Любовь – жестокая страна

От роковых страстей мы не застрахованы в любом возрасте, и страсти эти способны перевернуть всю нашу жизнь. ОТ РЕДАКЦИИ: письмо на наш конкурс прислала Вера Нечаева. Уже более двух лет она проживает в Германии, но часто приезжает в Смоленск навестить близких. Женщина постоянно вспоминает о встрече с человеком, которого не может забыть до сих пор. Она надеется, что тот, о ком она решилась написать, прочтет этот номер «НК». «Пять лет назад я подрабатывала в фирме молодого успешного бизнесмена. Переводила техническую документацию на импортные товары, которые эта фирма закупала за рубежом и продавала в Смоленской области. На ту пору мне было немного за сорок, но, поскольку я всегда следила за собой, то выглядела гораздо моложе. Летом меня в шортах даже принимали за подругу моего сына, когда мы вместе шли по улице. Однажды хозяин фирмы разговорился со мной не только о работе. Спрашивал, как у меня обстоят дела на личном фронте. Я удивилась, но ответила честно: никак. С мужем давно в разводе, а встретить мужчину, который пришелся бы по душе, все не удается. - А какой мужчина тебе нужен? – поинтересовался шеф. - Ну… даже не знаю. Наверное, чтобы был постарше меня. Добрый, веселый, простой, открытый. Конечно же, умный, с чувством юмора. В общем, родной. Но найти такого, похоже, проблема. - Кто знает, кто знает, - задумался мой работодатель, крутясь в кожаном кресле. И вдруг ошарашил: - Я хочу познакомить тебя со своим отцом. В последнее время он, как бы это сказать?.. Неважно себя чувствует, совершенно пал духом. Ему очень не хватает человеческого общения. Помоги ему вернуться к жизни! Я даже покраснела от неожиданности: мне интеллигентно предлагают лечь под этого дядю?! Или поработать сиделкой, нянькой у постели ходящего под себя больного?! Ну уж нет, ни один из этих вариантов мне категорически не подходит! Шеф, конечно же, увидел мою реакцию и попытался развеять написанные на моем лице подозрения: - Боже упаси, я ничего пошлого не имел в виду! И, если бы не доверял тебе, не стал бы посвящать в свои семейные проблемы и просить о чем-то. Вряд ли мой папа годится в любовники, да и болезнь его банальная: он запил. Просто я подумал, что ты, мудрая, непьющая, красивая женщина, смогла бы убедить его отказаться от бутылки. Нас, близких, он давно не слушает. Старый гордец! Последние мозги пропивает, с сердцем постоянно плохо… Расчет начальника оказался верным. Видимо, он настолько хорошо изучил меня, что не сомневался:  разбудить в моем сердце жалость, убедить меня – дело нехитрое. - Представься, к примеру, писательницей – мол, книгу обо мне пишешь, вот и решила познакомиться с родственниками, - напутствовал меня шеф, усаживая в машину со своим водителем. – Предложи прогуляться в парке, пригласи в театр или кино...  Иномарка повезла меня, растерянную, в чертовы турлы. Во дворе старого дома, на лавочке, сидели три деда. Отца наглого бизнесмена я узнала сразу, несмотря на непрезентабельный вид: всклокоченная седая шевелюра, заросшее недельной щетиной лицо, триковина с вытянутыми коленками. Тем не менее, сходство с сыном было очевидным. - Вы будете Александр Иванович? – участливо спросила я, присаживаясь рядом. - Допустим! – отозвался пенсионер, оценивающе разглядывая меня. Не помню, что я плела про мифическую книгу и про себя. А он сидел и улыбался. Глаза у него были молодые, умные, задорные. Веселые и грустные одновременно. - А пойдемте завтра в парк погуляем! – вдруг выпалила я. - А пойдемте! – развеселился он. Мы обменялись номерами телефонов. До машины Александр Иванович провожал меня, опираясь на палочку. «Ой, он, кажется, инвалид», - почему-то испугалась я, прикинув, как трудно будет гулять с дедушкой. Утром он позвонил и отменил встречу. Сказал, что уже выпил с мужиками во дворе и его развезло. «По крайней мере, честно признался. Видно, сильно пьет, оттого и жена ушла, потому и одинок, утонул