Инвалид с детства стал первым парнем на деревне
Я приехал на встречу с читателями загодя, и вот мы сидим с заведующей сельской библиотекой Алёной Васильевной Половинкиной за чашкой чая. Хозяйка радушно потчует гостя и рассказывает о своей работе, о людях деревни Кармацкая, о библиотеке, построенной в начале тридцатых годов прошлого века на собранные жителями средства.
– Вообще-то я у вас уже бывал, – воспользовался я паузой.
– Не помню, – напрягает память Алёна Васильевна. – Я тут уже много лет работаю, не бывало у нас писателей.
– Это действительно много лет назад было – в середине девяностых. Я тогда как журналист приезжал в ваши края знакомиться с удивительным человеком – Валерой Скаредновым. Жив он?
– Да жив, жив. За 70 уже ему. Живёт в родной Юрминке, но бывает и в Кармацкой – вот минут пять назад мимо проезжал на своей машине. Таксует. Мы тут оторваны от жизни. Кому в аптеку надо, кому к доктору, кому за разными документами. И всё в райцентр. Вот люди и просят Валеру свозить. Он безотказный. Деньги берёт только за бензин.
– Всё такой же бессребреник?
– Такой же, – улыбается Алёна Васильевна.
С тех пор, как я познакомился с Валерой, больше не подаю милостыню молодым безногим мужчинам, что часто стоят возле торговых центров или катаются на колясках между машинами на оживленных перекрестках города. И вовсе не потому, что многие из них потеряли конечности, отморозив во время какой-нибудь зимней беспробудной пьянки, а не в первую или вторую чеченскую компании, как говорят, чтобы разжалобить народ и заставить раскошелиться якобы на протез ветерану локальной войны. Не подаю милостыню побирушкам на выпивку, потому что знаком с человеком, который мог бы уподобиться им, но привык сам зарабатывать себе на жизнь (социальная пенсия по инвалидности ничтожно мала).
Валеру Скареднова в Юрминке уважительно называют первым парнем на деревне.
Нет, Валера не играет залихватски на гармошке, уводя за собой летними вечерами стайки местных девчат, старающихся оказаться поближе. Он не щеголяет дорогими костюмами и лакированными туфлями и не благоухает французским парфюмом, выгодно отличаясь от подвыпивших и зачастую небритых парней в старых дешевых джинсах, даже не удосужившихся сменить их после работы.
У Валеры нет успешного бизнеса и толстого кошелька, который в наше время поднимает у невест рейтинг куда стремительнее, чем все остальные слагаемые успеха вместе взятые.
Никто про него не может сказать, что он пользуется славой этакого Дон Жуана, непонятно какими чарами вскружившего голову односельчанкам. Не позиционирует молва его и половым гигантом, чью потенцию хотели бы испытать не только легкомысленные соседки, но и бабёнки с противоположной околицы, обделённые вниманием своих вечно пьяных супругов.
А вот на тебе! В один голос женщины с придыханием говорят:
«Лучше Валеры мужика нет!»
Даже скупые на похвалу мужики – и те без минутного замешательства безоговорочно капитулируют:
«Ну-у, Валерка – это…»
И не находя нужных слов, просто поднимают вверх большой палец:
«Нам до него далеко!»
Валера мог бы и щеголем по селу пройти, и легко увести к себе домой любую из местных красавиц, гордо прошествовав с ней по центральной улице, и сплясать в местном Доме культуры, выбивая каблуками искры… Мог бы… Да не может, потому что у Валеры нет ног.
Точнее, они вообще-то есть, но только у этого атлетически сложенного мужчины они остались, как у пятилетнего ребенка. Как раз в 5 лет Валерка переболел полиомиелитом, и на память о той хвори, тяжких последствий которой в городе, а не в сотнях километров от него, врачи, может быть, и не допустили бы, остались у него тоненькие атрофированные конечности, которые легко прячутся на самодельной коляске под могучим телом.
Так с пяти лет и лишён был парень всех мальчишеских радостей. Не довелось ему ни футбол погонять, ни на велосипеде по деревенским тропкам покататься, ни ещё много чего такого, о чём его ровесники даже не задумывались. А для него оставалось это никогда в жизни недосягаемой мечтой.
Даже в школу все 10 лет мать в любое время года возила парня на лошади. Брала в охапку, выносила из дома, усаживала в телегу или сани, а потом подобным образом водворяла в классе за парту. Вечером таким же макаром процедура повторялась в обратном порядке.
А голова у парня была светлая. Учился почти на одни пятерки. Ему бы в науку двигаться. Только кто в институте носить на лекции станет? Закончил, опять же на отлично, курсы сапожников, этим и стал зарабатывать прибавку к своей инвалидской пенсии.
