Отдала квартиру сыну и стала бомжем

От автора : 16 декабря на мобильный телефон «ГД» пришло сообщение: «Прошу срочно направить журналиста для проведения расследования. Мне нужна помощь». Я позвонила по указанному телефону. «Я фактически стала бомжем, – говорила взволнованная женщина. – У меня отобрали квартиру – повесили новый замок, а окна забили. В квартиру войти не могу, а там мои вещи: одежда, документы. Вот, скитаюсь по знакомым…». С героиней этой житейской ситуации Тамарой СИНЕБРЮХОВОЙ мы договорились встретиться 19 декабря около ее бывшего дома в Шахтах, по адресу: пр. Ленинского Комсомола, 4. – Пойдемте-ка, я вам все покажу, – говорит она. В двухэтажной хрущевке старые деревянные полы, ветхие перила и ступеньки. Вот ее квартира, шестая. Она опечатана, на ней висят замки. Прежней хозяйке теперь нет туда хода. На улице холодно. – Давайте зайдем в аптеку, вот она, через дорогу, – говорит Тамара Ивановна. – Не переживайте, меня там знают, не выгонят. Там диванчик есть, можно посидеть и спокойно поговорить. Родилась моя героиня в бараке по улице Осоавиахима №2 А и там прожила всю свою жизнь. Дом из шпал, так его именуют в Шахтах. Две маленькие комнатушки в нем были ее единственной жилой собственностью. Она делила ее когда-то со своим маленьким сыном. В то время, в 1990-е, она работала машинисткой в коммерческом банке и, говорит она, хорошо зарабатывала. Но вскоре заболела ее мать: врачи констатировали психическое расстройство и Тамара Ивановна забрала ее к себе. В 1996 году она, как мать-одиночка, досрочно ушла на пенсию по уходу за ребенком, когда ей было 43 года. А потом оформила пенсию и по уходу за больной матерью. Дом их был старым. В феврале 2001 года шахтинское БТИ провело исследование и определило, что износ его составляет 75%. «…дом построен в 1939 году из шпал, фундамент отсутствует, проемы рассохлись и покоробились, осадка и перекос полотен…», – написали в заключении. Ее семейство пообещали переселить и действительно переселили: в 2003 году Тамаре Ивановне предоставили муниципальное жилье по проспекту Ленинского Комсомола, 4. Дали на неопределенный срок. До тех пор, пока женщина не сможет улучшить свои жилищные условия. В 2005 году такая возможность ей представилась: она получила государственную субсидию и купила на вторичном рынке квартиру в доме по ул. Капровой. Муниципалитет компенсировал его стоимость. Но в это время ее 18-летний сын был уже женат. И она решила, что там будет жить он. Официально половина квартиры принадлежит сыну, половина ей. Фактически же она осталась жить в прежней квартире. Кажется, чего ж лучше? Но не все с этим муниципальным жильем оказалось просто. – После этого соседи стали косо на меня смотреть, – рассказывает она. – Задавали вопросы: почему у меня две квартиры? Как будто я ими торгую... Сыну ведь тоже нужно отдельное жилье. А 1 декабря 2012 года мне отрезали свет, 27 декабря – воду. Кто-то выбил замок. Я позвонила в управляющую компанию, но оказалось, что это сделали они. За неуплату коммунальных услуг. – А вы их оплачивали? – Нет, потому что не была в этом жилье прописана (я прописана в «доме на шпалах»). Проживала без регистрации. По документам там проживал совершенно другой человек. Но он тоже не платил. В марте 2013 года я ушла и девять месяцев жила у родственников. Потом решила вернуться домой. Пришла – а там окна забиты фанерой. 18 мая я официально стала бомжем. А в квартире остались мои личные вещи, документы и мои любимые цветы. Почему-то Тамаре Ивановне в свое время не пришло в голову пойти в управляющую компанию и прояснить ситуацию с оплатой. Хотя было ясно, что рано или поздно ее придется «разруливать»?.. Теперь Синебрюхова ходит по инстанциям, пишет жалобы. Однако в управляющей компании заявили, что без ордера она не получит ключи от дверей квартиры. Но кто даст ей ордер? Теперь Тамара Ивановна кочует по знакомым. Квартирный вопрос в нашей стране всегда скрывает чью-то личную драму, и она не исключение. Своего единственного сына Синебрюхова родила в тридцать девять лет. – Поехала отдыхать со знакомыми на Дон. Там мне понравился один мужчина. Там все и