«Рожу его не жалко, а вот свои руки – жалко!»

В бригаде, работавшей на одном из предприятий, расположенных в селе Песь, были люди из Татарстана, Поволжья, с Урала. Оторванные от своих семей и малой родины, жили так, как принято у представителей этого социального слоя. Вкалывали – не отнимешь. Но и пили – как только появлялась такая возможность. Считай, с каждой получки.

Первый серьёзный конфликт между членами бригады случился 14 апреля 2024 года. В этот день 32-летний уроженец Казани Эмиль Сибгатуллин повздорил с Алексеем Забелиным, приехавшим из Свердловской области. Обычное дело: слово за слово. Но поскольку Сибгатуллин был намного крепче физически и моложе своего противника, победа в драке осталась за ним.

Сам мордобой был настолько обычным в этой среде, что никто, собственно, не стал поднимать волну: подрались – помирятся. Сколько раз так было. Кроме Сибгатуллина и Забелина в комнате было ещё три человека – все с одного предприятия.

После того, как избитый человек, схватившись за грудь, лёг на свою кровать, все остальные продолжили пьянку.

* * *

Настало утро. Кое-как продрав глаза, мужики отправились на работу. В комнате остался один Забелин. После вчерашнего он очень плохо себя чувствовал: и не только по причине похмелья, но и из-за того, что нестерпимо болели рёбра. В прошлом Забелину их уже ломали, и теперь, наученный горьким опытом, он не сомневался: снова перелом.

Друзья звали его вместе с собой на работу. Но Забелин отказался выходить на улицу. Сказал, что немного отлежится и пойдёт к врачу.

Остальные покинули квартиру. Но до работы никого из них не допустили. Вахтёр обратил внимание на выхлопы, извергаемые организмами друзей. А с этим на предприятии было строго.

Не солоно хлебавши все четверо покинули проходную. Что оставалось делать? Конечно, продолжать пьянку.

Даже открытия магазина ждать не стали. В Песи прожили уже долго, знали, кто барыжит. Потому и отправились по всем известному адресу за самогоном. Затарились. Но для начала решили кутнуть на природе: благо, апрельское солнышко уже хорошо припекало.

Устроились в симпатичном скверике неподалёку от дома, где компания снимала для них квартиру. И принялись поправлять здоровья.

Потом ещё раз сходили за спиртным: уже не за самогоном, а за водкой – магазины к тому времени открылись. По дороге купили окорочка для закуси. Поскольку их желательно было пожарить, вернулись к себе в квартиру, где имелась газовая плита.

Оказалось, что Забелин всё ещё там: ни до какой поликлиники пока он не добрался. В квартире вдруг обнаружился ещё один человек – Александр Шубин, близкий друг Забелина, живший в другом доме посёлка.

Словно вчера ничего и не было, компания, затарившаяся водкой, пригласила за стол, накрытый на кухне, и Забелина, и Шубина.

Первый вставать с кровати не стал: отлежусь, мол, лучше. А второй разделил и трапезу, и выпивку.

До поры до времени никто не вспоминал вчерашнее. Пили и пили – в мире и согласии.

Потом трое друзей вышли на улицу покурить. За столом остались двое: Сибгатуллин и Шубин.

В одной из комнат по-прежнему лежал на кровати Забелин, в силу понятных причин куда более трезвый, чем остальные.

И вдруг до его слуха стали доноситься звуки ссоры. Сибгатуллин и Шубин уже крыли друг друга матом.

Забелин отчётливо расслышал крик своего друга Шубина:

– Ты почему, гад, рёбра Забеле сломал?

В ответ донеслось:

– Ты это кому говоришь? Зачем ты меня схватил за бороду?

А далее – звуки ударов. И крики Шубина – уже от боли. Все знали, что Сибгатуллин очень дорожил своей роскошной бородой: хватать за неё никому не было позволено.

Забелин кое-как встал с постели и поковылял на кухню.

Когда туда зашёл, увидел, что Шубин уже лежит на полу, похоже, без сознания, а Сибгатуллин избивает его кулаками.

– Ты что делаешь? – крикнул Забелин.

Избивать и его Сигбатуллин не стал. Взял поверженного Шубина за ногу и потащил его на выход из квартиры. Это увидели и трое друзей, возвращавшихся с перекура.

Лицо Шубина представляло собой кровавое месиво. Один из друзей Сибгатуллина обронил:

– Эмиль, тебе не жалко его лица?

– Рожу его не жалко, а вот свои руки – жалко! – ответил Сибгатуллин и показал сбитые костяшки пальцев.

