Ксюша знала: в могиле нет ее любимого

ОТ РЕДАКЦИИ: эта удивительная история произошла в 1980-е годы в хуторе по соседству от города Константиновска, где живет наша читательница Л. Карманович. Герои истории – ее давние друзья. Именно по их просьбе автор письма не назвал ни их подлинные имена, ни название населенного пункта. «Ксения Волкова всегда любила эту песню: «В светлом городе своем по соседству мы живем...» и говорила, что это о ней и Вадике. Они знали друг друга с детства и жили друг напротив друга на одной улице. Отец ее давно разбился во время тренировочных полетов, и вот Вадик берет шефство над курносой девчушкой с конопушками и ямочками на щеках, которая младше его на восемь лет. – Кто обидит Ксюшу, будет иметь дело со мной, – говорил он уличным мальчишкам. И если ее все-таки кто-то обижал, он утирал ее слезы и говорил: – Не плачь, а то ямочки на щеках пропадут и будешь некрасивая. Девочка испуганно хваталась за щечки и умолкала. После окончания школы Вадим поступает на юрфак. Девочка потеряла своего покровителя, но годы дружбы с Вадимом не прошли даром. Она повзрослела, превратилась в красивую и решительную девушку, способную постоять за себя. Она поступает в техникум и возвращается в село дипломированным бухгалтером. Вадим по окончании вуза тоже возвращается и поступает работать в прокуратуру следователем по особо важным делам. То, что детская их привязанность переросла в любовь, было так естественно, что они этого почти не заметили. Но в сентябре 1980-го Вадима вызвали в область, затем в Москву. В ли с особым заданием в Афганистан. А в ноябре Ксения узнала, что беременна. Что тут началось! Мать упрекала ее в распущенности: у них-то с отцом все произошло в первую брачную ночь... А что, если Вадик погибнет там? Или бросит ее? Какой позор ляжет на нее и на ее мать! Пилили ее и допилились до того, что, встретив мать Вадима, Ксюша рассказала ей обо всем. Валентина Игнатьевна по доброте своей пригласила ее к себе – и она, не задумываясь, перешла жить к ним. Вадим часто писал, обещал скоро приехать... и вдруг писем не стало. Прошло еще несколько недель, и пришло извещение о его смерти. Мать почернела от горя. Отец тоже как-то разом осунулся и постарел. На Ксению страшно было смотреть. Через неделю привезли цинковый гроб с телом Вадима. Его сопровождали четверо военных, которые не разрешили его вскрывать. Когда прогремел прощальный салют, Валентина Игнатьевна, слабея на глазах, опустилась на землю. Не выдержало сердце, и буквально через несколько дней рядом с могилой Вадима вырос новый холмик. 12 июня 1981 года Ксения родила сына Сергея. По ходатайству отца Вадима он получил фамилию отца, и Ксения стала получать пособие за погибшего. К матери она не вернулась, жила у свекра, он помогал ей растить малыша. Честно говоря, она не верила в смерть Вадима и открыто говорила об этом. Часто ходила на его могилу, и всякий раз что-то ей подсказывало, что не Вадим лежит под этим холмиком. Как-то она пошла на кладбище, и вдруг увидела свекра, сидящего у могил сына и жены. Вокруг была тишина, и он, уткнувшись взглядом в землю, будто видевшим жену и сына, что- то тихо говорил. Ксения спряталась позади него за кустом сирени, не хотела мешать. И вдруг отчетливо услышала: – Вас нет на земле уже шестой год, а я жив. Так что же, и мне лечь рядом? Но живых ведь не хоронят. Я верен был вам все эти годы, но вас не вернешь. Я честно относился к Ксении как к дочери, а сейчас не могу, я люблю ее, люблю уже не как невестку... И ничего не могу с собой поделать. Простите меня, – и, закрыв лицо руками, он припал щекой к могиле. Ксения, стараясь не нарушить тишину, попятилась и быстро ушла. Что же ей делать? К матери дорога заказана, она уже года три как снова была замужем. Ксюша забрала сына из садика, пришла домой. Вернулся свекор, и с порога: – Нам надо поговорить. – Не надо ни о чем говорить, я обо всем знаю. Догадалась, – сказала она. – Я Вадима люблю. Даже если не дождусь, останусь ему верна. А если вы будете заводить такие разговоры, я возьму Сережу и уйду от вас. Иван Максимович попросил не бросать его, обещал, что поборет свое влечение. Ксения поверила ему, но на всякий случай вставила замок в свою спальню. Возникло между ними какое-то напряжение. Первое время они ходили, не смея поднять глаза друг на друга. А по хутору поползли слухи о ее связи со свекром, строили догадки, почему