Как Владимир был городом госпиталей

Его важной частью стали установленные на территории города памятные стелы. Они появились в тех местах и у зданий, где в годы Великой Отечественной войны располагались госпитали. Владимир был достаточно близок к линии фронта и с первых же дней войны стал практически городом-госпиталем. Врачи и жители города, которые помогали всем что есть в их силах, внесли свой огромный вклад в долгожданную Победу. Достаточно назвать всего две цифры: город с населением всего 60 тысяч человек принял в свои военные госпитали более 250 тысяч больных и раненых.

Раненых встречали с первых дней войны

На открытии выставки министр молодежной политики Владимирской области Елена Янина заметила: роль таких тыловых городов, как Владимир, госпитальных городов, через которые прошли огромные сотни тысяч людей, была крайне значимой.

- Именно здесь бойцы находили не только медицинскую помощь, но и внимание, и поддержку. Наши жители сдавали кровь, потому что требовалось ее огромное количество для восстановления жизненных сил. Да просто словом и делом поддерживали тех, кто находился в этих врачебных палатах. Люди готовились снова вернуться в скором времени в строй и на фронт. У каждого из нас есть личная история и воевавших на фронте, приближавших эту победу, и работавших в тылу, на заводах, готовящих снаряды. Это наша личная история и это наша общая история великой, замечательной страны, которой мы все гордимся, - сказала министр.

Больше всего госпиталей одновременно - по разным подсчетам: от 10-ти до 12-ти  - было развернуто во Владимире к концу 1941 года, во время битвы за Москву. Хотя начали они появляться уже в первые дни войны. Располагались они от Студеной горы до Князь-Владимирского кладбища и от вокзала до улицы Луначарского. То есть, по сути, весь город принимал раненых, привозили которых в основном по железной дороге.

В открытых источниках приводятся данные о сортировочном госпитале, который располагался на улице Вокзальной в доме №14а. К нему ведет подъездная дорога, проходящая под железнодорожным мостом. Да, расстояние от остановки состава до этого госпиталя – не более 2 км, но дорога эта была совершенно непригодна для санитарного транспорта. Его регулярно заливали воды канализации, из-за чего зимой лед нарастал и проезд для санитарных машин становился невозможен.

Для перевозки раненых к нему прикрепили 6 автосанитарных машин, из них 5 - носилочных и один - на 25 сидячих мест. Также использовался гужевой транспорт, а те бойцы, которые могли идти, добирались пешком в сопровождении медсестры.

Когда шли кровопролитные бои под Москвой, эшелоны с ранеными приходили во Владимир очень часто. Медсестра Юлия Силаева, которой тогда было всего 17 лет, вспоминала, как по ночам встречали поезда с ранеными: «Мы подъезжали на маленьких автобусах, где в три яруса были устроены нары. На них укладывали раненых. У некоторых раны даже не были перевязаны, лишь прикрыты салфетками. На морозе раны дымились. Двери автобуса закрывались, я прижималась спиной к закрытой двери, с ужасом глядя на страдающих молодых ребят. Казалось, страданиями пропитан весь воздух вокруг».

Второе здание сортировочного госпиталя также обосновали возле вокзала - на улице Урицкого, 30. Оттуда съехала одна из школ города. Этим привокзальным госпиталем руководила врач Анна Соломоновна Жукова.

Городская газета «Призыв» от 22 марта 1942 года тогда так описывала ситуацию в учреждении: «В госпитале, где начальником товарищ Жукова и комиссаром товарищ Рубан, раненые бойцы, командиры и политработники окружены огромной заботой. Главный хирург товарищ Гурьян, врач товарищ Басина и другие лечат больных на основе самых новейших научных данных. Прекрасное питание, вежливость, чуткость и заботливый уход со стороны медицинских сестер, товарищей Самцовой, Николаевой и других способствуют быстрейшему выздоровлению».

Классные комнаты стали палатами

От вокзала раненых развозили по госпиталям города. Один из них размещался по адресу: Большая Нижегородская, д. 63. Там была первая городская больница, которая в 1944 году стала областной (это произошло после образования Владимирской области).

А могли направить раненых и в центр: еще один госпиталь был в здании бывшего сельхозтехникума на Большой Московской, 79 (ныне частный медцентр). Размещались госпитальные койки и в здании бывших присутственных мест, где сейчас - «Палаты» ВСМЗ (Большая Московская, 58).

