Осужденные рязанской колонии одновременно порезали себе вены

Милославский районный суд отклонил жалобу об апелляции и оставил без изменений приговор по делу Заура Бурмистрова, осужденного одной из рязанских колоний, который во время отбывания наказания в штрафном изоляторе (ШИЗО) устроил настоящую кровавую акцию, в результате которой пострадал один из сотрудников колонии и двое осужденных. Об этом жутком ЧП корреспонденту «Мещерки» в феврале 2014 года рассказал прокурор апелляционно-кассационно-надзорного отдела уголовно-судебного управления прокуратуры Рязанской области Юрий НАБИРУШКИН.  Это ЧП произошло еще в июле 2012 года, однако в интересах следствия не предавалось огласке. И только сейчас мой собеседник согласился рассказать подробности этого дела. А благодаря пресс-службе УФСИН по Рязанской области мне удалось поговорить по телефону и с потерпевшим сотрудником колонии Алексеем Романовым, воссоздав таким образом картину этого рокового дня. Уроженец Республики Чечня Заур Бурмистров до 29 лет жил в одном из районов Рязанской области. За решетку он попал в марте 2011 года по статье 111 – за тяжкое причинение вреда здоровью. Отбывать срок ему предстояло еще почти три года. И, как потом прокурору описывали Бурмистрова сотрудники колонии, жить «по режиму» мужчине было трудно. Он не хотел вставать, когда у всех был подъем, или делать уборку. Признавал только завтрак, обед и ужин. Кроме того, неоднократно проявлял агрессию и неуважение по отношению к сотрудникам колонии. А однажды наотрез отказался надевать тюремную форму, за что и попал в ШИЗО. Однако и здесь Заур Бурмистров поддавался перевоспитанию с трудом. А в знак протеста против замечаний сотрудников колонии устроил акцию, которая, по оценкам собственных источников «Мещерской стороны» в правоохранительных органах, чуть не переросла в настоящий бунт. С начальником отдела безопасности колонии Алексеем РОМАНОВЫМ, где и произошло ЧП, я созвонилась в среду, 26 февраля.- 16 июля 2012 года ничто не предвещало неприятностей, - рассказал он. - С утра вроде бы все шло, как обычно: в 5 утра – подъем, уборка камеры осужденными, сдача постельного белья, завтрак, утренний технический осмотр камер, прослушивание радиопередач, в 12 часов обед - и дальше по расписанию. Я недавно вернулся после двухмесячного отпуска и старался войти в рабочую колею. Заново привыкал к работе в колонии, дежурству в ШИЗО. Отдохнувший человек лучше работает, лучше подмечает непорядок. По словам Алексея РОМАНОВА, «непорядок» в ШИЗО может выражаться во всем: порче казенного имущества, в попытках неповиновения сотрудникам колонии. - Здесь просто контингент такой – в ШИЗО сидят люди, которые не признают режим, - объяснил мой собеседник. - Например, Заур Бурмистров. Однако таких «звезд» в ШИЗО всегда хватало, и на Бурмистрове не акцентировали особенного внимания. Поэтому, по мнению сотрудника колонии, никому тогда и не показалось странным то, что глазок видеокамеры в камере осужденных был завешен полотенцем. Такое здесь часто бывает. Из материалов дела, предоставленных мне прокуратурой, следует, что в тот день оператор поста видеонаблюдения в колонии Ольга Игнатова с 8.00 до 18.00 находилась на работе. В ее должностные обязанности входит круглосуточный надзор за объектами ИК, осужденными, их передвижениями, поведением и нарушениями. Женщина несколько раз замечала, что осужденные завешивают глазок видеокамеры. Делала им замечания. Однако подопечные не реагировали. В уголовном деле приводятся ее показания: «В 17 часов 50 минут я была на посту видеонаблюдения и сдавала смену другому сотруднику, передавала документы и аппаратуру. Камера ШИЗО № 7 в тот день была в рабочем состоянии, но что происходило в камере, не было видно, потому что осужденные ее чем-то занавесили и изображения на пост не поступало». - После 17.00 я вместе с двумя другими сотрудниками колонии делал вечерний технический осмотр камер, - рассказал мне Алексей РОМАНОВ. – Обычно проверяется сохранность камер и имущества. Осмотр вели в обычном порядке, осматривая каждую камеру по очереди. Приблизительно в 17.50 мы подошли к камере № 7 ШИЗО, в которой содержались Бурмистров и двое других осужденных. Именно Бурмистров в этот день был дежурным по камере. Алексей РОМАНОВ вспоминает, что при осмотре камеры он сразу же обратил внимание на то, что вместо положенных двух полотенец в камере появилось шесть, одним из которых была завешена камера наблюдения, а самое главное, на стене чернилами были сделаны «неположенные» рисунки.