Главный рязанский следователь Владимир Никешкин: «Служба на флоте закалила характер»

торпеды. Разница лишь в том, что все участники учений должны оставаться на связи. Но… что-то пошло не так. Неожиданно экипаж корабля с бортовым номером 850 потерял связь с атомной субмариной. Как потом выяснилось, подводная лодка оказалась прямо под кораблем, шум винтов не позволял морякам определить, где кто находится. Тогда командир лодки принял решение всплыть и установить визуальный контакт. Этот маневр едва не стал роковым для обоих экипажей: лодка всплыла буквально рядом с боевым кораблем. Если бы это произошло минуты на две раньше, была бы катастрофа. Говорят, командиры обоих экипажей в считаные мгновения поседели. А матросам объяснили: «Это ваш второй день рождения».

- 26 марта 1976 года навсегда отложилось в моей памяти, - признается сегодня один из моряков того самого противолодочного корабля, а ныне – главный следователь Рязанской области Владимир Никешкин.

Кстати, официальный день его рождения – 8 марта. В преддверии сразу двух праздников, да еще и в первые дни после назначения новый руководитель регионального Следственного управления Следственного комитета России согласился рассказать о себе читателям «Мещерской стороны». На календаре было 21 февраля, так что говорили, конечно, о службе в армии. Честно и откровенно: и о верности товарищей, и о халатности некоторых офицеров, и о мужестве, и о несправедливости.   

О мечте и реальности

- Вообще я мечтал о десантных войсках, - признается Владимир Анатольевич. – Но так уж случилось, что в 18 лет попал на военно-морской флот. И не жалею, потому как именно там прошел настоящую школу жизни.

После окончания школы Владимир Никешкин проходил практику электромонтером на автозаводе, затем был призван в ряды Вооруженных сил СССР.

- В общей сложности из трех лет я пробыл на берегу только пять месяцев – во время «учебки», - рассказывает он. – Служил в отделении энергообеспечения корабля, боевым санитаром, заряжающим оружие и водолазом. До сих пор помню и бортовые номера кораблей, и все их параметры – с этим у нас строго было. А вот фамилии командиров помню не все. Были командиры Злобин, Сайк, Гончаренко… А других и не вспоминаю. Зачем? Если они не сыграли никакой роли в моей жизни.

В отличие от многих высокопоставленных чиновников Владимир Никешкин редко использует в беседе хвалебные штампы и запросто рассказывает о событиях из жизни, о которых другой бы в беседе с журналистом умолчал, да и вообще забыл. А он честно и открыто признается, например, в том, что за более чем три года службы на корабле так и не привык к качке.

- Правда, этого никто из экипажа не знал, - не без гордости говорит Владимир Анатольевич. – Да, тяжело было, особенно во время штормов. Иногда смотрел на товарищей, которым морская болезнь была нипочем, и не понимал: как такое возможно? Но на людях собирал всю волю в кулак и старался выглядеть достойно. И, кстати, успешно прошел обряд «оморячивания». Это когда новобранцам предстоит выпить примерно литр морской воды. Воду берут прямо из моря. Она соленая, холодная, вкус жуткий, но нарушать обычаи не принято. Иначе будешь считаться изгоем. Честно скажу, боялся этого дня, не знал, как поведет себя организм. Но справился: все выпил, обряд посвящения в моряки прошел.

На волоске от смерти

- За время службы приходилось сталкиваться с разными ситуациями и разными людьми.  Был случай, когда нам предстояло передать Сирии боевой корабль. С Камчатки отправились в Хабаровск, получили на заводе средний противолодочный корабль «Амин» и через Амур, Татарский пролив, Охотское море погнали его во Владивосток. Вот только с командиром явно не повезло. Капитан третьего ранга не пользовался уважением в коллективе, да и вел себя неподобающе. Когда начался шторм, он сделал вид, что заболел, и закрылся у себя в каюте. А мы тем временем чуть не погибли: таких волн, как в тот день, я никогда не видел: корабль швыряло как щепку, в итоге мы сели на рифы и стали тонуть. Благо к нам пришли на выручку и дотянули на буксире до Владивостока. Там корабль отремонтировали, а мы обучили сирийскую команду управлению кораблем и боевой техникой. Кстати, среди сирийских моряков оказалось много хороших ребят, которых я помню до сих пор. С одним из них, Ахметом, мы, можно сказать, подружились. Он был профессиональным боксером, и, хотя этим видом спорта я всего лишь увлекался, иногда мы устаивали состязания. А еще меня просто восхищала его выдержка. Увы, с тех пор мы так и не виделись, хотя мне было бы очень интересно узнать, как сложилась его судьба.

Случай, когда Владимиру Никешкину довелось буквально в прямом смысле слова посмотреть смерти в глаза, был не единственным. Однажды ему и другим членам экипажа поручили перевезти на шлюпке вице-адмирала.

- Я был членом корабельной спортивной команды по гребле, и в нормальных условиях мне составило бы труда это сделать: расстояние до корабля – всего 700 метров, путь должен был занять минут десять, не больше, - делится воспоминаниями Владимир Анатольевич. – Но в тот день был жуткий шторм, гребли больше часа, и никаких перчаток у нас не было, так что все руки в кровь стерли. А адмирал в итоге даже не поблагодарил нас. Было очень обидно. Впрочем, это и есть закалка для мужского характера.

