Буригские бабушки хранят тайну турчанки-утопленницы и ездят автостопом за пенсией
В четверг, 17 мая, журналисты «Курьера» с редактором Олегом Константиновым, командиром нашего «Губернского автодесанта», махнули в очередную экспедицию в деревню Старые Буриги, что в шести километрах от Порхова: пока трава не выросла, поднять из карьера останки военнопленных турок, погребённых лютой зимой вблизи бывшей богадельни Марии Магдалины, и поговорить со старожилами, хранителями местных легенд.
От большака до Буриг шли пешком по грунтовке, внимательно вглядываясь в обочины, ведь дорогу в советские времена обновляли как раз «кладбищенским» песком с забытого буригского погоста (песчаных дюн), и первые человеческие косточки легли сюда вместе с песком… Справа и слева простиралась земля, сплошь усыпанная камнями.
- Внизу у деревни, от одного высоченного берега до берега, проходило старое русло некогда великой реки Полоной (нынешней Полонки), поэтому столько ракушечника и камней, - пояснил наш редактор. – А вот и поклонный колокол, тормозим, девоньки. Здесь есть по ком звонить – столько воинов в эту землю полегли…
На подходе к деревне нас встретил погост в облаках цветущей сирени, скрывающей в своей тени замшелую клинопись древних могил. Слева – тот самый карьер, выжженный после весеннего пала травы. И - о, чудо! - везде, по склонам, на дне, повсюду, словно сама земля на своих ладонях вытолкнула бренные косточки иноверцев (см. «Курс - на турок и Буриги» №22 «КрЪ»).
Тут же и блюдечко с золотой каёмочкой, совершенно целое, и глиняные горшки, - видно, утварь из поздних крестьянских изб, когда-то окружавших турецкое кладбище.
Работы невпроворот. Пейзаж венчает величественный валун-камень, тот самый, который исполняет желания добрых людей. Кстати, у нашего корреспондента, Натальи Гнутовой, которая побывала здесь в 2015 году, всё загаданное сбылось. Прикоснулись и мы. Я задержалась, не зная, что пожелать. И просто поблагодарила судьбу за всё.
Олег Константинов, главный редактор "КурьерЪ"
Оставив коллег в карьере, отправилась в сами Буриги, искать старожилов - сельскую 81-летнюю учительницу Людмилу Яковлевну Иванову и 76-летнюю Валентину Борисовну Павлову, домик которой под голубой крышей возле Троицкой церковки. Той самой, которую её дочка, Ольга Иванова, и петербурженка Зоя Ширманова (Федорова), уроженка деревни Пнёвно, построили на месте поруганного в хрущёвские времена старого храма. Валентина Борисовна согласилась проводить меня к Людмиле Яковлевне.
- Только «коня» своего возьму, - шутит Валентина Борисовна, «оседлав» крепкую палку-выручалку. – Ноги болят, вот, третья в помощь.
Деревня растянулась вдоль Старорусского военного тракта, по берегу реки Полонки.
- Вон на том берегу, видите, где ольха старая склонилась, ушла под землю часовня, - палка Валентины Борисовны четко указывает на то место.
– Ольге Григорьевне Васильевой, бабушке местной, 1925 года рождения, умерла уже, её бабуля рассказывала про ту часовню. Говаривали, барыня-турчаночка там утопилась. Ребеночек, говорили, у нее был, детворе запрещали потом нам купаться… А здесь, между деревьями, стоял дом нашего фельдшера Марии Петровны (деревянный «конь» Валентины Борисовны указывает место слева от дороги, - прим. авт.) - Возле кладбища, напротив карьера, и находилась богадельня Марии Дондуковой-Корсаковой имени Святой Марии Магдалины (до поздних советских времен там ещё работал медпункт Марии Петровны). А до революции и нищих, и безродных, и со скверными болезнями – кого только не лечили. С другой стороны кладбища была общая могила, где этих несчастных хоронили. А вот про косточки пленных турок только от «Курьера» узнали – это ж какая давность-то. Доброе дело делаете, не должны они быть непогребёнными.
Палка Валентины Борисовны, словно по волшебству, воссоздаёт Старые Буриги во всей уже советской красе. Там, меж берез, как птица Феникс, встаёт из пепелища сельская школа, где моя героиня успела проучиться четыре года, пока первая оптимизация не отправила детишек полями в Полоное. А буригская деревянная школа долго зияла выбитыми окнами, потом и вовсе сгорела. Рассказала Валентина Борисовна и про овощехранилище.
- И капусту, и томаты в район сдавали машинами – чего только не выращивали. Ребятишки к сторожу за горохом бегали, он всем карманы набивал и наказывал «есть потихоньку». Коровник, телятник был. На берегу сестринский ледник. Жизнь кипела. Буриги в почете были: к нам в клуб дновская, полонская молодежь ездила, у нас и театр, и хор... Помню, баба Саша случайно зеркало разбила, а под ним - газета 45-го года про наш колхоз «Прогресс», о том, как хозяйство восстанавливали, лён сеяли.
Идём мимо огромного валуна, спрашиваю, верит ли Валентина Борисовна в его «волшебную» силу.