случилось. Думала, что никто не узнает о нашей связи, а потом поняла, что беременна. Решила: буду рожать, пусть без мужа. Работала. Мать мне помогала, в общем вырастили нашего мальчика. А у отца ребенка я никогда ничего не просила. Только однажды сказала: «Сын у тебя растет». А он в сторону плюнул. После этого у меня никого из мужчин и не было. Я посвящала все свое время сыну. В 2005 году у Синебрюховых случилось горе: исчезла 85-летняя мать Тамары Ивановны, а через восемь суток ее нашли мертвой в какой-то водопроводной трубе. – Я осталась совсем одна, – говорит она. – Почему же вы не пойдете к сыну жить? Фактически это ваше жилье. – Квартирка там маленькая. Всего 29 кв. метров. Сын, невестка, внук…Мне там места нет. Да и с невесткой мы не дружны хотя с внуком общаемся, сын привозит Андрюшку на выходные дни. Ходим с ним, гуляем. Я рассказываю ему о городе. Вместе учим стихи и поговорки. Сын женился рано, в 17 лет. Фамилию жены взял. А уже через месяц у него сын родился. Сейчас ему 22 года, ребенок еще. В 2009 году я собрала документы и отнесла их в жилищную инспекцию города, чтобы поставить их на очередь по программе «Молодая семья». Но до сих пор никаких сдвигов нет. В мае 2013 года бездомную Тамару Ивановну приютила дальняя родственница Вера Гавриловна. – Она узнала о моей ситуации и пригласила пожить. Хорошая, отзывчивая женщина. Вместе уже девять месяцев живем. Я получаю пенсию и отдаю Вере Гавриловне. Она оплачивает коммунальные услуги и покупает продукты. Но вечно это не может продолжаться, я сама это понимаю. У меня должно быть свое жилье. Я решила проверить — все ли достоверно в рассказе Тамары Ивановны? Обратилась к соседям, которые знают ее много лет. – Мы сами только в прошлом году приватизировали свою квартиру, а до этого тоже жили, как Тамара, без ордера, – рассказывает Любовь ЧУРСИНА. – Половина жильцов нашего дома до сих пор живет без него. Правда, за коммуналку они платят. Но вообще-то в любой момент, конечно, могут выгнать. Почему с ней так поступили? Она сначала жила в деревянной казарме. Дали квартиру – она сына там поселила. Куда им было деваться? А они ее – на улицу… Шестая квартира, в которой Тамара жила, до сих пор пустует. Почему бы ей там и не пожить? Однако не все соседи по лестничной площадке настроены так дружелюбно, как Любовь Семеновна. Вот что рассказала мнепредседатель домоуправления Светлана БОБРОВА. – Она не платила за коммунальные услуги. Конечно, мы пожаловались. Вот ее и выселили. – Можно ли как-то помочь этой женщине обрести крышу над головой? – обратилась я к руководителю управляющей компании Александру Викторовичу СКОРИКОВУ, но он был занят. А через полчаса мне позвонила юрист УК Ольга ПРОКОПЕНКО. И кое-что прояснила: – Мы ей предоставили муниципальную квартиру в 2003 году. В 2006 году она купила собственную, общей площадью 50,8 кв. метра, жилой – 29 кв. метров, на двоих с сыном. А жила фактически в муниципальной. И за это время она ни разу не заплатила за коммунальные услуги. К 16 марта 2013 года долг составил 162 тыс. рублей. По решению Шахтинского городского суда от 17 февраля 2010 года право пользования утрачено и снято с регистрационного учета. Возможно, ее бы и не выселили, если бы не конфликт с соседями. Но в доме установлен прибор общедомового учета, сумма по которому «разбрасывалась» на всех жильцов. Кстати, об этом суде Тамара Синебрюхова почему-то в разговоре со мной не упоминала. Может забыла, а может не хотела лишний раз затрагивать эту тему. Все это время я думала о том, как вызволять вещи Тамары Ивановны из закрытой квартиры. Этот вопрос я адресовала юристу Николаю ГУБИНУ, рассказав ему подробно житейскую ситуацию СИНЕБРЮХОВОЙ. – Тамара Ивановна должна написать собственнику жилья с просьбой обеспечить изъятие ее личных вещей по описи из муниципальной квартиры. – Срок рассмотрения подобных писем 30 дней. Если откажут или не ответят, можно обратиться в суд. Как можно помочь ей с жильем. Я позвонила в социальный центр в п.Коксовый Белокалитвинского района для бездомных людей Ольге ПИВОВАРОВОЙ. Она сказала: «Пусть приезжает жить к нам». Олеся ИГНАТЕНКО, г. Шахты