«Я променяла родную дочь на подлеца»

ОТ РЕДАКЦИИ: в редакцию «ОМа» пришло письмо от Валентины С.. В нем женщина поделилась историей своей непростой жизни, в которой было все – любовь, потеря, предательство. Эту историю мы публикуем для наших читателей. Мою жизнь до 37 лет можно назвать идеальной. В институте я встретила хорошего парня по имени Михаил, в которого влюбилась с первого взгляда. Наши чувства были взаимные, и после окончания учебы он попросил у меня руки. Я хвасталась подругам, говорила маме, как мне несказанно повезло. Я, честно сказать, из тех, кого редко замечают, а Михаил – мечта всех девчонок на нашем курсе. Я долгое время не верила, думала, что он меня обманывает. Мы сыграли свадьбу. Это был сказочный день: я в белоснежном свадебном платье, а рядом любимый человек. После свадьбы мы начали обустраивать быт. С Михаилом все трудности и проблемы решались легко. Он сам по себе был человек веселый, легкий, и в моменты, когда я уже отчаивалась, он обнимал меня и говорил, что мы решим эту проблему в два счета. Так и было – он все решал быстро, играючи, с улыбкой. Через полтора года после свадьбы у нас родилась дочь Иришка. Я до родов молилась, чтоб она родилась красивой, похожей на папу. Небеса меня услышали – Иришка точная копия своего отца: те же черты лица, та же манера общения, тот же характер. Смотрю на нее и вижу в ней Михаила. Даже сейчас, когда его нет с нами… Он ушел, когда Иришке стукнуло 14 лет. Примерно за два года до этого Миша купил машину. Я была против этой идеи, но он убеждал, что это безопасно и удобно. «Будем быстро добираться до твоих родственников. Сколько можно томиться в душных автобусах?!», - говорил он. В один из июльских дней после работы он заехал к своим родителям и засиделся допоздна. Тут как раз начался ливень с грозой. Его мать, видимо, почувствовала что-то неладное и попросила сына остаться. Но Михаил сказал, что соскучился по своим девочкам (он всегда меня с Иришкой так называл) и поедет домой. Несмотря на размытые ливнем сельские дороги, Миша смог выехать на автомобильную трассу. Но добраться до дома ему не удалось… Подъезжая к городу он вылетел на встречную полосу и столкнулся с легковым автомобилем, в котором ехала семья с маленьким ребенком. Все они остались живы, но получили множество телесных повреждений. А вот моего Мишеньки в тот день не стало… Для меня в тот день перевернулся мир. Я билась в истерике, пугая дочь своим состоянием, кричала, что не хочу больше жить. Я, действительно, не хотела и не знала, как жить без Миши. Мне не хотелось просыпаться, и каждый день был как очередная мука. Я по привычке готовила еду и накрывала стол на троих. Приходила с работы, закрывалась в кухне или в ванне, чтобы меня не видела дочь, и плакала. Для всех было странно видеть меня, болтушку, молчаливой и отрешенной. Я в это время не жила, а существовала. Забота об Иришке легла на плечи моей матери. Я старалась быть ей самой лучшей мамой, но после смерти мужа меня будто подменили. Да и Иришка с детства всегда больше тянулась к отцу, нежели ко мне. Миша для нее всегда был «мой папа», а я просто «мама». А после смерти отца она и вовсе стала называть меня «ма». Но я не обижалась. Иришке смерть отца далась нелегко. Она сбегала из дома, могла не появляться днями, на мои вопросы чаще всего отвечала грубо или просто молчала. Дочь во всем винила меня. С личной жизнью у меня не ладилось. Я знакомилась с мужчинами, проводила с ними несколько дней и на этом наши отношения заканчивались. Я понимала, что все они, - не мое. «Это не Миша», - твердила я себе. В моей голове, в моем сердце Миша навсегда остался идеалом мужчины и семьянина. Вскоре Иришка обзавелась мужем, а после родила сына Никиту. Брак был неудачный. Но их ссоры, а в дальнейшем и развод, нас сблизил. Ей некуда было бежать за помощью, и Иришка начала часто приходить ко мне: сначала на часок, потом оставалась с ночевкой, а перед разводом и вовсе переехала с Никиткой ко мне. Я переживала за нее, но в душе радовалась тому, что могу их видеть чаще, могу ей подарить ту любовь и заботу, которой ей не хватало. После свадьбы со вторым мужем, Иришка съехала от меня