«Я облегчаю смерть»

Светлана Шестопалова говорит об уходе из жизни как о совершенно обыденной вещи. В какой-то степени она является проводником в мир иной. И при этом ей удается быть настолько веселым и улыбчивым человеком, что ни за что не догадаешься, чем она занимается на работе. ОТ АВТОРА: я была знакома со Светланой поверхностно – знала, что она работает врачом, но в подробности никогда не вдавалась. Пока однажды случайно не услышала в кафе разговор о том, что она только что вернулась от умирающей. Меня удивила легкость, с которой Света сказала об этом. И чем больше я стала расспрашивать, тем больше открывала для себя нового. После этой беседы я решила, что о таком человеке стоит написать. Разговор, который меня зацепил, произошел 11 октября. Света пришла, запыхавшись, в кафе. Я ей пожаловалась на усталость, а она вдруг выдала: — У меня пациентка умирает. Вот только от нее приехала, тоже устала. Правда, морально. — От нее — сюда??? — Да. А что в этом такого? Стало не по себе от того, что буквально несколько минут назад эта приятная девушка прикоснулась к смерти и теперь запросто сидит со мной за столиком и спокойно беседует. Разве могла я подумать, что медициной для умирающих занимаются такие вот улыбчивые и милые люди? Я задавала вопросы один за одним, пока не поняла, насколько важное и нужное дело совершает Светлана. Здесь сразу надо поставить точки над «i». Она не приближает смерть. Она помогает ее принять в случае неизбежности. Светлана — онколог в третьей городской поликлинике. И большинство ее пациентов являются безнадежно больными людьми. Когда им остаются считанные дни или часы, она вынуждена сообщать близким и самим больным о том, что организм сдал окончательно. - Я в отличие от советских докторов считаю, что говорить надо правду. У человека остается несколько часов или дней, и, возможно, ему нужно с кем-то помириться, кому-то сказать нечто важное. Да и близкие должны готовиться и понимать происходящее. Ложные надежды тут ни к чему. Светлана, например, объясняет, что откачать жидкость из легких уже невозможно, и рассказывает, почему. Говорит спокойно, хотя иногда это сложно, особенно если люди молодые и у них еще много не исполненных планов. Но нужно излучать уверенность, причем неважно, какие катаклизмы происходят у тебя в собственной жизни. - Но разве первостепенная задача доктора – не лечить? – поинтересовалась я. - Конечно, лечить. Но есть случаи, когда это бесполезно. И их у меня довольно много. Светлана объяснила мне, что основная часть больных онкологией наблюдается в диспансере или хосписе. В поликлинике происходит либо ранняя диагностика, что бывает нечасто, так как люди не любят подобные походы, либо наблюдаются те, которые поехали домой умирать. — Вот я заподозрила в пятнышке онкологию, но человек не понимает, что это маленькое чудо. Пятнышко не беспокоило, и он легкомысленно относится к этому. Но на самом деле если его не найти вовремя, то, может, через год пациента бы и не стало. Так что стоит радоваться так, словно твоя жизнь неожиданно оказалась спасена, - рассказывала мне Светлана о своей работе. - Что касается других больных, тут сложнее. Иногда ты ведешь их год, два, три. И в какой-то момент понимаешь: вот теперь уже все. Раньше времени это, конечно, нельзя говорить. Организм может и долго выдержать, никогда не знаешь… Моя собеседница оговорилась, что речь про неоперабельные, неизлечимые формы. В остальных случаях, конечно, идет борьба, в которой нередко побеждает жизнь. После она продолжила: - Однажды становится ясно, что счет идет на дни или даже часы. И тогда лечение состоит в том, чтобы позволить больному умереть комфортно. Светлане звонят практически в любое время: — Пожалуйста, приезжайте. Не может дышать… Не может есть… Доктор приезжает и облегчает эти муки: трубку к пищеводу, укол для облегчения дыхания, разговор, способный хоть немного разрядить обстановку в доме. Этому уделяется особое внимание. — Психосоматику никто не отменял. Иногда беседа облегчает боль. У меня пациентка с раком поджелудочной железы. Обычно в таких случаях люди кричат от боли, а ей ни разу даже не заказывали наркотические средства для обезболивания. Она чувствует себя спокойно, потому и такой результат. - Света, а как ты переключаешься с одного на другое? Приходишь домой к мужу, трехлетнему сыну. Или в кафе смеешься с друзьями после того, как кого-то проводила на тот свет? — Конечно, моя личная жизнь должна быть защищена. Я не воспринимаю смерть, как что-то особенное. Это — часть жизни. Кто-то рождается, мы празднуем дни рождения, а кто-то уходит. Мне важно взять трубку телефона, дать советы и если надо — приехать. Но когда я ушла оттуда, я оставила все там. Продолжаю быть на связи, но умом и душой переключаюсь. Иначе можно сойти с ума либо и вовсе с годами стать бездушным и абсолютно непробиваемым доктором. Таких, к сожалению, у нас хватает. Доктор Шестопалова также рассказала мне, что раньше работала хирургом в больнице в Ельне. Тогда она воспринимала смерть совсем по-другому. Помнит, как однажды была дежурной, находилась у тяжело больного человека. А в это время привезли другого в санпропускник. И пока она освободилась, тот умер. Говорит, переживала очень. Хотя потом и стало ясно, что вновь прибывшего нельзя было спасти, все равно корила себя, что не успела. Хотя успеть было просто невозможно, если только поделиться на две части. Теперь же Светлана умеет разграничивать безнадежных больных от тех, у кого есть хотя бы маленькие шансы на жизнь. И в тех случаях, когда смерть неизбежна, она больше не корит себя, а старается сделать все для облегчения страданий. — И ты теперь не переживаешь за своих пациентов? — Конечно, все равно переживаю. Бывает. Мне даже снились больные… - И все-таки, это твоя работа или что-то большее? - А как ты думаешь: может ли быть это просто работой, если я получаю 16 тысяч рублей со всеми надбавками? За эти деньги легче в магазине чеки отбивать, чем трогать холодные руки умирающих, возиться с гноем и прочими вещами. Конечно, это больше, чем работа. Я думаю, что у меня миссия такая: помочь людям в последние дни их жизни. И я подумала: непростая миссия. Ведь в умирающих, по сути, никто вкладываться уже не хочет. Имя доктора себе не сделать — если все безнадежно, то ты можешь только облегчить муки. На последующую благодарность тоже рассчитывать не приходится. Но как же хорошо, что есть такая доктор Шестопалова, которая видит в этом свое призвание. Хотя… — Ведь это касается в основном тех, у кого есть близкие и родственники, готовые постоянно ухаживать, - добавила Светлана. - Остальным, к сожалению, умирать приходится в хосписе. И там это делать, поверь мне, страшно. Марина РАССОЛОВА, Смоленск