в вине и депрессии», - анализировала я ситуацию. И этот, и последующие дни печальный образ Александра Ивановича не выходил у меня из головы. - У отца сердечный приступ, - сообщил мне по телефону шеф. Терзаемая чувством вины («Не углядела!»), я бежала в больницу. - Вы кто ему будете? – преградил дорогу охранник. - Жена! – не задумываясь, уверенно соврала я. Когда зашла в палату, Александр Иванович спал. Он почему-то был одет в женский больничный халат. В цветочек. - Привет, - сказала я тихонько, положив руку ему на плечо. Уж не знаю, что произошло, но мы обнялись так, что все в палате поверили: супруги. - Увидев тебя, я потерял покой. Мне так стыдно стало и за свой вид, и за свои пьянки. Был уверен, что ты меня никогда не полюбишь, вот и расстроился, запил еще больше, - шептал он мне на ухо. – А на самом деле я такой красавец – вот увидишь! С палочкой сейчас хожу, потому что упал и коленку разбил. Все, больше ни капли в рот! Мы смеялись над его дурацким халатом, обнимались. Потом приехали его родные, привезли нормальный халат, перевели в отдельную палату. Каждый день я навещала своего нового друга, мы подолгу болтали, держались за руки. Лечение шло Александру Ивановичу на пользу: на моих глазах старик превращался в роскошного мужчину. Ему было всего 57! Наши близкие отношения начинались невероятно нежно. Это напомнило мне мою первую любовь. После того сильного чувства ничего подобного у меня не было. И вот сейчас, обнимая седого мужчину, я была по-настоящему счастлива. А он действительно показал себя во всей красе: ночью – прекрасный любовник, днем – ухоженный господин в элегантном костюме. Вечерами мы резались в карты и резвились, как дети. В выходные гуляли по городу, катались на «чертовом колесе» в парке, в смоленсках кафешках оставляли шутливые записи в книгах отзывов и предложений. Будними днями я работала, а он руководил строительством дома, в котором ему предстояло жить дальше. Деньги давал сын – мой шеф. Шли месяцы, и я старалась не думать о жене, взрослых детях и маленьких внуках своего Сашеньки. Хотела, чтобы он принадлежал только мне. Но Саша разрывался между мной и близкими. Однажды он сказал мне: - Ты для меня слишком молода, поиграешь и бросишь, еще и старым козлом обзовешь напоследок. А я страшно боюсь умереть в одиночестве, и поэтому моя семья для меня много значит. - Мне уже за сорок! – кричала я. – И где была вся твоя большая семья, когда ты загибался в одиночку?! Совершенно запутавшись, он на какое-то время снова отстранился от всего белого света с помощью алкоголя. И я отступила, понимая, что мой любимый сам должен принять какое-то решение. Было ясно: Саша боится перемен. Понимает, что наши отношения зашли слишком далеко и надо выбирать. А может, я ему просто надоела?.. Как-то вечером, глубокой осенью, он сам пришел ко мне. Подарил розу и сказал, что останется на ночь. Смущаясь, бормотал о том, что никогда не забудет меня… Это была наша последняя ночь. Не помню, как я пережила зиму. Наверное, много работала, потому что очень уставала. Вечером  8 марта мне позвонил Александр Иванович и поздравил с праздником. Голос у него был грустный. «Я не искал тебе замены», - зачем-то сказал он. «Спокойной ночи», - холодно распрощалась я вместо того, чтобы рассказать, как мне все это время его не хватало. А может, он, красавец и гордец, и правда больше всего боялся старости и не хотел, чтобы я я видела его немощным и больным?.. Не знаю, как сейчас живет тот, из-за которого я потеряла голову. Возможно, снова одинок и всеми забыт. А может, счастливо обитает в достроенном доме вместе со своей большой семьей. Мне странно вспоминать тот давний разговор с молодым бизнесменом, который с легкостью, словно играючи, попросил меня позаботиться об его отце. И кто мог знать, что это знакомство окажется как раз тем самым «делом случая», когда встречается тот, кто действительно очень дорог». Вера НЕЧАЕВА, Смоленск