Прививка от романтики

ОТ РЕДАКЦИИ:  25 июля этого  года в стране впервые отмечается профессиональный праздник следователей.   Больше 300 лет назад,  в 1713 году, в этот день Петр I  издал  указ   «О создании следственной канцелярии гвардии майора М.И. Волконского». «Майорская» следственная канцелярия стала  первым государственным органом России, подчиненным непосредственно главе государства и наделенным полномочиями по проведению предварительного следствия. В преддверии праздника корреспондент «Мещерки» поговорила c ветеранами рязанского следствия -  людьми, которые уже при жизни стали легендами. Если вам казалось, что супер-героев можно видеть только в сериалах, это не так. Настоящие герои c первого взгляда весьма скромны и удивительно приветливы. Вот их истории...     «Я каждый день видел горе» Все помнят сыщика из мультфильма про бременских музыкантов. «А нюх, как у собаки, а глаз, как у орла!». Тех, кто  способен в два счета отыскать «даже прыщик на теле у слона», в реальной жизни называются следователями-криминалистами.  C одним из них  удалось побеседовать и мне. Радушная улыбка и джентльменская вежливость – первое, что я отметила, встретив этого человека. Амангельды ДАУЛЕТЬЯРОВ недавно отметил свой шестидесятый  день рождения. Лучшим подарком на юбилей Амангельды Серикович назвал открытку от внучки c подписью: «Дедушка, ты самый лучший!»  Сорок лет из всех прожитых он отдал работе в правохранительных  органах. Сегодня его знают как бессменного руководителя отдела криминалистики СУ СКР по Рязанской области. Хотя в январе Амангельды Серикович и вышел на пенсию, совсем покончить со следствием не получится: частенько его приглашают читать лекции будущим или уже действующим молодым следователям. - Вообще я всю жизнь старался обучать, делиться собственным опытом, теми вещами, что сам понял  или узнал, -  делится со мной Амангельды Даулетьяров. -  Обучая, учишься и сам. Я сейчас смотрю на своих учеников -  и горжусь, какие хорошие следователи, хорошие люди. Отрадно, что  и моя заслуга в этом есть.  В Рязань Амангельды приехал из Казахстана. Он c самого детства мечтал стать военным,  вот и отправился покорять Рязань, славную своими военными учебными  заведениями. Отучился в институте МВД, закончил c красным дипломом.  Талантливого, старательного и очень усидчивого курсанта приметил  руководитель одного из следственных  отделов -  и сразу после выпуска пригласил на работу.  - Мне очень-очень повезло, -  рассказывает Амангельды Серикович.   –   Когда я учился, моими преподавателями были люди, прошедшие Великую Отечественную войну. Люди, которые видели горе, боль, страх, смерть, победившие это все -  и между тем оставшиеся человечными, светлыми, радостными. Настоящие герои, о каких книги пишут и фильмы снимают - вот они и стали моими учителями. Они были настоящим примером, на них  хотелось быть похожим. Романтика  профессии, которую получал курсант из Казахстана, необыкновенная атмосфера лекций c настоящими участниками победоносной войны, c великими победителями, в течение пяти лет обучения трансформировалась в жизненную позицию Амангельды, которая заключается в очень простой истине: хорошее отношение к  абсолютно всем людям вокруг.   - Следователь -  это не просто человек,  очень хорошо знающий Уголовный Кодекс.  Это разносторонне развитый человек, цель которого -  восстановить справедливость.  Когда мы расследуем преступления,  мы не просто пытаемся достичь юридического порядка -  мы стремимся к божественной справедливости. Поэтому особенно тяжело всегда было заниматься расследованием преступлений в отношении детей, вспоминает следователь-криминалист. К таким преступлениям следователи всегда относились c особенной тревогой.  - В одном из районов пропала 9-летняя девочка. Я выехал в этот район, помогать следователю.  Впоследствии труп обнаружили на Оке. Тело не унесло течением, потому что в этом месте  река делала поворот, вода закручивалась -  и труп, наоборот, прибило к берегу. На теле обнаружили признаки насильственной смерти -  стало ясно, что девочка не сама упала в реку, ее сбросили в воду, скорее всего, чтобы скрыть следы убийства. Возбудили уголовное дело. - Тогда мы со следователем прошли весь путь от населенного пункта, где жила девочка, откуда она ушла и не вернулась -  до того места, где  обнаружили ее тело. А это около двадцати километров. И мы не просто так шли: мы искали следы. Поломанный куст, следы обуви -  все это мы примечали и фиксировали,  брали образцы почвы, в том числе и на берегу реки, там, где нашли тело. В результате на преступника выйти помогла случайная свидетельница.  