему предстоит операция по удалению опухоли. Мы сразу же направились к нему. Я попросила у отца прощения и, к моему счастью, он меня простил, а наши семьи помирились».

Патрина В., Мариинск