Самый первый из созданных во Владимире госпиталей - № 1888 – располагался в здании, которое сейчас называется «Центр культуры и искусства на Соборной». В то время это был клуб имени Молотова. Госпиталь тут был создан уже 22 июня 1941 года. Хотя тогда еще мало кто ожидал такого потока раненых!

Он занял и смежное здание бывшей мужской гимназии (ул. Большая Московская, 35, ныне художественная школа). Раненых в этот госпиталь подвозили со двора, на первом этаже был устроен санпропускник и ванные. Почти все остальное пространство внутри занимали операционные и палаты. Кровати и деревянные раскладушки стояли практически вплотную. Врачи и медсестры передвигались между ними боком.

В местной прессе госпиталь №1888 называли гвардейским. И, как правило, отмечали его с гордостью. Его первым начальником стал выдающийся владимирский уролог Михаил Георгиевич Герасимов.

Об атмосфере в этих стенах можно судить по такому отзыву бойца, который был опубликован в местной газете.

«После той заботы, какую встречаешь о себе в этом госпитале, хочется с еще большей силой уничтожать фашистских мерзавцев», -  вот так написал старший лейтенант Иосиф Гайстер.

А вблизи Золотых ворот в войну располагался целый «госпитальный микрорайон».  Раненых размещали на лечение в школе №1, в учительском институте (Никитская,1), в клубе армии (ныне стоматологическая поликлиника на Никитской, 3), в здании, которое ныне занимает администрация Ленинского района Владимира (Никитская, 4а).

Ученики 1-й школы помогали ухаживать за ранеными. Трудно представить, что чувствовали дети, когда видели насколько беспощадна война. Осенью и зимой 1941 года в их бывших классных комнатах не хватало места для прибывавших бойцов. Все было занято: палаты, коридоры... Носилки с ранеными стояли иногда даже внизу, у входной двери. Обмороженные, горевшие в танках, с множественными пулевыми и осколочными ранениями и большой кровопотерей поступали в госпиталь бойцы и командиры.

«Втаскиваем, бывало, на 2-й этаж носилки и, если раненый в сознании, то он еще нам сочувствует, понимая, каково этаким «субтильным существам» нести мужчину, да еще в шинели, в валенках: «Дочки, да разве это вам по силам?» А мы молча, чтобы на слова силу не израсходовать, продолжаем путь, - вспоминала одна из школьниц военной поры. - Самое страшное в госпитале место было под лестницей на первом этаже - мертвецкая. Горит синяя лампочка, стоят носилки с теми, кто уже отжил, отвоевал».

Школьники также организовывали концерты, которые давали прямо в палатах.

На Студеной горе (тогда улица Пушкина) тоже были госпитали: и в доме 6, и в доме 14а, то есть в тогдашней 5-й школе (позже туда въехала спортивная школа).

О госпитале в 5-й школе сохранилось свидетельство о хозяйственных трудностях. По одному из отчетов, там вместо положенных по штату одной санитарной и одной хозяйственной машины имелось лишь 7 лошадей, «из которых 4 ниже средней упитанности», и 2 повозки. Из 13 лошадей в другом госпитале 9 были больны чесоткой.

А с наступлением темноты по направлению от центра можно было увидеть, как тянулись телеги или сани, прикрытые тканью, с телами умерших раненых на кладбище, вниз по улице Фрунзе (ныне Большой Нижегородской). Всего на Князь-Владимирском кладбище похоронено около полутора тысяч умерших от ран в Великую Отечественную войну.

Умерших советских солдат хоронили в длинных глубоких рвах. Очевидцы говорили, что поскольку тел было много, то их просто сбрасывали в ров. Об этом узнали горожане и возмутились. Тогда захоронения стали производить более цивилизованно. Однако долгое время памятник павшим на Князь-Владимирском кладбище оставался весьма и весьма неприглядным. Мемориал в том виде, как есть сейчас, был воздвигнут только к 30-летию Победы и открыт в мае 1975 года.

«Приходилось учиться всему прямо на месте»

Еще несколько владимирских эвакогоспиталей развернули в Залыбедье – в северной части города. Раненых там, как и в первую мировую войну, принимала больница Красный Крест – в начале войны она считалась 2-й городской.

