Из роддома - не домой, а на кладбище

Мариной ЖУРБА и ее мужем Исамутдином АХМЕДХАНОВЫМ я встретилась в редакции «ГД» 2 марта 2015 года, куда они пришли, чтобы рассказать своюисторию.– Мы познакомились в 2000 году, – начинает Марина свой рассказ. – Исам (краткое имя от Исамутдин) переехал в Егорлыкский район из Дагестана.Мы стали соседями. Вскоре начали встречаться, а через несколько месяцев он переехал ко мне. Моей дочери от первого брака тогда было четыре года. Аленка стала называть Исама папой, а он считает ее своей дочкой.В 2004 году Марина забеременела, но на сроке 12 недель произошел выкидыш. Врачи поставили диагноз «множественная миома матки».Женщина лечилась, но пока еще не особенно тревожилась. Они были молоды (в 2006 году ей было 30, Исаму – 34 года), занимались карьерой, строили дом. Но вторая беременность, наступившая в апреле 2008 г., тоже закончилась потерей ребенка. Теперь супруги всерьез занялись планированиембеременности. Они сдали все нужные анализы, прошли тесты на совместимость. Одними из тревожащих причин были разный резус-фактор мужа и жены,а еще злосчастная миома.– Мы так ждали этой беременности! – вспоминает Марина. – Утро начиналось с измерения температуры и составления графика дней, благоприятных для зачатия с помощью тестов на овуляцию. Любовью мы тогда занимались только ради беременности, о какой-то близости в тот период мы, наверное, даже забыли. Однажды врач не выдержала и сказала: «Марина, так нельзя. Выключите голову – и все само собой произойдет». Я уволилась, месяц проваля-лась дома, а потом мы вдвоем поехали на море.После отпуска ей удалось успокоиться. Женщина стала помогать мужу в его бизнесе. Дочка закончила школу и уехала учиться в Ростов, а супруги теперь постоянно были вместе – и на работе, и дома. И вот в конце октября 2014 г. она, не веря самой себе, почувствовала: мечта сбывается!– Исама тогда не было дома. Я увидела две полоски на тесте, сделала еще один. Опять не поверила. Поехала в аптеку и купила еще 18 тестов... – вспоминает Марина. – Врач велела мне срочно приехать. Мужу рассказала об этом только накануне поездки в Ростов. Он был потрясен, долго молчал,потом спросил: «Это правда?!» Я показала ему все тесты, мы обнялись и плакали от радости. По дороге в больницу мы молчали, каждый из нас молился, чтобы это оказалось правдой. УЗИ показало, что ребенку 5 недель. Мне назначили нужные препараты и предупредили о том, что большую часть срока я проведу в больнице на сохранении. Но мы были готовы на все. У супругов началась новая жизнь. Оба испытывали невероятную эйфорию. Исам буквально носил жену на руках, старался привезти вкусненького и все ждалтоксикоза и капризов. А их не было: Марина чувствовала себя прекрасно! Читала, плела деревья из бисера и мечтала о предстоящем материнстве. Счастливые, они ходили по квартире и планировали, где и как оборудуют место для малыша.– Врач областной клинической больницы № 2 предупредила: рожать я буду только путем кесарева сечения и, возможно, придется удалить матку. Я была согласна, – рассказывает мне моя собеседница.Вскоре Исам и Марина уже знали: у них будет мальчик. Они назвали его Русланом.– Врач поставил мне диагноз: растущая миома, поперечное положение плода, преждевременное созревание плаценты и высокая степень перинатального риска. Для обследования и предстоящих родов меня направили в областной перинатальный центр в Ростове.И в этот момент нашего разговора Марина вдруг заплакала:– Господи! Если бы я знала... Если бы я хоть что-то прочитала про этот центр! 28 мая в 8.30 я поступила в приемный покой, – продолжает она. – Дежурный врач осмотрела меня. Я передала ей напутствие моего лечащего врача о наличии рубцов на матке от предыдущих операций и о том, что мне требуетсякесарево сечение.По словам Марины, около 11 часов ее определили в отделение патологии беременности, взяли анализы, около 12 дня сделали УЗИ и допплерометрию, подтвердившие наличие схваток и прекрасное самочувствие ребенка, который уже готовился к появлению на свет.– Ко мне в палату пришел мой лечащий врач Андрей ЕВСЕЕВ. Назначил капельницу, чтобы облегчить мое состояние, и обещал за это время принять решение в отношении моих родов. Потом зашла доктор Анастасия КИМ, осмотрела меня. Я повторила ей показания врача об опасности естественных родов из-за рубцов на матке. Ребенок в это время очень сильно бился в животе, – вспоминает Марина. – А к 15.00 я уже кричала от боли и просилапозвать хоть кого-нибудь из врачей. А мне лишь добавили скорость капельницы. Я звонила Евсееву – он не отвечал. В 16.00 пришел начмед. Из-за резкой боли прощупывание было уже невозможно. Мне дважды сделали УЗИ, после чего сообщили: «Ваш ребенок погиб».