Волк добром отплатил человеку за помощь

В семидесятых годах Алексею Никитичу Бакушину, молодому выпускнику ветеринарного вуза, предложили поработать егерем и по совместительству лесником в заповеднике Комсомольском, что в Приамурье. Прежний егерь, Иван Ильич, уже не справлялся со своими обязанностями в силу почтенного возраста, и Никитич, как его прозвали ещё на первом курсе из-за степенности и эрудированности, согласился.

Передавая своё хозяйство: технику, дизель-электростанцию с рацией, карабин – Иван Ильич расспросил новичка, как он, ещё молодой парень, попал в такую глухомань.

– Ты, жеть, ещё молодой, неженатый, а баб поблизости мало, можно сказать, и совсем нету. Ну да ноги у тебя крепкие, да и техника имеется, «Буран» да кривдацикл (Так Иван Ильич называл квадроцикл, на который он так и не садился. – Прим. авт.). Не моё это, да и пешком-то оно сподручнее.

После подписания акта о передаче имущества Иван Ильич обвёл повлажневшими глазами дом, строения, технику, небольшой огород.

– Ну вот, всякая рухлядь кастрюльная не числится, пользуй. Так что бывай, удачи тебе!

И уехал в сопровождении представителей охотхозяйства и лесничества.

*    *    *

Август был уже на исходе, и Алексей занялся подготовкой к зиме. По карте-километровке осмотрел основные тропы и дорожки на вверенной ему территории заповедника, отметил места для подкормки животных.

На берегу озера ему вдруг показалось, что кто-то смотрит ему в спину. Оглянулся – никого. Пошёл вдоль берега по направлению к дому. Но ощущение взгляда в спину не проходило, хотя и оборачивался. По пути вспугнул несколько зайцев и стайку тетеревов.

«Близко подпускают. Непуганные. Значит, браконьеров здесь нет», – сделал заключение Никитич.

Тут он вспомнил студенческие проделки с зеркалом, когда можно было подсматривать в конспекты без опаски быть замеченным. И, достав из рюкзака зеркало, стал смотреть назад через него. Через несколько метров заметил волчонка, перебегавшего от куста к кусту и мгновенно прятавшегося при попытке Никитича обернуться.

Встретить волка на этой огромной территории было редкостью.

«Молодой, ещё не умеет охотиться, зайца-то не догнать. Вот и голодный», – подумал новоиспечённый егерь.

Вот так, в сопровождении серого мальца, Никитич дошёл до огорода, а там, почуяв запах дизеля, волчонок отстал.

*    *    *

Так продолжалось несколько раз, и Алексей стал оставлять отходы от приготовления дичи и рыбы, а иногда и целые тушки, пролежавшие лишние сутки.

Волька, как его стал называть егерь-лесник, привык к нему и стал подпускать ближе и ближе, пока однажды не случилась с волчонком беда: где-то сломал лапу. Никитич это заметил, когда Волька не пошёл за ним, как обычно, на обход. Пришлось дипломированному ветеринару достать арбалет, выстрелить металлическим шприцом с обездвиживающим раствором (подбор дозы и типа препарата – задача не сложная для профессионала) и применить фиксатор, как учили – наложить его на лапу страдальцу.

Как ни старался вначале Волька разорвать непонятную тряпку, но понял, что с ней лучше, и примирился. Через некоторое время лапа срослась, и тут уж он расправился с этой обузой!

Всё это время егерь, лесник и ветеринар в одном лице приносил к волчьему логову еду, а воды тому хватало из лужи рядом. Так Волька сблизился с Никитичем, что даже позволял потрепать себя за холку, но при этом издавал предупреждающий звук, похожий на тихий рык: «Не очень-то!»

*    *    *

С наступлением осенних холодов Волька стал держаться подальше от жилища егеря, но Алексей продолжал наблюдать за ним в бинокль, обнаружив его новое логово.