В здании по ул. Луначарского, 3 (тогда там располагался энергомеханический техникум), размещался один из самых больших госпиталей города - №1078. Его возглавлял уполномоченный Владимирского куста эвакогос-питалей, опытнейший врач-инфекционист Сергей Петрович Белов. Позже, когда линия фронта стала смещаться, он был командирован ближе к передовой.

На той же улице, но в здании №13а, в помещениях третьей и четвертой школ был еще один эвакогоспиталь - №1890. Приказ о его развертывании появился уже 23 июня 1941 года. Сначала госпиталь был рассчитан на 200 коек. Сохранились документы, которые дают представление о том, как развертывались госпитали в то время.

До 15 июля был произведен ремонт здания, побелено почти все помещение изнутри, отремонтированы и подготовлены главные помещения госпиталя: операционная и перевязочная, где должна была поддерживаться стерильность, организовано подсобное хозяйство за городом, оборудованы склады вещевой и аптечный, создан санпропускник на 50 человек с поточной системой приема раненых, оборудована суховоздушная камера на 50 комплектов обмундирования, в нижней части здания оборудован пищеблок с раздаточной, моечной и разделочной комнатами. Оборудованы кабинеты физио-терапии, лечебной физкультуры, зубоврачебный, лаборатория, общежития медсестер и хозкоманды на 50 человек. В бывшем школьном зале был оформлен клуб, являвшийся при необходимости резервом для размещения раненых.

Спустя месяц после войны - 23 июля 1941 года - здесь начали прием раненых. Почти все работники госпиталя находились на военном положении и, ухаживая за ранеными бойцами, жили прямо в госпитале.

Вот как вспоминает об этом времени фельдшер эвакогоспиталя № 1890 Н.П. Шубина:

«Всему этому я научилась быстро. Я сама отдавала кровь для раненых. Работа была очень трудная. Приходилось по трое суток не выходить из перевязочной. Бомбежек не было, но зато были частые воздушные тревоги, во время которых приходилось уводить и переносить раненых. А когда во время воздушной тревоги делали операцию, то и не выходили из операционной. Работали мы день и ночь. Спали мало. Ночью принимали раненых, обрабатывали их, а днем выпускали для эвакуации в глубь страны. Тяжелораненых оставляли в госпитале до выздоровления».

Начальник, доктор Воронин вместе со своим коллективом добился таких условий, что его госпиталь называли «культурной здравницей»: «В светлых, уютных палатах расставлены цветы. Когда-то пустой двор превращен в роскошный цветник, ограда обвита зеленым цветущим вьюном. Парк госпиталя – место культурного и здорового отдыха больных. Со стороны всего обслуживающего персонала, начиная с младшего и кончая старшим, каждый больной чувствует настоящую материнскую заботу», - делился впечатлениями один из пациентов.

«Ноу-хау» для бинтов

А еще доктор Воронин сконструировал специальный электрический станок для глажения и катания использованных бинтов, которые снова шли в дело. Потому что раненых много, а бинтов мало...

«Тысячи метров бинтов, например, бросаются и сжигаются, тогда как бинты могут проходить 5-6 стирок и несколько раз снова попадать в перевязочные. Наш госпиталь стиркой бинтов занимается с августа 1941 года», - сообщал в местной газете доктор Воронин.

Изобретатель назвал свой прибор «утюгобинтоскатывателем»: «Прибор состоит из двух стоек с укрепленным между ними неподвижным барабаном, внутри которого находится спираль электрообогрева, затем съемной оси для намотки бинтов, электромотора с редуктором, нажимного ролика, двух коленчатых рычагов, трех связей.

При ручной работе обработка 1000 метров бинтов (глажение, катание) требует затраты 52 часов и стоит 78 рублей. На моем же станке обработка требует только 4 часов и стоит 6 рублей», - уверял Воронин.

Существовал эвакогоспиталь № 1890 чуть более двух лет до 15 октября 1943 года.

…Чем дальше отодвигался от Владимира фронт, тем меньше становилось в нем госпиталей. Об их точном количестве сегодня напоминают мемориальные доски на зданиях. Обратите внимание на них и только на минуту представьте, как два первых, тяжелейших года вой-ны владимирцы заботились о сотнях тысячах раненых, о том, насколько огромными были усилия города и предприятий-«шефов», чтобы выходить раненых, прокормить, поставить их на ноги…