На своем транспортном средстве, которое смастерил из спинки выброшенного в Доме культуры и принесенного кем-то из соседей старого партерного кресла, приладив колесики от детской коляски, Валера подобно тысячам своих собратьев по несчастью тоже мог бы подруливать к недалеко стоящему магазину. И любой из односельчан охотно налил бы ему стаканчик горькой.
Он мог бы принимать хмельные компании дома, особенно зимой, когда желающих посидеть за бутылкой подальше от жён в селе полным-полно. А предоставив кров, на полном основании рассчитывать, что и его стакан будет не обойдён вниманием.
Но не такой у Валеры характер! Он никогда в жизни не выпил ни рюмочки и все предложения попробовать решительно отвергал. А теперь уже никому и в голову не придёт предложить ему составить хмельную компанию. Знают, что не составит. Недосуг ему жизнь пропивать: дел по горло.
«Какие могут быть у инвалида дела?» – усомнится кто-то.
А Валере действительно дня не хватает. Ну, начнём с домашних хлопот. Надо себя в порядок привести: умыться-побриться, чаю попить, печку истопить, поесть приготовить, прибраться... Это для простого человека и то хлопотно, а тут мужик без ног. Даже край электроплиты – и то выше его головы находится. С печкой проще – Валера изладил в доме камин. Своими руками.
Это ног у него нет, зато руки есть. Да еще какие! И золотые, и сильные!
– Что камин?! – восхищаются односельчане. – Валера сам гараж для выданной ему инвалидной машины построил. Кирпичный, как полагается хорошему хозяину. Выложит несколько рядов, скобы в стену замурует. Схватится раствор накрепко – снова несколько рядов. Берёт кирпич в одну руку, на второй, как обезьяна подтягивается... Вот так и мастерил.
Крышу ему, конечно, местные мужики помогли сделать. Ему бы любой в селе помог! Даже не за деньги, а из чувства глубокого уважения. Только ведь Валера гордый! «Сам!» – и все тут! Он после смерти матери всё сам делает, даже огород не забросил: и картошку выращивает, и овощи.
И мебель всю дома своими руками смастерил, чтобы под свой рост приспособить. Старый сверлильный станок переделал под токарный и стал вытачивать на нём скалки, толкушки, ножки для табуреток, которыми одарил всех своих небогатых знакомых. Делал для других сувениры, хлебницы, модные в 90-е.
А односельчанки вздыхают: «Куда бы мы без Валеры!» И несут ему прохудившуюся обувь. Ремонтирует он всем бесплатно, но материал просит приносить свой. В качестве оплаты не отказывается от молока или творожка. Кто-то грибочков солёных принесёт или ягод. Тоже принимает в качестве подарка охотно: ибо куда же ему на своей колясочке да в лес по грибы – по ягоды?
Помогли ему женщины и обои переклеить, а потом уже сам в комнате наклеил аккуратно вырезанную из принесенного кем-то журнала полуголую красотку с длинными стройными ногами. И нет-нет да и полюбуется на эту часть женского тела, которая в представлении большинства из нас является предметом особой гордости.
Сам Валера жениться никогда не собирался, хотя очень многие бы из незамужних или овдовевших односельчанок пошли за него охотно. Он боится быть обузой. И невдомёк мужику, что супруге такой «обузы» завидовали бы почти все местные бабы, как-никак – первого парня на деревне от судьбы в подарок получила бы!
Тогда, после первого знакомства с Валерой, я отправил материал о нем в центральную газету. Не сомневаюсь, он послужил примером многим россиянам с ограниченными возможностями, как их называют в официальных документах. Для «Ямской слободы» я не стал переписывать то, что было напечатано в «Труде». Просто освежил в памяти те воспоминания, припомнив ещё какие-то детали.
И, конечно, я был рад услышать, что у Валеры всё в порядке. Жить, ежедневно преодолевая себя и свои недуги – это тоже подвиг.
– Не женился? – спрашиваю у заведующей библиотекой.
– Куда там! – махнула рукой Алёна Васильевна. – Уж каких мы ему невест ни предлагали! Недовольно отнекивается, мол, поздно уже женихаться. А жених он и в самом деле завидный. А то! Первый парень на деревне!
Леонид ИВАНОВ,
г. Тюмень
ОТ РЕДАКЦИИ: Когда этот материал готовился к печати, мы позвонили в Юрминку, в сельский Дом культуры, чтобы получить согласие главного героя на публикацию его фотографии. Трубку сняла культорганизатор Наталья РЕПИНА – и сообщила грустную весть: Валерий Скареднов скончался в феврале этого года. Похоронили его брат и сноха, сестра и другие близкие из Тюмени приехали. Провожала его вся деревня. Насчет публикации своего фото, конечно, он бы не возражал, заверила Наталья Александровна. Хороший был человек! Светлая ему память!
