У костромички украла мужа родная сестра

ОТ РЕДАКЦИИ: это письмо от костромички Натальи К. пришло на электронную почту редакции kostromared@province.ru 10 июня этого года. В нем наша читательница поделилась душераздирающей историей любви и коварного предательства. Ее исповедь мы печатаем в сокращении и по просьбе Натальи не указываем ее фамилию. «Начну с главного: моего мужа из семьи увела... родная сестра. Вот уже как пять лет для меня она и муж с приставкой «экс» перестали существовать. Умерли... А теперь по-порядку. Марина, так зовут мою сестру, младше меня на 12 лет. Наш папа скоропостижно скончался от сердечного приступа, когда Маришке было всего три годика, а мне — 15 лет. На ноги нас мама поднимала одна, работая днем и ночью, чтобы ненаглядные дочки ни в чем себе не отказывали. Так что все тяготы по воспитанию Марины легли на мои подростковые плечи: одеть, накормить в садик отвести и забрать, потом школа, секции и кружки... Но для меня заботы о младшей сестре не были чем-то отягощающим. Да, мне пришлось отказаться от многих молодежных развлечений и тусовок, но я ни о чем не жалею... С будущим своим мужем Анатолием я познакомилась в пединституте, когда училась на втором курсе. Он учился старше на два года. Мы случайно столкнулись в узком коридоре истфака. Потом в студенческой столовой. Потом в библиотеке... Закрутилось все очень быстро. Толя буквально очаровал меня мужской заботой, той которой мне так не хватало после смерти папы. И я пропала. Влюбилась, как школьница. Мужской лаской и вниманием он одарил не только меня. Ее лучи достались маме, которая по-прежнему пропадала сразу на трех работах, и Маришке, которой к этому времени уже училась в начальной школе. Свадьбу мы сыграли как только я получила свой красный диплом. На следующий день после выпускного. Было это 12 июля 1995 года. Мама ради нашей молодой семьи разменяла «трешку», и с Толей мы переехали в благоустроенную двушку. Мама осталась с Мариной в однокомнатной квартире. Счастливо прожили год, а когда я узнала, что беременна, Толя стал буквально носить меня на руках. Счастье будущего материнства омрачила смерть мамочки. Она умерла в марте 1997 года, так и не дождавшись рождения внучки... 12-летнюю Маришку мы забрали с мужем к себе. Она особенно тяжело переживала мамину смерть, замкнулась в себе и ночами я слышала, как она тихонько скулит в подушку... С Толей нам стоило больших усилий, чтобы ее вернуть к нормальной жизни. Помогло, наверно, рождение моей старшей дочки — Софьи. Ее мы назвали в честь нашей мамы. На свет наша кнопка появилась спустя два месяца после ее кончины... Маришка не отходила от племянницы. Помогала купать, кормить, гуляла с малышкой и даже ночью подскакивала помогать, когда Софу мучили колики... В эти моменты я видела в Марине себя, когда нянчилась с ней и радовалась, что сестренка растет замечательной девочкой. Только расстраивало меня, что была она угловатой и совсем некрасивой. Но внешность мало заботила Марину. Она училась, занималась в художественной и музыкальной школах, а потом полюбила иностранные языки. Денег на репетиторов и все возможные курсы и учебную литературу не жалел мой муж. Он вообще относился к Марине как к родной... Расцвела моя сестричка к 11 классу, превратившись из угловатого и неуклюжего подростка в настоящую красотку. Мужики буквально головы ей в след сворачивали. Муж шутил: «Не успеем оглянуться, как Марину замуж заберут!». От таких шуток Марина пунцовела, а однажды заявила: «Я замуж выйду только за такого мужчину, как дядя Толя!» «Толь, придется тебя клонировать!» - расхохоталась я тогда. Эх, знать бы мне тогда, что над нашим семейным счастьем нависла черная туча. Марина успешно поступила на иняз. С нами жить больше не пожелала, переехала в однушку, где когда-то жила вместе с мамой. Все это время мы квартиру сдавали, а деньги откладывали на книжку. Эти деньги пригодились Марине для ремонта. Свое жилье она обставила по последней интерьерной моде. Колдовать с ремонтом ей помогал Толя. Даже дизайнера нанял и бригаду рабочих. Пропадал там сутками... Я в это время была опять беременна. Вынашивание сына мне далось с трудом: изматывающий токсикоз, сумасшедшее давление, опухшее лицо, лишние килограммы... В свои тридцать лет я выглядела на все 45-ть. О том что у мужа есть другая, я почувствовала нутром. Вроде ничего не изменилось, Толя по-прежнему ласков и внимателен, но... Но будто не мой уже... Своими подозрениями я поделилась с Мариной. «Наташа, ты сошла сума! - набросилась на меня сестра. - Вечно тебе все кажется! Успокойся, тебе сейчас о ребенке надо думать...» Но на душе моей скребли кошки... И подозрениями в измене я изводила и Толю. Степа родился слабеньким и вместе с ним в больнице я провела два месяца. На это время в моем доме хозяйничала Марина, опекала 7-летнюю Софью и моего мужа. О том, что Толя уходит из семьи, он заявил когда Степке исполнилось полгода. «Наташа, я полюбил другую!» - так он сказал за завтраком, не прожевав даже бутерброда. Я даже не поняла его слов, обронив между делом: «Хорошо». Осознание того, что Толя уходит к другой, пришло через несколько минут. Он собирал чемодан, буднично так, будто все время это делал. Меня в это время трясло мелкой дрожью. Непонятный озноб не давал и слова вымолвить. А Толя молча закрыл за собой дверь, кинув ключи от квартиры на тумбочку в прихожей... Я завыла как белуга, прямо на полу возле этой тумбочки. Моих воплей испугался Степка. Софа в это время была уже в школе... О своей беде я сообщила Марине. Она молча слушала мою тираду, тихо сказав в конце: «Наташ, тебе просто надо успокоиться и жить дальше...». Мои слезы и стенания сестра выслушивала примерно полгода. Анатолий иногда появлялся у нас дома, но лишь для того, чтобы увезти в бассейн Софью или Степана на массаж. Где он живет, кто его новая любовь — я даже не спрашивала. Думала, что в неведении жить мне будет проще... О том, кто его новая пассия я узнала от дочки. «Мамочка, - сказала тогда Софья, - а почему папа живет у тети Марины?» Сказать, что это был для меня удар, значит ничего не сказать. У меня в голове сразу весь пазл коварства и предательства сложился... И от того, что меня предали самые дорогие и близкие мне люди, мне становилось еще невыносимее. Хотелось просто умереть. Сильно хотелось... Свести счеты с ненавистной жизнью я решила 15 мая, в свой 37-ой день рождения. Я уложила днем Степу спать, взяла пояс от халата и перекинула его через турник, что был у нас пристроен между косяками в детской комнате, как раз напротив входной двери. Я даже засунула голову в петлю, а потом представила... Представила, как в квартиру заходит Софья, как видит в проеме двери меня... У меня аж сердце к горлу подскочила, когда я представила чувства дочки. Виселицу снесла к чертям и набралась смелости позвонить Марине. «Я все знаю! - сказала я в телефонную трубку. - Вас для меня больше нет!»... С тех пор прошло пять лет. Ни с сестрой, ни с бывшим мужем я с тех пор не общаюсь. Они пытались вымолить у меня прощения, вот только их пустые слова мне были не нужны. Я пытаюсь наладить свою личную жизнь, но после такого предательства доверия ни к кому больше нет...»   Наталья К., г. Кострома