Оказывается, у аистов всё как у людей, - таких, как Андрей и Сашенька Васильевы

Удивительный отклик на аистиные истории «Курьера» нам прислала Людмила Николенко. Только пошла дальше: оттолкнувшись от судьбы аистов, она  рассказала о судьбах двух беззаветно любящих людей. Такое ощущение, что псковичка побывала в далёкой Сибири, у старообрядцев. Но герои её живут в нашей глубинке

Весна в новоржевскую деревню Михалкино пришла ранняя. Едва затеплились на мартовском солнце пригорки, как приехали электрики и первым делом сбросили, в рамках профилактики, с электрического столба гнездо аистов.

Мой герой, Андрей Васильев, наблюдая со стороны, очень переживал: ведь несколько столетий жили аисты в их селе и никому не мешали. Да и сейчас со дня на день прилетят, а дома-то и нет. Вряд ли успеют новое гнедо по прутику собрать и птенцов вывести. Ему, как никому другому, были близки и понятны предстоящие трудности...

 Долгие годы Андрей Васильев жил в родном Михалкино бобылём. Здесь с XVI века обитал его род. Среди некогда тысячного населения богатой деревни и по сей день старожилы помнят и ценят его предков, как минимум до 7-го колена: кузнеца Клементия Богданова, прадедов Ермолая и Мокея, деда Клима, деда Ивана Матвеевича, бабушку Евдокию Ермолаевну. Все они жили праведно, состоятельно и многодетно.

Деду Ермошке на этом свете был отмерен целый век и три года. А родовую фамилию, которую теперь носит Андрей, сберегла дочь Евдокии Марфа, которая уговорила мужа Григория в обход всех правил поменять фамилию и стать в браке Васильевым. Видно, крепка была любовь Григория и Марфы.

О такой мечтал и сам Андрей, когда ещё мальчишкой бегал в клуб. После армии он вернулся домой, стал гулять на свадьбах своих друзей, потом крестил их детей. Только своей ненаглядной не мог встретить.

 Крепко стояло Михалкино на этой земле - неподвластное царским и церковным реформам, революциям и коллективизациям, войнам... Испокон веков жили здесь купцы-староверы, ремесленники и землепашцы. Против власти не шли, но свободы и веры своей никому не сдавали.

И только лихие 90-е обескровили деревню. Из многолюдного селения осталось три десятка обитаемых усадеб вместе с Андреевым домом. Где уж тут беспроигрышно встретишь невесту? Летом, конечно, приезжали столичные штучки, в которых влюбиться легко, а вот полюбить навек, создать семью, как убедился мой герой, никак не нужно.

 К тридцати годам судьба, казалось, отняла у него друзей. Разъехались они из родных мест кто куда. Потом не стало и работы: охотничье хозяйство, в котором егерем трудился Васильев, развалилось. Укрепилась лишь вера...

 Андрей дал себе зарок - построить в Михалкино часовню. Ту, что была возведена всем миром в 1892 году (по преданиям, и две предыдущие), сначала советская власть изъяла у староверов, приспособила под клуб, а потом и просто забросила.

 Рядом с её осевшим остовом Андрей в одиночку стал строить новую. Камень на камень, бревно на бревно, росли стены... Вот уже и купол появился, и крыльцо поднялось. И люди в престольные праздники стали тянуться в Михалкино. Первая душевная смута пришла, когда вдруг осознал, что зарок-то он свой выполнил, а мужское его одиночество как было, так и осталось.

  - И вот стою я как-то в часовне, и такая тяжесть камнем на мою душу легла, что само собой выплеснулось из сердца, - впервые делится со мной самым сокровенным Андрей. -  Что ж это я мыкаюсь? Пошли ты мне, Господи, женщину - хоть хромую, хоть косую, - такую, какую сам считаешь необходимой. Повздыхал, улыбнулся сам над собой и успокоился.

 Было это почти 10 лет тому назад. На дворе стоял месяц апрель...

 В это самое время Сашенька Воронова планировала на лето свой отпуск. Жила она в Питере, куда приехала после окончания школы из Гускино, что неподалеку от Михалкино. Всё у сероглазой и всегда улыбчивой Сашеньки складывалось как нельзя лучше. Творчески одарённая девушка освоила азы мастерства ювелиров и была востребована. Парни на неё не могли не заглядываться, так хороша! Был и молодой человек, который к ней серьёзно присматривался. И надо же было в ту знаменательную весну спланировать ей свой отпуск в родное Гускино. 

 Впрочем, не буду лукавить. До этого Сашенька и Андрей, конечно же, друг друга знали. Когда-то она из своей деревни ходила в Михалкинскую школу, бегали они в один и тот же клуб на посиделки. Только Саша для Андрея была соседской девчонкой-пацанкой, а он для неё – солидным дядькой.

И на майские праздники, что предшествовали отпуску, Сашенька тоже приезжала в родную деревню. Соседка Анюта позвала её на озеро. Тут и столкнулись с Андреем. Он девчат покатал на лодке. 