О романтике

До службы в армии у меня была подруга, но, поскольку служить мне предстояло три года, я честно сказал: ждать не надо, устраивай свою личную жизнь. Она и устроила – через некоторое время вышла замуж. Первый год я ни с кем даже не переписывался, да и не до этого было. Потом мой товарищ дал адрес своей сестры из Томска. Я написал ей письмо – она ответила, прислала фотографию. Мне понравилось, стал писать, но поначалу без особого увлечения. А потом так затянуло – не передать. Да и для нее эта переписка, наверное, была важна: в ответ на каждое свое письмо я получал от нее три. Думаю, это была любовь по переписке. Правда, в реальности мы так в итоге и не встретились.

Студент, грузчик, следователь

Во время службы на флоте Владимир Никешкин даже не представлял, что когда-нибудь станет юристом. Но, случайно узнав от сестер, что в Удмуртском государственном университете открылся новый, юридический факультет, решил попробовать свои силы.

- Я с детства много читал, поэтому не сомневался, что хорошо сдам и русский язык, и литературу, с математикой тоже проблем не было, - вспоминает он. – Вот с немецким языком дела обстояли куда хуже: в сельской школе, где я учился, его преподавали абы как. Когда же три первых экзамена мне удалось сдать на «отлично» и «хорошо», понял: поступлю. И это добавило мне уверенности. Так что за литературу я вообще не переживал. Но неожиданно для себя получил «удовлетворительно». При виде этой оценки у меня аж ноги подкосились, хотя по баллам я проходил. «Вы прошли, поступили, - сказала мне преподаватель, принимающая экзамен. – Что грустите-то? Идите на работу, сообщите». Я в ответ пожал плечами: «Так я только из армии, с флота, я же теперь из-за этой тройки без стипендии останусь». Услышав это, преподавательница развела руками: «Так что же вы на экзамен не в военной форме пришли! Вам бы тогда точно «хорошо» поставили. Все же так делают!» Но я ответил, что не торгую флотской формой, и ушел. Больше за все время учебы я не получил ни одной тройки.

Уже потом он станет и председателем профбюро факультета, и членом ученого совета. И, как прилежного, активного студента, его пригласят на стажировку, а затем и на работу в прокуратуру, что и определит его дальнейшую жизнь.  Ну а первые полгода, чтобы прокормить себя Владимиру Никешкину приходилось работать грузчиком, разгружать вагоны и даже могилы копать. И такое было.

- Кстати, пока на всех этих работах одновременно трудился, получал в месяц около 300 рублей, а когда стал работать следователем, поначалу только 100 рублей, - с улыбкой вспоминает Владимир Анатольевич. -  Жена была в недоумении.

Беременная и голодающий

В беседе с главным следователем Рязанской области, конечно, нельзя было не спросить о самом первом деле. Их у Владимира Никешкина оказалось сразу два: об убийстве и изнасиловании.

- В первом случае молодая женщина, на шестом месяце беременности, поругалась с мужем и ударила его ножом, от полученной раны тот скончался на месте происшествия, - рассказывает собеседник. – Выяснилось, что подозреваемая злоупотребляет спиртным, при этом у нее еще два маленьких ребенка. На допросе она слезно просила отпустить ее, не арестовывать. Я пожалел, отпустил домой. А увидев ее на следующем допросе, понял, что живота уже нет. Оказалось, родила мертвого ребенка и прямо на глазах своих детей спрятала тело в морозильник. Общаться с этой дамой было непросто, но любопытно вот что: пока женщина находилась в следственном изоляторе, то есть не употребляла алкоголь, она… заметно похорошела. Даже, повторюсь, находясь в следственном изоляторе. Фигурант другого уголовного дела обвинялся в изнасиловании. Соответствующее заявление написала его знакомая. Мужчина к этому времени уже отсидел серьезный срок за убийство. На допросе он не отрицал, что во время ссоры ударил потерпевшую, но клялся, что не насиловал ее. А в подтверждение своих слов объявил голодовку и отказывался идти на контакт. Я пообещал, что, если он начнет питаться, а не делать все для своей гибели, я все сделаю для того, чтобы докопаться до истины. Он нехотя, но поверил. Стал есть. А в ходе расследования выяснилось, что мужчина действительно не совершал этого преступления, не насиловал.

Владимир Никешкин признается, что за время службы закону и порядку было немало случаев, когда жизнь и его, и близких оказывалась в опасности. И новые даты становились третьими, четвертыми и так далее днями рождения.

- Поначалу я отмечал 26 марта, когда вместе с атомной субмариной мы все чуть не взлетели на воздух, потом перестал, хотя всегда вспоминаю в этот день своих товарищей, - говорит он. – Да и форму морскую надевал потом лишь несколько раз – по просьбе ветеранских организаций. Ведь главное – не отмечать, а помнить уроки судьбы, которые закалили характер.       

Екатерина Сенина, Рязань