«Другая ему изменила, а я влюбилась»

От редакции: в «ОМ» пришло письмо от жительницы Глазуновки Зинаиды В. Она рассказала, как оставшись одна, с ребенком на руках, нашла свою единственную любовь на всю жизнь. «Окончить школу мне не довелось: едва я отучилась в первом классе, началась Великая Отечественная война. Отца сразу забрали на фронт, а меня и маму с новорожденным ребенком и четырьмя братьями-сестрами мал-мала-меньше немцы угнали в Белоруссию. Только через год после войны мы смогли вернуться на Родину. Мне к тому времени исполнилось 15 лет, но пришлось думать не об учебе, а о том, как помочь прокормиться своей семье. Промыкавшись полтора года по случайным заработкам, я уехала в Архангельскую область на лесозаготовки. Там я познакомилась с тремя друзьями: Леней, Лешей и Гошей. Они после ФЗУ (фабрично-заводское училище — Примеч. Ред.) тоже приехали на заработки. И Леня начал за мной ухаживать. Этот парень, красавец, косая сажень в плечах, вскружил голову мне, молодой и неопытной деревенской девушке. До моего 18-летия оставалось несколько месяцев, но мы стали жить вместе, не расписавшись. А через полгода его забрали в армию. Он уехал, обещав писать. Но когда я поняла, что беременна, и сообщила об этом Леониду, он испугался и сначала исчез. А потом, когда я родила и уехала к маме, опять появился на горизонте и почему-то начал ревновать меня. Он не понимал, как тяжело с маленьким ребенком одной. А думал, видимо, что я дочку брошу, а сама по мужикам гулять отправлюсь. Да к тому же зачем-то малодушно нажаловался своему командиру части, что, дескать, со мной он расписан не был, а она ему теперь что-то предъявляет. Я и прогнала его, объявив, что сама справлюсь. Так что, побыла полгодика в Глазуновке и опять собрала свой дорожный красный сундучок, который был моим верным спутником в разъездах. На этот раз — в Калининградскую область, в город Советск. Туда отправился на переселение мой дядя, и я, отчаянная девчонка, прихватив дочку и младшего брата, увязалась за ним. Но не сложилось, хотя дали и подъемные, и квартиру, и на работу пристроилась. Дочке Галочке не подошел климат: она постоянно покрывалась какой-то сыпью, болела. И начальник, вызвав меня, сказал: «Уезжай, спасай ребенка, а о подъемных не беспокойся, вычитать у тебя их не будут». Вернулась, а в деревне работы нет. Идти же в колхоз на черную работу не хотелось. А тут двоюродная сестра Клава из Верховья позвала к себе: «Устроишься у нас, в столовую поваром или в пекарню. Все лучше, чем вилами махать». Оставила дочку на свою маму, и опять переехала. В совхозной столовой, куда я устроилась, работали две подружки — Антонина и Валентина. У Тони был брат Иван, с которым дружила-невестилась Валя. Она ждала его из армии, писала письма. Но однажды в село приехали работники из другого города, и она не смогла устоять перед обаянием приезжего шабашника. Закрутилась их мимолетная любовь. А когда он уехал, Валя осталась собирать слезы в кулак да растить нагулянный живот. А осенью демобилизовался Иван. Пришел — и сразу к Тоне: «Почему Валя перестала писать?» Сестра не стала ничего скрывать, рассказала все как есть. Не утерпел Иван, сходил-таки к Вале, чтобы самому посмотреть в ее глаза, хоть и говорила ему Тоня: «Сиди дома, не трави себе душу». Как потом мне рассказывала Антонина, вернулся он, как в воду опущенный, и лег на кровать, отвернулся к стене. Тоня засуетилась, начала брата тормошить, звать на танцы. Уговорила, пошли вечером в клуб, а для компании пригласили с собой меня. Я как посмотрела на него, так у меня в груди что-то заколохнуло. Как будто камень положили тяжелый. Влюбилась очень сильно. С Леонидом такого чувства не было, хотя он был красивее Вани. Ваня и Тоня, проводили меня домой, ушли, а я сразу кинулась к Клаве — рассказать, с каким парнем познакомилась. И сестра меня научила: «Пригласи его к нам домой, поговорим, посмотрим, может, человек не стоит твоего внимания». Полночи я промучилась, придумывая, под каким предлогом можно заманить Ивана в гости. Утром, так ничего не надумав, отправилась на работу. А к обеду смотрю — в их столовую заходит Ваня. Степенно поздоровался, пообедал и пригласил меня вечером в кино на индийский фильм про любовь. Провожает он меня, а потом вдруг и говорит: «Влюбился я в тебя, Зинуля, пришлась ты мне по сердцу. Пойдешь ли за меня замуж?». Пришлось мне выкладывать ему, как на духу, что есть у меня дочка — растет в другой деревне, что у нас большая семья, а достатка нет. Словом, серьезно поговорили. На следующий день Ваня опять пришел ко мне и сказал, что решения своего жениться он не изменил. «Собирай вещи, увольняйся с работы и езжай к маме, а я улажу свои дела и через несколько дней приеду к тебе». Я так и сделала. Мама, конечно, очень удивилась, но я объяснила, что меня сократили. Я боялась, что он меня все-таки обманет, не приедет. Вот и не стала маме сразу правду говорить. Думала, если обманет, вернусь обратно, устроюсь опять в столовую. В тревожном ожидании прошла неделя, и вот, когда я уже совсем отчаялась, Ваня приехал. Мама, конечно, ахнула: «Что же ты мне не сказала? Куда же мы его положим?» Дело-то к вечеру, а в маленькой однокомнатной хатке ютились тогда восемь человек. Подумали-подумали, и решила я отвести Ваню ночевать к одинокой старушке соседке. Взяла свою подушку, одеяло и пошли проситься на постой. Тетя Паша по доброте душевной пустила. Иван лег на лавку, а я с бабушкой — на печку. Парень поманил: «Иди, со мной ложись». Но я крепко помнила слова матери: «Не вздумай с ним спать вместе, мало тебе проблем». А через два дня мы расписались. Это был конец марта. Пошли в райсовет, на мне платье простенькое было, хотела сверху фуфайку накинуть, да мать сунула новое сестрино пальто. Вернулись, мать супу налила. А я говорю: «Поставь хоть бутылочку на стол, отметим». А Ваня сказал, как отрезал: «Я не пью. Налейте-ка мне лучше, мама, квасу». Поначалу у нас ничего не было. Я выходила замуж всего-то с двумя подушками и одеялом. Со второй зарплаты купили мы с мужем диван, долго прослужил - крепкий оказался. Шифоньер купили с третьей зарплаты, тоже еще стоит. Прожили мы вместе 50 счастливых лет. Ни разу мой Ваня ни в чем не упрекнул, не сказал в мой адрес плохого слова. Вместе выбирались из нищеты, родили сына, подняли на ноги дочь, дождались внуков. Восемь лет назад не стало моего мужа, и сразу начали одолевать меня болезни, которых я раньше и не замечала, защищенная любовью. Но иногда, перебирая старые фотографии, мне кажется, что мой Ванечка по-прежнему со мной. И люблю я его все также сильно, как в тот день, когда впервые увидела своего суженного».