- Это были многоконечные звезды, что является воровской символикой, - объяснил РОМАНОВ. - Как к дежурному по камере, я обратился к Бурмистрову и сделал замечание. Сначала Бурмистров зарычал на меня, мол, «начальник, не трогай святое», а после того, как я сказал ему «успокойтесь», ударил меня головой в переносицу. Сотрудник колонии вышел из камеры и направился в медпункт, чтобы остановить кровь. О ЧП, которое произошло сразу после его ухода, он узнал от своих коллег.Из материалов дела следует, что не прошло и минуты после ухода Романова, как Бурмистров и его сокамерники вытащили изо рта лезвия… и порезали себе вены. При этом осужденные 7-й камеры громко кричали и привлекали внимание других осужденных. В знак солидарности обитатели других камер начали стучать по решеткам различными предметами. Таким образом, специально или намеренно был сорван вечерний осмотр, и даже ужин пришлось перенести на более позднее время.- Откуда же у осужденных в ШИЗО лезвия и как их ранее не обнаружили? – спросила я у Алексея Романова.- В бане осужденным выдают одноразовые станки, которые часто ломаются, и усмотреть за наличием всех станков невозможно. Мы такие и раньше находили. Осужденные научились прятать лезвия в рот – под верхнюю губу. Причем среди них есть такие виртуозы, что даже при осмотре рта вы этого лезвия не найдете! - заверил Алексей РОМАНОВ. Из материалов дела следует, что, получив сообщение о ЧП, оперуполномоченный оперативного отдела колонии Королев тут же прибыл в ШИЗО и взял с собой видеокамеру, чтобы детально зафиксировать обстоятельства происшествия. В камере № 7 он увидел капли крови на полу, а у осужденных - порезы на руках. Истекающим кровью мужчинам медики колонии оказали медицинскую помощь. Зачем заключенные пошли на этот шаг - и для врачей, и для сотрудников колонии осталось загадкой: осужденные отказывались давать какие-либо объяснения по факту произошедшего.Среди материалов дела есть также показания осужденных из других камер, которые были очевидцами произошедшего. Однако все показания оказались схожи. Вот пример: «После проведения осмотра в нашей камере я услышал шум в ШИЗО, осужденные стучали в двери камер, - вспоминал один из осужденных. - Что там происходило, я не знаю, так как громко играла музыка в коридоре».Но один осужденный все-таки рассказал, что находился в момент происшествия всего в восьми метрах от камеры № 7 и видел, как около 18.00 сотрудники колонии вошли в камеру, где был шум и крики, а потом через несколько минут вышел Алексей Романов с разбитым носом. Бурмистрова он охарактеризовал как вспыльчивого и агрессивного человека. В завершение разговора сотрудник колонии по телефону добавил: - Я не знаю, спланирован был такой протест или нет. И для чего это было – тоже непонятно. Ведь заключенные знали, что до ужина у них должен был быть вечерний осмотр, и сознательно оставили на стене рисунки. Личных конфликтов с осужденным Бурмистровым у меня до этого ЧП не было. Но я рад, что его перевели в другую колонию. Что касается самого Заура Бурмистрова, то во время следствия он отказался признавать свою вину, а потом и вовсе дал понять, что не понимает русский язык, и на чеченском языке потребовал переводчика.Прокурор Юрий НАБИРУШКИН рассказал, что по факту применения насилия к сотруднику колонии Милославский районный суд признал Бурмистрова виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 321 УК РФ, и назначил наказание в виде 3-х лет лишения свободы. А на основании статьи 70 УК РФ было решено частично присоединить неотбытое наказание по приговору от 23 декабря 2011 года и окончательно назначить наказание в виде трех лет и трех месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. С самим осужденным мне поговорить не удалось – он находится на «особом режиме», и встречи как с родственниками, так и с прессой для него сейчас невозможны. Однако представление о герое этой истории я получила после беседы с одним из сотрудников правоохранительных органов (он попросил не называть его имени), который занимался еще первым уголовным делом Заура Бурмистрова. - Заур отлично говорит по-русски, - рассказал мой собеседник. – И сотрудникам полиции он хорошо известен не только как фигурант уголовного дела, а потому что еще недавно собирался… у нас работать. Впервые о своем желании работать в милиции он заявил, учась на четвертом курсе юридического факультета. Нам он показался грамотным, перспективным сотрудником, ожидали, когда он вернется к нам уже с дипломом… А потом попал в историю: пырнул ножом мужчину и скрылся с места преступления, три года значился в федеральном розыске. А потом, когда его задержали, вел себя отвратительно: вину не признавал и так психологически давил на свидетелей, что те в страхе то и дело меняли показания. Поэтому для меня нет ничего удивительного в том, что такой искусный психолог запросто убедил своих сокамерников в полезности «кровавой акции». Вера ХОЛОДНАЯ, Рязань(Имена героев публикации изменены. – Прим. ред.)