Жизнь Марины висела на волоске. Исам знал это. Он сидел внизу, в вестибюле и молился. Семь дней она провела в реанимации. А позже узнала о том, чтомладенец разорвал ей матку на старом рубце, выскочил в полость живота правой ручкой и плечом и скончался.Врачи сообщили безутешным родителям убийственную новость: больше у них не будет детей.– Мы спрашивали их: «Почему за шесть с лишним часов пребывания в Центре со схватками мне так и не была оказана оперативная помощь? Почемудали погибнуть ребенку? Почему удалили все основные женские органы, я потеряла столько крови и чуть не умерла?» Единственное, что мы услышали в ответ: «Крепитесь и благодарите за то, что сами остались живы, доктор спас вас», – рассказывает Марина. – Мы больше 13 лет ждали этого ребенка! Мечтали, как будем проводить счастливые бессонные ночи у его кроватки, слышать его смех... Ведь я выносила здорового крепкого мальчика с нормаль-ным весом 2 240 г. и ростом 42 см до срока 36 недель. Почему он погиб?!Марина впала в депрессию. Ее госпитализировали с диагнозом «смешанное расстройство эмоций и поведения, обусловленное расстройством адаптации».Еще когда она была в реанимации, Исам похоронил их сына на маленьком мусульманском кладбище.– Теперь игрушки и конфеты мы носим Русланчику на могилу. Посадили много цветов, которые будут цвести с ранней весны до поздней осени, – говорит он.Спустя полгода несчастная женщина все еще не находила душевного покоя. Она искала информацию о подобных случаях в Интернете, консультировалась сдокторами и узнала, что у них есть один шанс стать родителями. Вот как она это представляет:– Мне оставили фрагмент яичника, который функционирует. А в Москве в одной из клиник есть программа «Суррогатное материнство под ключ», она предполагает передачу ребенка родителям максимум в срок до 18 месяцев. Но стоит это от 1,5 до 2,5 млн рублей. И мы решили подать иск в суд на компенсацию морального вреда и ущерба, нанесенного моему здоровью. 5 млн рублей. Нам нужны эти деньги не для наживы, а для того, чтобы исправитьту ошибку, которую, по нашему мнению, допустили врачи. Может, это станет назиданием и другим беременным, чтобы внимательнее выбирали клинику. Ведь врачи просто взяли и разрушили нашу жизнь!Супруги обратились с иском в Советский районный суд Ростова, и 4 марта 2015 года состоялось первое судебное заседание. Я присутствовала на нем.Адвокат пострадавшей семьи задавал один и тот же вопрос: «Почему медики не сделали кесарево сечение?». А врачи в ответ бормотали: «Не было по-казаний». На вопрос: «Можно ли было на сроке 36 недель делать кесарево сечение?» один из доктоизводить родоразрешение, если мы предполагаем риск для плода». Другой подтвердил, что активная родовая фаза началась у женщины в 16.00. Суду было непонятно, по какой же причине в течение часа, с 16.00 до 17.00 не была сделана эта операция?Интересно и то, что перинатальный центр в течение года после трагедии так и не выставил счет страховой компании за оказание медицинских услуг.К сожалению, мне не удалось задать свои вопросы врачам перед слушанием. 13 марта я пыталась связаться с главврачом Перинатального центра В.А. БУШТЫРЕВЫМ по телефону, но он оказался недоступен. Я сделала на его имя официальный запрос, в котором спросила о том, какие рассматривались альтернативы на консилиуме врачей в ходе родов? Было ли проведено внутреннее расследование? Если да, то к каким выводам пришли его коллеги?– Есть ли шанс доказать неправоту врачей, если она существует? – спросила я после заседания у адвоката Марины и Исама, специалиста по защите прав пациентов, взаимодействию с медицинскими организациями и страховыми компаниями Алексеем ПЕШКОВЫМ.– Конечно. Большинство пациентов не верит в возможность доказать в суде виновность врача и получить справедливую компенсацию за причиненный вред и перенесенные страдания, – говорит он. – Считают, что судиться с медиками – себе дороже. Но если у пациента есть сомнения в том, качественно либыла оказана медицинская помощь, то правильнее все же обратиться за помощью к специалистам в области медицинского права. Олеся ИГНАТЕНКО,г. Ростов-на-Дону ОТ РЕДАКЦИИ: результаты судмедэкспертизы, которую запросил суд в Санкт-Петербургской клинике, будут готовы примерно через два месяца. А мы обязательно проследим за судьбой наших героев.