Крушение польского лайнера под Смоленском: я помню тот день

Сегодня, 31 марта, ИТАР ТАСС и другие центральные издания сообщают о начале судебного процесса в Варшаве. Судят пятерых польских чиновников, обвиняемых в невыполнении служебных обязанностей во время организации полета польского президентского авиалайнера Ту-154, разбившегося под Смоленском. Ожидается, что рассмотрение дела продлится несколько месяцев, 27 апреля и 13 мая суд заслушает первых свидетелей. А между тем 10 апреля исполнится 5 лет с того трагического дня, когда в авиакатастрофе погибли 96 человек, включая семерых членов экипажа. Так уж случилось, что я оказалась едва ли не в эпицентре тех событий. Попытаюсь восстановить самые первые часы и дни после трагедии. 10 апреля 2010 года от здания администрации Смоленской области в сторону Катыни отправился автобус с аккредитованными журналистами Смоленска. По прибытии на место я увидела множество столичных и польских коллег, которых пропускали на территорию захоронения лишь после тщательного досмотра. Было раннее утро, погода пасмурная и отвратительная. Все ждали приезда польского президента Леха Качиньского и большой делегации. Десятки политиков, дипломатов, священников, представителей творческой интеллигенции летели в том самом лайнере. Вся польская элита! Мы бродили по территории, как вдруг пресс-секретарь обладминистрации с побледневшим лицом произнес, что самолет разбился, выживших нет. Полякам тоже кто-то сообщил о беде. Над Катынью повисла тишина, прерываемая чьими-то рыданиями, а один мужчина, поляк, хорошо говорящий по-русски, почему-то произнес: «Это гордыня Качиньского...» И перекрестился. Тогда я не поняла этих слов, да и сейчас, признаться, не очень-то понимаю, поскольку мало знакома с польской политической «кухней». Но слова запомнились. В этом напряжении мы провели еще некоторое время в Катыни, потом добрались до Смоленска. Мне позвонил знакомый и рассказал, что едва не угодил под падающий лайнер. Голос его дрожал. Уже вечером я приехала на место крушения и встретилась со своим знакомым. У него недалеко от места падения дача, на ней — та самая береза, о которую ударился самолет за секунды до падения. Утром мужчина работал на даче, как вдруг сначала услышал грохот, а потом увидел прямо над головой, в нескольких метрах над собой, брюхо самолета. Мужчину спасло лишь то, что он успел упасть на землю и ухватиться за колесо своего «Фольксвагена», иначе сдуло бы. Самолет сломал березу и неподалеку рухнул. Мой знакомый, врач-реаниматолог с большим стажем, первым побежал к обломкам в надежде оказать первую помощь выжившим. Как рассказывал, самолет не горел, не было никаких признаков того, что его разорвало изнутри. А внутри был ужас: во время падения со всех пассажиров слетела одежда и обувь, почти у каждого человека были оторваны конечности и головы, месиво. Стояла оглушающая тишина. Вскоре прибыли пожарные и сотрудники спецслужб, полицейские. Место крушения было оцеплено не один день, но вечером 10 апреля обломки валялись повсюду, мальчишки гоняли их по всей округе. Странно, что никто, по сути, не следил за «утечкой» вещдоков. Лишь отгоняли любопытных подальше от места крушения. Все последующие дни спасатели собирали останки человеческих тел. Многим становилось плохо, даже побывавшие на войне мужчины теряли сознание. Рядом круглосуточно дежурила «Скорая помощь». Говорят, невозможно было «собрать» некоторые трупы, части тел закладывали в ящики, пытаясь найти подходящие руки и ноги. Уже потом, когда делали генетическую экспертизу в Польше, выяснилось, что покойников сильно перепутали, да иначе и быть не могло. А еще говорили, что бесследно пропала очень крупная сумма в валюте, которую поляки везли в Смоленск. Несколько раз ловили мародеров, которые каким-то образом ухитрились снять деньги с карточек погибших. Скандалов было множество. Польша на весь мир заявляла о теракте, обвиняла смоленских диспетчеров и прочее, прочее. До сих пор пытаются увидеть в этой катастрофе «русский след». За что они нас так ненавидят?.. Как я понимаю, из-за непогоды была отвратительная видимость, в кабину к пилотам зашел подвыпивший чиновник и стал указывать, что посадить самолет нужно во что бы то ни стало. Вот и посадили... «Гордыня Качиньского», который планировал сказать в тот день в Катыни обвинительную речь?.. Не знаю. Оксана СОЙКО