Отец погибшего героя-бортпроводника SSJ-100 отсудил у его семьи долю квартиры в Москве

и мальчика, когда тому было два года, и более в их жизни не появлялся – чтобы появиться с судебным иском сейчас, после смерти сына.

Бортпроводник Максим Моисеев погиб в Шереметьево 5 мая 2019 года во время пожара на пассажирском авиалайнере SSJ-100, выполнявшем рейс Москва – Мурманск. Ему был всего 21 год. Он, скорее всего, мог бы выбраться из пылающего самолета. Но вместо этого добровольно ушел в хвост и до последнего помогал покидать свои места паникующим, перепуганным пассажирам, пытаясь одновременно открыть дверь в хвосте салона.

У Максима осталась доля в московской квартире – одна треть. Ему эти квадратные метры подарила бабушка. А объявившийся вдруг его отец, посторонний для семьи человек, сумел отсудить половину этой доли и часть полученных семьей выплат по страховке.

«Как мы развелись, он его ни разу не видел. У него не нашлось времени с ним встретиться. Мы не были против, ему никто не запрещал», - говорит мать Максима, Юлия Карева, в эфире НТВ, ее слова опубликованы на сайте телеканала 18 мая.

«Не в деньгах дело, дело в памяти. Вся жизнь Максима здесь прожита. И просто пришел человек и отнял?» - вторит ей брат парня Никита.

Мать и брат погибшего бортпроводника попытаются оспорить решение суда. Сам отец Максима говорит, что женщина лжет и что деньги на содержание сына он, хоть и изредка, но переводил.

На фото - Максим Моисеев. Фото – РИА Новости, архив