Муж привез из командировки в чемодане чужие кружевные трусики!

   От редакции: это письмо прислала читательница "Газеты Дона" 65-летняя Анна Николаевна Б. Она рассказала о своей судьбе, призвав обманутых женщин не отчаиваться и верить в лучшее.

  "С первым мужем мы прожили без малого 20 лет. У нас было двое деток, мы получили от завода квартиру. Супруг, Николай, был неплохим мужчиной - и зарабатывал, и руки из нужного места росли, как говорят. Он был у меня первым, и многие годы я была уверена, что и останется единственным. Думала, что искренне и беззаветно люблю его. Другими глазами я посмотрела на Колю во второй половине 80-х, когда началась перестройка.

   В 1987 году Николай закончил институт (получил второе образование) и решил уйти в крупную государственную оргазиацию - его позвали начальником отдела, благо, позволял еще один диплом заочного московского института. Новое его место работы было в сфере пищевой промышленности, а Коля должен был контролировать разные цеха и на тот момент еще государственные комбинаты. Так и закончилась наша нормальная жизнь - начались "пьянки-гулянки".

   Его то неделями не бывало дома - говорил, что в командировках, то почти каждый день он приходил подшофе, причем очень агрессивным. За три года такой жизни я постарела лет на десять. В мои неполные сорок у меня даже седина начала пробиваться... Я работала тогда в сберкассе. Маленьких трехлетний сын и дочь-подросток на плечах, изматывающая работа и полный кошмар в отношениях с мужем. Я об этом даже матери рассказать не могла! Что сказать мне было? Что муж гуляет? Пьет? Так и алкоголиком я назвать его не могла.

   Каждое утро он надевал свежую рубашку и галстук и становился, как новенький! Отношения наши "развивались" тогда по банальному сюжету - муж становился все более агрессивным, у нас уже не было половой жизни, а постепенно дошло и до рукоприкладства.

   Я однажды не выдержала и на повышенных тонах заявила ему, что больше так не могу, что, мол, либо увольняйся, либо стань нормальным человеком - без пьянства и недельных отлучек из дому. Так он со всего размаха мне такую оплеуху закатил, что я и на ногах не удержалась! Слава Богу, дети тогда были у матери... Все свои "залеты-загулы" Николай оправдывал тем, что обеспечивает семью. К концу 80-х сахар и масло по талонам были, а у нас, на самом деле, не было продуктовой проблемы - да, Коля все привозил коробками. И кур, и масло, и козинаки, и сосиски. Но кто бы знал, как все это хотелось вывалить на помойку или обменять на покой и семейное счастье!

   Как-то, в августе 1990 года, Николай сказал, что его посылают на курсы повышения квалификации в Новороссийск. У меня прям сердце екнуло. Зная мужа с 70-го года, я уже понимала, что ни о какой верности с его стороны нечего и говорить. Однако видимых поводов он мне не давал. А тут - Новороссийск... Через день после отъезда я нашла в почтовом ящике записку, нацарапанную специально исковерканным почерком: "Ваш муж уехал не один". Как я тогда рыдала!

   Я поняла, что остаюсь у разбитого корыта - с детьми на руках, в тяжелое голодное время 1990-го. Да и жить я так больше не хотела. А тут вторая "весточка" - пришла телеграмма за его подписью: "Приезжаю поездом такого-то, во столько". Подсознательно, у меня сложилось впечатление, что меня вызывают на что-то. Ведь муж никогда не предупреждал, какого числа вернется. Уезжая, всегда говорил, что в командировке пробудет несколько дней. Я не спала две ночи. А когда пришел день приезда "благоверного", рванула на вокзал. И увидела - по ступенькам из вагона Коля выходил не один, помогая спуститься взъерошенной женщине на вид старше него. Они тоже заметили меня, онемевшую...