молодая женщина не выходит замуж, ведь были же претенденты... Прошло еще долгих три года, Сережа уже ходил во второй класс. Как-то вечером она делала с ним уроки, и вдруг в дверь постучали. В груди у нее что-то ек- нуло... она открыла – на пороге стоял Вадим. Его сразу было и не узнать: на подбородке был грубый шрам, голова почти вся седая... и все же она узнавала его, да, это был он, ее Вадим. Она рванулась к нему навстречу... Вадим слегка приобнял ее, оглядел комнату и вдруг спросил, что она здесь делает (он ведь так и не успел узнать о ее беременности, о ее переезде к его родителям: мать тогда не позволила написать сыну об этом, предвкушая, какой это будет для него сюрприз, когда он вернется). Вошел Иван Максимович, дрожащими руками обнял сына, позвал Сережу. – А где мама? – Ее, сынок, нет, она умерла у тебя на похоронах. Вадим посмотрел с подозрением на Ксению, на мальчика, и спросил: – Это мой брат? Ксения отскочила, как от пощечины: – Это сын твой! – Неправда, мне тут уже успели поведать о вас... Как ты могла, Ксюш? А ты, отец?.. Отнял у меня самое дорогое. Столько лет в плену... столько лишений и унижений пережил, думал, о вас... и все коту под хвост. Ксения, оскорбленная и униженная, стала собирать вещи. Ее никто не отговаривал. Отец пытался доказать, что она ни в чем не виновата, что ждала Вадима, что Сережа – его сын, но Вадим не верил, сидел как каменный. Ксения ушла к матери. И та не пожалела дочь, а только еще больше растравила ее обиду: – Сама выбрала такую жизнь, сама и расхлебывай. – Правда, выделила ей комнатушку в доме. Ксения понимала, что она здесь лишняя, мать со своим новым мужем жила хорошо, а тут обуза... «Как найду квартиру – уйду», – решила она. Вадим вернулся в прокуратуру. В селе появлялся редко, жил в райцентре на квартире. Он вскоре добился вскрытия могилы, и оказалось, что в «его» гробу никого не было. Лежала какая-то чурка, обмотанная тряпками. Потом умер отец. Похоронив его, Вадим решил продать дом и, когда вывозил родительские вещи из дома, нашел среди них письма брата, который давно жил в Харькове и с которым отец был очень близок. Из них-то Вадим и узнал всю правду о Ксении и ее сыне. Он и до этого уже произвел подсчеты и убедился, что, видно, так и есть, именно он, а не кто-то другой отец Сергея. А после этих писем он, видимо, принял решение. Стал навещать Ксению, разговаривать с сыном. Просил у Ксюши прощения. Долго она ходила обиженная, но... вода и камень то- чит. Простила.Сыграли запоздалую свадьбу и переехали в район в только что полученную Вадимом квартиру. Как Ксюша ни просила, Вадим ничего не рассказы вал ей об Афгане. Сказал, что его вычислили, подставили. Но через некоторое время его вызвали в Москву за наградой, и Звезда Героя СССР заблестела на его груди. Потом он был еще раз вызван – на этот раз в качестве свидетеля в Верховный суд. После этого он уже не скрывал от жены, в какой переплет попал. Говорил, что талибы воевали нашим оружием. – Откуда оно у них? – спрашивала жена. Оказалось, что группа высокопоставленных военных чиновников продавала его за доллары, деньги брали себе. Вычислив Вадима, его послали из Кабула в Кандагар, и там он попал в расставленную кем-то ловушку. Почему его не убили, он и сам не знал. Его крепко били, но потом поместили в лазарет и сделали все, чтобы он выжил. Агитировали принять ислам и перейти на их сторону. Дважды он пытался бежать, но, плохо зная местный язык и местность, не сумел, ведь кругом были одни горы! В последнее время его перевезли поближе к военным действиям. А когда русские покинули Афганистан, его оставили в покое, и в 1989-м он опять бежал. Дошел до реки, переплыл ее и оказался у своих. Началось расследование. А потом из Москвы пришел приказ, и его отпустили домой. На суде, говорил он, виновные в его беде очень удивились, увидев его среди свидетелей... Не все было гладко между супругами. С Вадимом было теперь ой как непросто. А Ксюша терпела. Она по-прежнему любила его, своего единственного. Мало-помалу он все больше понимал, что и ей пришлось несладко, узнавал все новые подробности того, что ей пришлось пережить без него. Оттаивал. Теперь он говорил ей словами из знаменитого стихотворения Симонова: «Только ты умела ждать, как никто другой». И я благодарен тебе за твою любовь, за твою верность. Все сделаю, чтобы ты была счастливой».   Л.А. КАРМАНОВИЧ г. Константиновск