Одна и местных  жительниц вспомнила, что видела односельчанина рядом c убитой девочкой. Вместе они  шли по дороге от села. После этого девочку никто не видел. Мужчина, на которого указала свидетельница, оказался местным жителем и  все это время активно участвовал в поисках  пропавшей -  вместе c ее родителями и другими местными жителями. Сбиваясь c ног, искал  -  пока его не арестовали.  - Конечно, у него было алиби. Мол, сразу после пропажи принялся помогать в поисках. Но мы вовремя изъяли одежду  и отправили на экспертизу, обувь – образцы следов преступника были у нас зафиксированы.  А после экспертиза установила, что образец подногтевого вещества у этого мужчины соответствует образцу почвы, который мы взяли на берегу Оки, в месте обнаружения трупа. Мелочи, нюансы, детали, следы и даже запахи – все то, что невидимо обычному человеку, незаметно неискушенным взглядом  -   это и есть работа следователя-криминалиста.  - Криминалист помогает следователю, -  поясняет Амангельды Серикович. – Следователь расследует  дело, а криминалист создает ту доказательственную базу, которая ложится в основу обвинения. Ведь даже если человек  сам признается в совершении преступления -  это еще не значит, что его можно обвинять и он преступник. Он может признаться по разным причинам:  давление, страх, психические отклонения -  такое  тоже случается. Его вину в любом случае надо доказать. А это  выполняется c помощью улик, мельчайших следов. Вот эти следы ищем как раз мы, криминалисты.  Незримая миру работа криминалистов остается за кадром.  Но без этих специалистов сложно представить себе сам процесс расследования. В голове криминалиста Амангельды Даулетьярова, как он признался, сотни, может быть, даже тысячи моделей самых  разных преступлений. - Когда я приступаю к поиску  деталей, прежде всего моделирую схему. Как мог действовать преступник. Все мы люди, и примерно рассчитать поведение каждого из нас не составляет труда. При этом необходимо учитывать и замечать малейшие детали.  Например,  мне нужно допросить вас. Я спрошу: как вы добрались до места нашей встречи? – Вы ответите: доехала на троллейбусе. А я в голове моделирую ситуацию:  как вы шли от офиса до остановки, какие люди могли находиться на улице, сколько времени вы ждали транспорт и так далее. Все это может оказаться очень важным. Я представляю все в образах -  это моя задача. Выстроив в голове предполагаемые модели поведения преступника, криминалист ориентирует следователя на правильное ведение расследования.  - Был случай. Когда на одной из заправок города нашли трупы мужчины и женщины.  Мы приехали, все осмотрели. Убитого мужчину били огнетушителем.  Первое, что сделал Амангельды Серикович, осмотрел помещение. На потолке он заметил свежий след – чем-то черкнули.   - Скорее всего, преступник взял огнетушитель, замахнулся над собой и ударил свою жертву, а во время замаха задел потолок. Я нашел палку длиной c огнетушитель, вернулся в помещение заправки,  замахнулся над головой -  там, где поцарапан  потолок -  и… не достал до потолка. Сантиметров десять. Отсюда какой вывод? -  правильно. Убийца очень высокого роста, выше, чем я, сантиметров на 12-15. Среди задержанных действительно оказался высокий мужчина, как выяснилось в ходе следствия, лидер  в группе, которая совершила разбойное нападение. Нераскрытые преступления прошлых  лет -  тоже забота криминалистов.  Оставаясь нераскрытыми, дела не уходят в небытие -  над ними продолжается неусыпная работа. И ведут ее как раз криминалисты.  - В одной из деревень  обнаружили труп пожилого мужчины в его же собственном доме. Родственников у него не было, на ограбление непохоже.  Когда   осматриваешь место происшествия в первый раз, может показаться, что следов нет. Но этого не может быть. Невозможно совершить преступление, не оставив никаких следов, - Амангельды Серикович хитро улыбается. -  Даже если вы будете отказываться, что приходили ко мне на встречу, у меня есть масса доказательств, что вы были здесь. Руку на стол положили? Достаточно изъять крышку стола. На ней следы ваших потожировых отделений. Можно стул изъять -  на нем микрочастицы вашей одежды.  Так вот, в доме убитого старичка тоже сложно было найти следы. Но опытный криминалист первым делом бросил взгляд на старый, казалось, уже нерабочий фотоаппарат. - В фотоаппарате оказалась пленка. Мы ее проявили, на ней художественные фото мужчины, не хозяина дома. Дальше долго опрашивали свидетелей, односельчан -  выяснили, что время от времени у старичка проживал некто,  похожий на человека c фото. Удалось найти документы этого мужчины, установить фамилию -  подозреваемого объявили в розыск.  - Задержать его не могли больше двух лет. До тех пор, пока мне на глаза не попалась ошибка. Я сидел, сравнивал разные документы, показания свидетелей   и заметил, что его фамилия в разных  источниках разнится -  всего лишь одной буквой. Стали проверять, выяснили, что  ориентировку мы давали не на ту фамилию. После этого буквально через месяц подозреваемого задержали в электричке на одной из станций. Почти 40 лет работы совсем не ожесточили Амангельды Сериковича. Открытая улыбка,  чувство юмора, учтивость, приветливость  -  беседа c ним совсем не похожа на беседу c дотошным строгим следователем.  - Я каждый день видел горе. А чем больше горя видит человек, тем больше света хочется ему самому привнести в жизнь. За годы работы я понял одну важную вещь: хороших людей много, их гораздо больше. О годах работы Амангельды Серикович вспоминает c  задумчивой улыбкой -  благодаря этим годам он сегодня называет себя счастливым человеком. - Иногда задумаешься: вот бегал, потел, искал -  ночами, без выходных.  А потом на результат  смотришь: а ведь я людям помог, я помог восстановить справедливость. Человек может чувствовать себя счастливым только тогда, когда у него есть возможность кому-то помогать.  Тот, кто не знает об этом, живет для себя, -  это несчастный человек. Наверное,   важно что-то накопить, на себя потратить -  но гораздо важнее прожить так, чтобы заслужить уважения  коллег, детей, семьи. О семье Амангельды Серикович говорит c особенной любовью. C женой он живет душа в душу почти столько же, сколько служит Закону. Хорошую рязанскую девушку он повстречал еще будучи курсантом -  тогда же и свадьбу сыграли.  - И ведь живем, не разводились по двадцать раз, как это принято сейчас. Меня вот спрашивают -  ну как сохранить удается? Все просто, -  улыбается мой собеседник. – Жена всем всегда говорит: «Мой муж умнее, чем я». А я молчу, но сам-то твердо знаю: жена намного умнее меня.     Прививка от романтики Андрей ШИРОКОВ и после выхода на пенсию занимается работой, которая связана с обеспечением безопасности - только теперь в сфере большого бизнеса.  Навыки следственной работы применять приходится не так часто, но воспоминания о годах молодости, проведенных  за  тяжелой и напряженной работой, то и дело всплывают  -  как, например, сейчас, в беседе со мной. Андрей Широков руководил отделом по расследованию особо важных  дел Следственного управления Следственного комитета России по Рязанской области в течение пятнадцати лет, и львиная доля этого времени пришлась на расследование знаменитых  бандитских дел.  - То, что я стал следователем -  большая жизненная случайность. В детстве я мечтал стать военным, но медкомиссию не прошел. А одноклассница моя ехала в Москву поступать, позвала c собой.  Я поехал. Решил подать документы в МГУ имени Ломоносова, надо сказать, без особенной надежды на поступление. Между тем на юридический факультет выпускник рязанской школы поступил и закончил весьма успешно.  Когда дело приближалось к выпуску, в вуз приехали работодатели из регионов -  присматривать себе работников.  Еще бы, юридический факультет главного вуза страны – его выпускники были на вес золота.  Так молодой юрист попал в Рязанскую прокуратуру.  Было это в 86-м году. Начинал c расследования бытовых убийств, сопротивления милиции, были и другие дела. А в 88-м Андрея Викторовича  в составе следственной группы отправили в Закавказье -  расследовать массовые беспорядки. - Беспорядки на этнической почве в городе Сумгаит Азербайджанской ССР были резонансным делом. Я тогда впервые услышал стрельбу прямо на улице.  Впервые столкнулся c таким беспределом. В Сумгаите пришлось выполнять непростую работу: огромные объемы, большое количество свидетелей, участников, постоянная опасность… В 89-м беспорядки  на той же этнической почве возобновились - только теперь в Баку. - Однажды мы ехали в здание КГБ, оно находилось в центре. Митингующие останавливали каждую машину и  проверяли документы, а мы не остановились. Нас  стали забрасывать камнями со всех сторон. Водитель испугался,  развернулся, хотел уехать. Тогда обошлось без жертв.  Андрей Викторович работал в Закавказье до самого конца -  пока не завершились процессы в отношении нескольких лидеров, наиболее активных -  зачинщиков тех страшных  беспорядков.  Тогда молодой следователь еще не  знал, что это  первый, но не единственный случай, когда он сталкивается cо стрельбой на улицах. В 96-м году Андрей Викторович занял должность руководителя отдела по расследованию особо важных  дел Следственного управления следственного комитета России по Рязанской области. Это время известно всем  не иначе как «лихие девяностые». - Перестрелки из гранатометов на улице Рязани было вполне привычным явлением. Чуть ли не каждую неделю были разборки, неугодных  «убирали», коммерсантов запугивали,  -  вспоминает бывший следователь. -  Крупных группировок было три.  В 96-м возбудили дело  по «слоновской» банде, в 97-м – по «айрапетовской,  в 99-м -  по «дороговской». Вот в мою бытность эти дела как раз и расследовали.  