- Что тебе сказать-то, мы у него, не спрашиваясь, спины да попы грели, считай, на нём и выросли, - смеётся Валентина Борисовна. – Может, и мечтали о чём. Много чего хорошего было… Ну, вот мы и пришли. Ой, сколько у Яковлевны одуванчиков-то наросло. Вари варенье, Яковлевна! К тебе гости пришли, - стучит палкой по ставням моя провожатая.
На порог выходит пожилая смуглая женщина в цветастом платье - Людмила Яковлевна. «Мне б в 81 год так выглядеть!» - мелькнуло в голове. Тут же во дворе под каштанами садимся на лавочку. И потёк разговор, замелькали фотографии семейных альбомов.
В 1956 году молоденькую студентку Псковского педучилища распределили в Старые Буриги. С тех пор, как «заБУРИГИлась», так и прикипела к ним Людмила Яковлевна всем сердцем. Добротой и лаской Людмила воспитывала учеников. Её слово было законом даже для отпетых пацанов.
- Помню, оставила в школе после уроков подтягивать двойки Кольку, Серёжку да Сашку, дала задание, а сама побежала домой - бельё было в щелоке замочено. Через час послала в школу дочку, чтоб мальцов выпустила. Вечером бельё развешиваю, а у калитки бабушка Сергея: «Вы моего внука не видали?» Меня аж заколотило всю, бросилась в школу, как ошпаренная. Оказалось, моя «коза-дереза», нет, чтобы отослать мальчишек домой, заперла их! А они вместо того, чтоб в окна вылезти, сидели в классе, меня ждали. Так за партами и уснули.
Вместе с учениками в страду учительница шла в поля – колоски подбирать, сено стоговать. На выборах заполняла за малограмотных протоколы. Пришла пора – пошла замуж за Сергея, тракториста-ударника, первого парня на деревне.
Тракторист Сергей и Гриша-гармонист
Мамка её отговаривала: «Куда ты, бесиха, он же хулиган! Рожа-кожа, а ум-то дороже, вон, смотри, Гришка-гармонист в тебя влюблён как…», но разве ж сердцу прикажешь. Сбежала Людочка без благословения к своему Сергею до свадьбы. Но как бы там ни было, а прожили счастливо всю жизнь. Сергея не стало в 2013 году.
- Он детей обожал. В 60-м Мариночка у нас родилась, а потом и Валеру бог послал. С 77-го, как школу-то закрыли, я в Полоное ходила работать.
Автобусы к нам когда перестали заворачивать, шла в школу напрямки, через поле, по грудь в снегу. Приходила, снег аж в лифчике, переодевалась, там же и сушилась. Однажды потемну возвращалась большаком, в канаве хоронилась, пока машины проносились с пьяными мужиками. Но я довольна жизнью, много чего хорошего сделано, а если виновата перед кем – простите.
Вспомнила Людмила Яковлевна и лихие 90-е, как талоны по домам разносила да почту, как лишний кусок мыла хозяйственного трактористам выбивала. И секретарем парторганизации 12 лет отработала, и депутатом - столько же. А Валентина Борисовна напомнила подруге, как детей растили.
- Помнишь, Яковлевна, мой Толик с твоим Валерой по осени «пропали»? Как всей деревней с фонарями по лесу рыскали.
Оказалось, мальчишки нашли где-то за Полонкой «танк» да заигрались до самых потёмок. Уж и стадо в деревню вернулось, а детей – нет. «Ахти, мои тошненьки! Погибли», - причитали бабы, когда мужики вернулись ни с чем. Люда ночь не спала, а под утро на пороге возник замерзший и чумазый Валера. Оказалось, ребята дали ночью крюк и вышли аж к известковому заводу. К слову, и отца Валентины Борисовны вспомнили. В годы войны Борис Иванович Ефремов партизанил в лесах. Под Хилово и расстреляли.
Борис Иванович Ефремов, отец Валентины Борисовны. Фото из семейного архива
- Мы его после войны нашли в общей могиле, - вспоминает Валентина Борисовна. - У него волосы, как у «барана», жесткие да кучерявые были, по ним определили. Перевезли на наше буригское кладбище лежать, чтобы душа дома успокоилась. Так ведь со всеми надо, и с турками тоже.
Моим буригским бабушкам вспоминать не перевспоминать свою жизнь. Как со своими деревянными «конями» автостопом на почту за пенсией в Полоное добираются, (почтальона-то уж 6 лет не видели). И всякий раз, как по волшебству, удачно! А в прошлом году случилось настоящее чудо - из-под стрехи развалившегося сарая выпал прямо в руки Валентине Борисовне бережно завернутый в синий войлок старинный фотоальбом в кожаном переплете одной из сестер милосердия общины Марии Магдалины…
Может, камень-добряк помог или молитвы Марии Дондуковой-Корсаковой, а может, самодельный буригский колокол, мимо которого не пройти, не позвонив. Но это уже другая история…
От автора: прощались возле новенькой Троицкой церкви. Перекрестившись обретённой могиле Марии Дондуковой-Корсаковой и других знаменитых буригцев, оставив пакеты с собранными косточками на хранение до поры до времени, обещались снова приехать в Старые Буриги, где земля полна других летописных тайн.
Гизела Державина,
Псков - Старые Буриги
Данный материал подготовлен «с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов»