Алексею показалось, что Волька что-то перенял у него, человека. Нужду справлял метрах в десяти от логова. Для уменьшения продувания к подветренной его стороне натаскал веток для образования снежного сугроба. Запас еды или остатки от недоеденного закапывал не где придётся, а выкопал яму в плотной тени от кедров за логовом. Натаскал крупные ветки и сверху прикрыл ими яму от назойливых лис, стремящихся поживиться его запасами. Прокопал канавку к лужице – и лужица стала лужей.

Никитич тоже попробовал перенять у Вольки замашки по хранению припасов – закопал завёрнутое в брезент мясо в холодную яму за домом и через три недели был удивлён его отменным вкусом и ароматом.

То же Никитич проделал и с гольцами, выловленными в ручьях у озера. К известным травам для лечения: зверобою, горцу, ромашке – Алексей прибавил и те, что жевал Волька. Охотясь в отдалённых угодьях, стал применять и тактику подросшего волчонка – вспугнуть зайца или косулю, которые побегут по кругу, и по хорде встречать бежавшее навстречу ему зверьё. А в заповеднике охоты – ни-ни!

Всё реже и реже стал егерь запускать дизель. Делал он это только для того, чтобы послушать радио или отправить отчёт в охотхозяйство и лесничество о подсчёте количества животного мира и происшествиях, которых не случалось. Случались лишь выездные «мероприятия» руководства охотхозяйства и лесничества, больше похожие на пикники с водкой и шашлыком.

Такие «мероприятия» меньше всего нравились Никитичу, да и звери разбегались подальше от его избы. Волька после этих мероприятий не появлялся в поле зрения Никитича по три-четыре дня.

«Обижается, наверно», – подумывал он.

*    *    *

Пришла зима. Егерь совершал традиционный обход. Задержался недалеко от кормушки, наблюдая, не подойдут ли к ней косули. Тут под правой ногой предательски хрустнула сухая ветка. Никитич чертыхнулся про себя:

«Да чтоб тебя нелёгкая! Этак зверьё напугать недолго. Вот уж, как говорится, не повезёт с порога – не жди удач в дороге».

Осторожно переступив припорошенную ветку, егерь повернулся и пошёл из своего наблюдательного пункта домой. Дойдя до косогора, решил сократить путь. Идти по твёрдому насту косогора стало легче, но местами наст был отполирован ветром и больше похож на лёд.

Поскользнувшись, Алексей покатился вниз. Как он ни старался, но зацепиться за мелкие кусты не смог. Остановился лишь после удара бедром о кедр. При попытке встать Никитич чуть не потерял сознание от сильной боли.

«Да, хреново дело. Кажется, шейку бедра повредил...» – пронеслось в голове.

Наложив кусок наста на травмированное бедро, стал передвигаться от куста к кусту вниз. От боли несколько раз терял сознание на несколько секунд, но продолжал двигаться дальше.

Начинало смеркаться, и Никитич стал готовиться к ночёвке. Под кустом орешника устроил ложе из лапника. Хотел развести костёр, но спички выпали ещё при падении из разорванного кармана.

Уставший и обессиленный, уснул почти сразу. Проснулся от щекотания в носу. Рядом с ним вплотную лежал его Волька, согревая своим телом.

«Вот оно как! Да ты как собачка! А может, ты помесь волка с собакой, и собаки в тебе больше? Ну спасибо на этом!» – и снова погрузился в сон.

Проснулся от шума вертолёта. Вольки рядом не было.

Никитича стали искать, так как он не вышел в назначенный час в эфир и не подавал аварийный сигнал бедствия.

– Спас тебя твой волк, однако! А я вижу – он рядом с тобой лежит! – говорил Иван Ильич, возглавлявший группу поиска, делая Алексею обезболивающий укол. – Поаккуратнее грузите его, ребята. Тебя сразу в больницу увезём, а вещички на базу притараним. Ну, это если запросишься отсюда. Нет? Ну ты «молоток»! А волку помаши рукой, можа, почувствует!»

Вертолёт поднимался...

Сергей БАКУШИН

Алексей Никитич с уловом на Амуре, сентябрь 2025 г. Фото предоставлено автором истории

Впоследствии у Никитича жил вот такой волкособ – помесь волка и собаки. Фото: zivocichove.motosaller.cz