* * *

За выброшенным в коридор Шубиным закрыли дверь. Но спустя совсем немного времени он пришёл в себя, поднялся на ноги и не придумал ничего лучше, чем вновь постучать в дверь квартиры, в которой его только что избили.

Первым на стук рванул Сибгатуллин. Как и предполагал, это был всё тот же Шубин, злоба на которого совсем не прошла. Последовало несколько нокаутирующих ударов, а потом Сибгатуллин стал пинать неприятеля ногами, обутыми в кирзовые сапоги с металлическими наконечниками.

Потом вновь вернулся в квартиру. Никто не решался предпринять что бы то ни было: все боялись злого и пьяного Сибгатуллина. Лишь Забелин, улучив момент, вытащил свой телефон и набрал номер общего знакомого Олега Герасимова: к этому времени на работе уже был обеденный перерыв. Когда друг ответил, Забелин, прикрыв трубку рукой, произнёс: «Приезжай ко мне. Тут Саню Шубина избили!».

Товарищ оказался человеком понятливым. Спустя считанные минуты у дома затормозил микроавтобус.

Из показаний Олега Герасимова в период предварительного следствия:

«В подъезде дома я увидел Шубина, который сидел на площадке между первым и вторым этажами. Его лицо было в крови, припух глаз. Кровь была и на его одежде, и на перилах, и на стене в подъезде. На вопрос, что произошло, Шубин не ответил. Но был в сознании. Мужчины, находившиеся в квартире, в том числе и Забелин, сказали, что Шубин подрался. С кем именно, не уточнили. Я помог Шубину сесть в микроавтобус и довёз до квартиры, в которой он жил. От медицинской помощи он отказался».

Вечером, после работы, в эту квартиру вернулся сосед Шубина – Андрей Михайлов. И понял, что дело плохо. Шубин был ещё жив, но уже не контактен.

Михайлов позвонил и в полицию, и в «скорую помощь».

Когда врачи прибыли по месту вызова, Шубин был уже мёртв.

Позднее судмедэксперты сделали такие выводы:

«У потерпевшего установлены следующие телесные повреждения: закрытая тупая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга с локализацией контузионного очага в левой лобной доле, кровоизлияние в мягких тканях головы, кровоподтёки грудной клетки, поясничных областей. Все травмы являются прижизненными, образовались незадолго до наступления смерти, о чем свидетельствует цвет кровоизлияний в толще мягких мозговых оболочек, на слизистой оболочке губ. Телесные повреждения образовались от воздействия твёрдых тупых предметов. Причиной смерти послужила закрытая тупая черепно-мозговая травма, осложнившаяся отёком головного мозга, что обусловило нарушение, а затем и прекращение функции центральной нервной системы, остановку сердечной деятельности и дыхания».

* * *

Сибгатуллина задержали в тот же день. И на следствии, и в суде он выдвигал версию, что бить Шубина он начал не из-за того, что тот схватил его за бороду, а из-за причины куда более серьёзной: в момент ссоры Шубин якобы схватил со стола нож и, замахнувшись на него, пытался убить.

Версия необходимой обороны, однако, не прошла.

Присутствовавший в квартире Забелин утверждал, что слышал только возглас Сибгатуллина про свою дорогую бороду. О том, что в руке Шубина был нож, ни слова не было сказано. Да и не обнаружили его оперативники на полу кухни при осмотре места происшествия.

Из приговора:

«Суд критически относится к доводам Сибгатуллина о том, что он стал наносить удары в ответ на противоправные действия потерпевшего, угрожавшего ножом, поскольку из оглашённых показаний свидетелей следует, что Шубин лишь высказывал Сибгатуллину претензии по поводу того, что тот избил их общего знакомого. Свидетель слышал только то, что в ходе драки Сибгатуллин кричал потерпевшему, зачем тот схватил его за бороду».

Пестовский районный суд 24 апреля 2025 года приговорил Эмиля Сибгатуллина к 9 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. В пользу матери погибшего человека в порядке компенсации морального вреда с него взыскано 2 миллиона рублей.

Как сообщила руководитель Объединённой пресс-службы судов Новгородской области Мария Воробьёва, осуждённый подал в Новгородский областной суд апелляционную жалобу.

Изучив материалы дела, судебная коллегия по уголовным делам Новоблсуда пришла к выводу, что вина Сибгатуллина в совершении инкриминируемого преступления полностью подтверждена собранными доказательствами. При вынесении приговора суд первой инстанции в полной мере учёл характер и степень общественной опасности совершённого преступления, личность осуждённого и назначил ему справедливое наказание. 10 июля 2025 года приговор вступил в законную силу.

Алексей КОРЯКОВ,
Хвойнинский район

(Имена и фамилии потерпевшего и свидетелей изменены. – Прим. ред.)