Юра крикнул жене: «Лучше бы ты исчезла вместе со своими детьми!»

Хотя от моего жилья он был довольно далеко. Иногда я ездила на автобусе, но чаще ходила пешком – экономила деньги. Мне не так уж много платили – кто работал в торговле, знает. К тому же хозяин вечно вычитал недостачи, просрочку, и придумывал еще десятки поводов одурачить работников и недоплатить. Я даже не пыталась возникать – если уволит, детей кормить будет некому.

У меня Вера и Паша - дочка-подросток и восьмилетний сын, оба от сожителя Юрия. Только вот от него не было никакого толку, одна беда. Он, конечно, ходил на работу на автомойку, но всю получку пропивал. С друзьями или без. Лучше, когда это происходит не дома, и Юрка просто заваливается ночью и засыпает. А когда в квартире он оказывается раньше, чем наклюкается достаточно, чтобы отрубиться, начинается свистопляска. Так все и было в последний раз.

В тот вечер я решила не экономить и поехала на маршрутке. Как будто предчувствовала неладное. Была середина февраля, очень холодно, ветрено и скользко. Темнота у нас возле дома хоть глаз выколи – фонарей толком нет. Магазин мы закрывали в 9, а надо было еще разобрать кассу, привести все в порядок, дойти до остановки и автобуса дождаться – в такое время транспорт нечасто ходит. В общем, домой я добралась, как всегда, примерно в начале 11-го вечера.

Дверь в квартиру была приоткрыта. У меня сердце заколотилось где-то в районе горла, и вспотели ладони. Вошла, зажгла свет в прихожей. У порога в беспорядке валялась обувь. Из нашей единственной комнаты, которая служила и спальней, и столовой, и гостиной, орал телевизор. Я позвала детей, но никто не откликнулся. Крикнула мужа – тишина. Тогда я быстро скинула пуховик и сапоги, прошла в комнату. «Как обычно», - подумала я с раздражением. В кресле спиной ко мне и лицом к телевизору полусидел-полулежал муженек в вытянутой линялой футболке и трусах. В одной руке он держал банку с пивом, вторая безвольно свисала с подлокотника. На журнальном столике стояла стопка, а под ним - пустая бутылка из-под водки.

«А дети где?» - спросила я своего непутевого супруга. Тот ничего не ответил. Я прошла на кухню, но и там не было никого, только валялась на полу табуретка, черепки разбитого цветочного горшка, комья земли и само растение, обнажившее мохнатые корни. Сотовых у ребят не было – Вере я как-то дарила на день рожденья, но папаша его пропил. Денег на новый у меня так и не завелось. Да и толку? Опять продаст. В тот момент я об этом решении пожалела. Но еще больше всю тяжесть происходящего осознала, когда разглядела на дверном косяке красный след. Оказалось - подсохшая кровь. И на полу были капли.

Я бросилась к мужу, стала его расталкивать, кричать, спрашивать, что он натворил и где дети. Юрка сначала просто мычал в ответ, не в силах вырваться из пьяной дремоты. А когда проснулся, схватил меня за плечи и оттолкнул с такой силой, что я отшатнулась назад и упала бы, если бы не врезалась в подставку для телевизора. Он крикнул: «Лучше бы ты сдохла вместе со своими детьми!».
Я разревелась, а он продолжал говорить гадости, что дочь его не слушает, шляется где попало, за братом не следит совсем и ему, отцу родному, за водкой сбегать отказалась. Я снова спросила, где они, и он ударил меня по лицу. Больно скрипнули зубы. Тогда я заметила, что у него костяшки пальцев разбиты. И кровь на них уже запеклась.

«Ах ты сволочь!» - я его выругала на чем свет стоит, забыв про боль и про то, что могу схлопотать еще. Но он-то не забыл. Я видела, как от злобы его лицо исказилось. Он прошипел ругательство и буквально набросился на меня. Повалил на пол и стал душить. Горло мне жгло болью, в глазах потемнело, легкие горели. Я вспомнила, что у меня дети и сдаваться я права не имею. И тут рука нашарила бутылку из-под водки. Уже не помню, как я схватила ее за горлышко и обрушила на немытую Юркину голову.
Хватка ослабла – видимо он не ожидал от меня таких действий. Я глотнула воздуха, и он обжог все в груди. Тогда я собралась с силами и ударила еще раз, уже сильнее. Бутылка разбилась, по волосам мужа потекла темно алая струйка. Я в ужасе закричала, сбросила его с себя, пока он растерянно ощупывал рану на макушке, и бросилась вон. Чудом успела накинуть пуховик – инстинкт видимо сработал.

На улице было темно и холодно. Я совершенно не знала, что делать и где искать Веру и Пашу. Грудь и горло болели после удушения, шея распухла. Я бродила вокруг дома, пытаясь выкрикивать имена детей, но говорить было больно до невозможности. И я подумала, что мой полоумный супруг может сейчас собраться и выскочить на улицу, чтобы меня добить. Замерзла я к тому времени уже невероятно. И решила, что единственным выходом будет поехать к моей напарнице Вике, пока еще ходят автобусы. Другого пути не было – я ни с кем не общалась в городе, а мама у меня жила в деревне, до нее ночью просто так не доберешься.