к нему. Я часто приходила к ним в гости, пекла пирожки, гуляла с Никиткой. Благодаря им я взглянула на жизнь по-новому и поняла, что важнее счастья твоих детей и внуков, нет ничего. Все было хорошо, пока не появился Владимир… Это был статный разведенный мужчина. Он рассказывал, что ушел от жены, так как она «не могла даже пуговицу пришить, не то, чтобы приготовить ужин». Я удивлялась, мол, как так можно. С Владимиром мы виделись почти каждый день. Я, холодная к мужчинам, начала потихоньку таять, решив, что Бог дает мне второй шанс стать счастливой. Через месяц-два Владимир стал жить у меня. Он долго не мог найти подходящую по зарплате и нагрузке работу. Я его жалела, говорила, что сама неплохо получаю и нам двоим хватит вполне. Он сначала отнекивался и не брал деньги, а потом уже сам залезал в мой кошелек. Вскоре он нашел работу. Мы жили душа в душу, без ссор и скандалов. Казалось, что в наши годы о подобной нежности не может быть и речи, но он ко мне относился так, словно я его первая любовь. На свой день рождения я решила познакомить его с дочкой. Ире Владимир не понравился. Праздник прошел напряженно, разговор не клеился. Через две-три недели Ира пришла ко мне. За кружкой чая зашел разговор о Владимире. Дочь рассказала, что одна ее знакомая очень хорошо знает его бывшую жену, которая развелась с ним вовсе не потому, что она не умела готовить, а потому что он бабник и нахлебник. Я стала защищать Володю, мол, да, берет он у меня деньги, но это временно, пока он не получит первую зарплату. Ирочка упрекнула меня, что я думаю не головой, а черт знает каким местом, и в упор не замечаю недостатков Володи. Слово за слово, и мы вспомнили о Мише. «Папа был золотым человеком, а ты его никогда не любила. Ты любила только себя. Ты испортила ему жизнь!» - в слезах прокричала Ира. Я выгнала ее из своей квартиры, сказав, что не позволю так говорить. Я рассказала Володе о случившемся. Он меня утешил, ответив, что Ирина до сих пор переживает смерть отца и ее можно понять. Через неделю я пошла к дочке, чтобы помириться. Она открыла дверь и тут же закрыла прямо перед моим носом. Я просила ее выслушать, говорила, что люблю и ее, и Никиту, плакала у двери, но она так и не открыла. Володя посоветовал подождать, пока у нее пройдет псих. Через два дня я снова пошла к ней. Тогда она открыла дверь и сказала, что я ей не мать и видеть меня на пороге своей квартиры не желает. Я без конца приходила к ней, плакала, умоляла простить меня, но она лишь повторяла свои слова. Мне казалось, что меня ударили ножом в сердце. Благо рядом оказался Владимир. Он поддержал меня. Но вскоре я начала замечать странные вещи. Во-первых, из заначки пропало чуть больше 130 тысяч рублей. На мой вопрос он ответил, что вложил деньги в покупку машины и сейчас оформляет кредит. Во-вторых, в его телефоне я нашла часто набираемый номер какой-то Кати. Он объяснил, что это бухгалтер с работы, а звонит он ей часто потому, что, во-первых, ждет зарплату, а во-вторых, нужно налаживать дружеские отношения в новом коллективе. В-третьих, он стал пропадать вечерами, а вскоре и ночами, объясняя это тем, что на него, как на новенького, свалили все задания. Однажды раздался звонок. «Я любовница Владимира», - сказал голос в трубке. Я долго не верила. Женщина оставила свой адрес и сказала, что завтра в 7 вечера они там встречаются, и я могу зайти в гости, чтобы убедиться лично. В начале восьмого я пришла по указанному адресу. Дверь открыла женщина лет 35-ти в полотенце, та самая Катя. Я прошла в квартиру и увидела Володю лежащим голым на кровати. Увидев меня, у него округлились глаза, он начал оправдываться. Я не помню, как вернулась домой. Поговорить мне было не с кем, и я позвонила дочери, но она выключила телефон. Когда Володя вернулся, я ему сказала, чтобы собирал вещи и уходил. Я готова была провалиться сквозь землю: я променяла родную дочь на этого подлеца! Владимир ушел. Дочка меня так и не простила. Я по-прежнему прихожу, чтобы постоять и поплакать у ее двери. Но я надеюсь на ее прощение и готова просить его до конца своих дней, ведь ближе и роднее нее в моей жизни никого нет… Валентина С., Орел