   К стоянке таксистов я бежала так, что снесла по пути несколько человек и кучу чемоданов. Только потом, к вечеру, увидела массу синяков и кровоподтеков на ногах. Я приехала домой и судорожно отправила детей к бабушке. Была уверена - сейчас приедет и начнет врать. Но я ошиблась.

   Зашел. Сначала молчал. Потом пошел в ванную и в корзину для грязного белья вывалил вещи после командировки. Молчала и я. А потом... Потом я увидела прямо сверху, в корзине, чужие женские кружевные трусики. И меня прорвало! Я, конечно, не помню, что кричала и сколько. Помню, как выбрасывала в подъезд все его костюмы, рубашки, белье... Отдать должное - он молчал и не врал. Сложив в чемодан вещи, ушел А я в синяках и рыданиях, провалялась все выходные.

   Но надо было жить. На тот момент я устроилась в техническую библиотеку недалеко от дома - мне так легче было водить и забирать из сада младшего сына. В библиотеку приходило много народу, здесь был отличный фонд. И вот чаще других за литературой стал наведываться невысокий неприметный Андрей Аркадьевич. На руке - обручальное кольцо, а в глазах - интерес не к фонду, а ко мне. Однако я воспитывалась в традициях Советского Союза, а потому несмотря на всеобщую вакханалию и виду не подавала. К тому же мое сердце было занято мужем, который иногда приезжал домой, привозил продукты и общался с детьми.

   Как-то Николай встал на колени и начал просить прощения:

   - Давай попробуем еще раз. Я виноват, дурак, голова закружилась от должности.

   И я поверила, желая сохранить семью. Да горько пожалела об этом. Через два месяца мой муж, отец моих детей, человек при положении и должности, с персональным водителем... заразил меня венерическим заболеванием. И всё. Мое сердце окаменело. Ноябрь 1990-го года стал последним месяцем моей первой любви.

   Да и любви ли? Как определить это чувство? Наличием детей, квартиры, достатка? Вряд ли. Это я уже поняла, когда в мою жизнь пришел женатый Андрей и когда я побывала "по другую сторону баррикады", став любовницей. Правда, я вовремя опомнилась! И поставила вопрос ребром - или жена, или я. К тому же шила в мешке не утаишь, и сплетни стали быстро разноситься по району. Я вечерами от стыда выйти на улицу не могла.    И Андрей Аркадьевич, работавший преподавателем в одном из ПТУ, пошел на честный мужской поступок. Он поговорил с женой, объяснился со взрослыми детьми и перехал жить ко мне.

   Вместе мы уже 26-й год. И рассказать про эти годы мне особо даже нечего - потому что живем мы тихо, в согласии, доверяя и уважая друг друга. Общих детей у нас нет, зато есть общая жизнь. Без пьянок-гулянок и чужого белья в корзине. Только теперь, опираясь на свой опыт, я могу сказать - что у нас с ним любовь!

А с Колей... Я не знаю, что было с Колей. А вспомнила я то, что было четверть века назад, потому что та женщина, с которой мой муж ездил в Новороссийск, в начале ноября мне позвонила. Позвонила, чтобы повиниться. Сейчас Николаю поставили рак, сколько он проживет, одному богу известно. Тогда, после нашего развода, они поженились. Я знала, что Николай крепко закладывает. С возрастом он лишился высокопоставленной должности и стал злым, жадным - это уже мне рассказала его звонившая жена, по иронии судьбы, моя тезка. Ни сожаления, ни обиды, я конечно, уже не испытываю. А у нее, как выяснилось, камень на сердце. Оказывается, записку мне подбросили по ее просьбе, телеграмму она дала сама (втайне от Коли), а трусы специально в его вещи подкинула - чтоб я увидела и выгнала мужа...

   Вот так, оказывается, подлые записки и грязное чужое белье могут сделать счастливой! Как говорит мой Андрей Аркадьевич - "Держись, Анюсик, колея знает, куда ведет!"