На том и  расстались, почти не вспоминая друг друга. Хотя нет, Саша запомнила, что у Андрея 17 мая День рождения, и решила его поздравить, побаловать вниманием. А он в это время гадал: «Интересно, запомнила ли Саша случайно оброненную фразу, что у него вот-вот День рождения?» И Саша не забыла! Более того, летом вернулась в Гускино и стала бывать в Михалкино.

  Андрей признался мне, что это было для него счастливое лето без особых надежд:
- Мы просто гуляли. Она – молоденькая красавица, а я уже стар для неё, к тому же всё время пропадаю, обустраиваю часовни. 

 А Саша запомнила, как перед окончанием отпуска Андрей с грустью сказал:

- Вот июль заканчивается, и ты уедешь.

 Про себя обречённо добавив: «…Навсегда».

Саша, действительно, вернулась в Петербург. Но стала ездить на службу в Рыбацкое, в местный храм к известному наставнику Шамарину. Он и предложил ей покреститься по старым русским - михалкинским - обычаям. А чтобы рассеять сомнения, добавил, что ничего противозаконного в этом нет, ведь, как сказал патриарх Кирилл, вся Русь до XVI века была староверской. В итоге на другой день после крещения девушка вернулась в Михалкино.

  Оба они - и Сашенька, и Андрей - навек запомнили, как стояли под образами, и как бабушка Евдокия Ермолаевна благословила их родовой иконой «Праздники», которой в роду Васильевых на счастливый брак благословляли всех дедов, прадедов и прапрадедов.

  Саша переехала жить к Андрею. А узаконили они свой брак в ЗАГСе, когда уже ждали первенца Ванечку, 21 января.

  Родился сын в июне. На свет белый шёл не как все младенцы, личиком, а ножками. Может быть, оттого и растёт творчески одарённым. Вылепленные им фигурки животных, киношных персонажей необыкновенно пластичны и хороши. Очевидно, что Ване с малолетства дан дар Божий, и его развивать надо. Однако в Михалкино теперь и простой-то школы нет, закрыли. Ваня ездит на учёбу в деревню Барута. Здесь в местной библиотеке работает Саша. И не просто выдаёт книги, а организует удивительные праздники. А Андрей ей во всём помогает.

   Теперь у Саши три помощника: муж, старший сын Ванечка и младший сыночек Фёдор. Не иссяк, продолжается в Михалкино старинный род Васильевых.

 В семье мальчишки сами выбрали себе лидеров: Ваня - папин сын, Федя – мамин, хотя всё это условно. Вечером перед сном Федя непременно просит Сашу:

- Мама, давай вместе полежим, обнимемся…

Так они и укладываются. Засыпая, Федя шепчет маме на ухо: «Я тебя, мамочка, сто тысяч миллионов люблю…»

  Тут Андрей не выдерживает и ревниво спрашивает: «А меня ты как любишь?»

- И тебя, папа, люблю, четыре миллиона раз! 

    Андрей снисходительно улыбается: 4 миллиона раз это, конечно, не 100 тысяч миллионов, но совсем недавно было на миллион меньше...

И это, согласитесь, очень трогательно. Хотя любовь Андрея и Сашеньки невозможно ничем измерить, потому что их счастье - спокойствие, единомыслие и единоверие, а эта  меры длины и веса не имеет. Главное, чтобы жизнь у таких любящих людей складывалась по известному поэтическому завету Марины Цветаевой: «Как правая и левая рука - // Моя душа твоей душе близка». //Мы смежены, блаженно и тепло, //Как правое и левое крыло».

    Так и живёт сегодня счастливая семья Васильевых в новоржевской глубинке - за лесами, озёрами, в далёком глухом лесном и озёрном краю.

В деревне, где под утро может забрести из леса медведь, где растёт четырёхсотлетний, в несколько обхватов дуб, посаженный одним из Андреевых предков. Где в округе лежат три огромных следовика – по преданию, останки древней обсерватории. Где вместо современных сказок можно рассказывать на ночь детям местные предания. О том, как к Закатному камню на глазах у очевидцев спускалась Богородица, как мужики искали клад под Ладьевым камнем и как насмерть напугали их призрачные всадники в белых саванах. О том, как куролесят и пугают людей местные шишиги (у русских крестьян нечистая сила, живущая за печкой, – ред.) и какие невероятные чудеса происходят на Богоявление в старинном михалкинском колодце...

 Людмила Николенко,

 Новоржевский район

От автора: перед моим отъездом Андрей и Саша показали гнездо аистов, которое божьи птицы успели-таки собрать по веточке, и вывели птенцов. Оказывается, и у аистов всё как у людей, - таких, как мои Андрей и Саша Васильевы. Ведь самые стойкие и отважные, духовно крепкие и умеющие любить не могут пропасть в нашей мирской суете и исторической круговерти. 

     



подпишитесь на нас в Дзен