Именно тогда в Уголовном кодексе появилась статься 210 – «Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней)».  Рязань,  по словам Андрея Викторовича, стала первым городом, где  по этой статье вообще возбудили и расследовали уголовные дела. - Главным вопросом, на который мне часто приходилось и до сих пор приходится отвечать касается  количества привлеченных  к ответственности. В бандах состояли сотни молодых людей, а на скамье подсудимых  в общей сложности оказалось меньше сотни -  примерно по двадцать человек из группировки.  Дело в том, поясняет следователь, что практика судопроизводства такова, что невозможно посадить сразу сто человек.  Максимум, что позволяет система – одновременно рассматривать 20-25 дел.  - Мы старались привлекать всех лидеров, тех, кто организовывал, исполнял, заведовал финансовыми вопросами. И, думаю, у нас  получилось. Хотя, конечно, эта борьба не имеет конца. Сейчас сложно представить, каково было работать следователем в условиях, когда люди страшились просто выходить из дома. Не только не бояться, но и бороться -  было уделом следственной группы. - Опасность мы осознавали, наверное. Но не зря говорят, что это -  дело молодых. Нам всем  было около 30, мне вот 32 было, когда я стал руководителем.  К тому же нам удалось правильно построить работу -  действовали группой,  противной стороне не  давали возможности  выявить лидера, определить ключевую фигуру, чтобы устранить или повлиять как-то.  Хотя, конечно, в каждом из процессов ключевой следователь был. Андрей Викторович вспоминает об этом так: тогда опасались не столько за собственную жизнь, сколько за успех общего дела. - В Москве был такой случай: дело  вел  один следователь, его убили -  и возникли очень серьезные сложности. Поэтому мы командой, была взаимозаменяемость, потеря одного следователя вряд ли поменяла бы общий ход расследования.  Потеряли «бойца» c бандитами и тольяттинские коллеги  -  там тоже убили неугодного сыщика. В Рязани же, к счастью, обошлось совсем без жертв. -  У нас получилось выстроить c преступниками такого рода отношения, которые строились исключительно на доверии. Как в фильме: «Если уж пообещал бандитам, то выполняй». Они знали, что если следователь сказал, то слово будет держать, поэтому и у них отношение к нам было другое. Работу свою следователи тогда делали не зря. Статистика показывает, что уровень преступности вернулся к  уровню, что был в 80-е годы, при советской власти. О том, насколько это тяжкий труд, могут знать только те, кто поработал.  -  К нам когда практиканты приходили,  я первым делом предупреждал: «Хотите романтики? Сейчас вам  будет прививка от романтики».  Советские фильмы о следствии дезориентируют, создают очень красивый образ профессии следователя, далекий от реальности. На самом деле это очень муторная, тонкая кропотливая работа c кипами бумаг, иногда важно просто быть грамотным и правильно формулировать мысли, точно и конкретно, -  говорит Андрей Викторович. А еще нужно быть готовым к огромным объемом работ. - Вспоминаю сейчас, как приходилось по семь мест за ночь объезжать, мы ведь все смерти фиксировали, в том числе естественные. Тут горе и слезы, а ты объяснение пишешь.  После первого года службы родители подарили молодому следователю мини-печатную машинку «Юнис». - Она до сих пор дома стоит, -  улыбается ветеран следствия. -  Это был лучший подарок. Ее можно было взять c собой даже в следственный изолятор. А за печатные машинки шла в буквальном смысле борьба среди следователей.  Иногда приходилось следователям писать дела вручную. Но  это было определенным риском. У следователя должен быть  каллиграфический почерк, потому что неразборчиво написанное слово могло привести к серьезным проблемам. Сторона защиты  или судья вполне мог  сделать замечание: следователь создает помехи к ознакомлению c материалами дела. - Вот поэтому главные инструменты следователя во все времена -  это интеллект и шариковая ручка. Ну или печатная машинка, -  смеется Андрей Викторович. Избежать профессионального выгорания, отвращения к работе следователю по особо важным делам удалось -  несмотря на непростые времена, выпавшие на его долю. Как? -  пожимает плечами. - В семье поддержку находил. Ну и когда отпуск выпадал, старался уехать. Много лет уже сплавляемся по рекам, рафтингом занимаемся -  семьями, c другими следователями, c которыми работали, например, c Мариной Николаевной Вилковой. Всю Карелию вдоль и поперек по рекам прошли. К Белому морю не раз ходили - там и купаемся.  К теплым морям Андрея Широкова  пока не тянет -  в мега-популярной Турции, например, он ни разу не был. Видимо, людям c железной волей и отдых нужен особенный -  на выносливость.      Марина КОМИССАРОВА,  Рязань