Вика меня отогрела и успокоила, напоила валерьянкой. Вместе мы обзвонили подруг моей дочки и сына. Около 12 ночи нашли их у Вериной одноклассницы. Они уже спали. Я договорилась забрать их завтра утром перед школой и работой. Вика хотела подменить меня в магазине, но мне сейчас каждая копеечка была дорога и я не могла потерять целый рабочий день. Тогда она уговорила меня отдохнуть перед сменой несколько часов.

С детьми все было почти в порядке. Почти. Паша сильно напугался и замкнулся в себе, практически не разговаривал. Вера неделю проходила с синяком под глазом и разбитой коленкой – она упала, когда отец ударил ее, и сбила цветок на кухне. К Юрке я, конечно, не вернулась. Честно говоря, я его очень боялась. Заявлять в полицию не стала – себе дороже с этим ненормальным связываться, да и времени нет.

Наша скромная однушка принадлежала ему – досталась от родителей. Так что жить мне с детьми было негде. Денег снять комнату в тот момент не было. На какое-то время нас приютила Вика. Ее муж работал вахтовым методом на севере, и как раз был в отъезде. Но через три недели она начала готовиться его встретить. Мне ничего не оставалось, кроме как отправить детей в деревню к бабушке. До зарплаты была еще неделя, и я решила найти с нее какое-никакое жилье, а там - будь что будет. Как-нибудь протянем. О том, чтобы взять кредит, я и подумать не могла – не потяну проценты.

Учебе Веры и Паши неожиданный отъезд в деревню к концу четверти, конечно, не способствовал. Я сказала учителям, что ребята заболели и неделю посидят дома. Ну, а что было делать?
Шли первые мартовские дни, а мороз по ночам стоял как в рождество. Правда, днем уже начинало греть солнышко – совсем по-весеннему. Только мне это мало помогало. Я стояла за прилавком магазина и отпускала покупателям хлеб, печенье и пиво. За счет пива и держалось, пожалуй, наше заведение. Налив две полторашки уже знакомому бугаю, через вечер наведывавшемуся за выпивкой, я едва не забыла взять с него деньги: мысли были заняты другим. Мне сегодня негде было спать. Совсем негде. В подсобке у меня стояла небольшая сумка с личными вещами. И я решила, что останусь прямо здесь, в магазине. Пока хозяин не выгонит.

Поэтому закрыться в 9 не спешила – ехать никуда было не нужно. И когда я все-таки уже собралась повернуть ключ, в дверь вошел высокий мужчина лет сорока, с легкой проседью в темных волосах. Кажется, я никогда его не видела раньше – наверное, оказался здесь проездом.

«Добрый вечер, девушка. Есть у вас яблоки?», - спросил он.

Яблоки у нас были, правда, стоили дорого, но и на них находились покупатели. Я взвесила ему, сколько было нужно. А он в это время пристально смотрел на меня. Прежде, чем расплатиться, спросил, почему у меня такое грустное лицо и почему я не спешу домой. Я слабо улыбнулась и пожала плечами. Сдачу он не взял. Вместе с купюрой оставил на прилавке визитку и сказал, чтобы я позвонила, если понадобится помощь.
   Ту ночь я провела в подсобке. И следующую. Потом узнал хозяин и сказал, что я нарушаю санитарный режим и занимаю помещение его магазина в нерабочее время. Я оказалась на улице вместе со своей сумкой. Март так и не стал теплее. Позвонила Вике. Она обрадовалась мне и попросила подменить ее завтра, а то сегодня у них с мужем романтический ужин. Я согласилась и повесила трубку. О том, чтобы переночевать у нее, не было и речи. Тогда я нащупала в кармане визитку того самого загадочного мужчины. Его звали Игорь. Я набрала указанный номер.

Через 20 минут он приехал за мной на машине и в ту ночь приютил меня у себя. Выслушал мою историю и ужаснулся. Игорь настоял на том, чтобы я приняла от него помощь - дал денег на съем квартиры. У Игоря был небольшой бизнес, который приносил доход, а тратить его особо было не на кого. Жена умерла от рака несколько лет назад, а детей родить не успели. Он очень тосковал по человеческому теплу. Наверное, поэтому оказался таким отзывчивым на чужое горе.
Игорь свозил меня к маме в деревню за детьми, а на утро отправила их в школу. Вопрос с их трехдневным прогулом удалось замять.

С Игорем мы стали видеться по вечерам, несколько раз в неделю. Потом чаще. И однажды, в начале апреля он принес мне букет цветов. В тот вечер я оказалась у него в квартире во второй раз. Правда, спала уже не в отдельной комнате.

С Юркой я больше не виделась – благо, штамп в паспорте нас не связывал, а ему было плевать на меня и детей. В конце августа 2016 года мы с Игорем расписались и переехали к нему. Вера и Паша быстро привыкли к Игорю и стали обращаться, как к папе – с куда большей любовью, чем к биологическому родителю.»
Екатерина, г.Курган