Маугли из овчарни

Сотрудники органов опеки нашли одичавшую шестилетнюю девочку в подсобном помещении животноводческой фермы. ОТ АВТОРА: об этой истории мне рассказали в прокуратуре Смоленского района. Недавно прошел суд по лишению горе-матери родительских прав, и малышка была определена в приют. Мне удалось поговорить об этой истории как с официальными лицами, так и с теми, на чьих глазах росла эта девочка. Сигнал о том, что в деревне, находящейся в 27 километрах от Смоленска, проживает ребенок в нечеловеческих условиях, поступил в органы опеки от одной из местных жительниц. Выехав на место, сотрудники увидели ужасную картину: в подсобном помещении фермы, на которой разводили овец, проживала алкоголичка-мать, ее сожитель и девочка. Чумазая малышка сторонилась чужих людей, словно дикая. Вокруг – грязь и вонь, доносящаяся из овчарни. Воды нет, отопления нет. Согреться можно было только около буржуйки, рядом с которой спали все, накрывшись одеждой. А на дворе был морозный декабрь 2014 года. Помещение продувалось со всех сторон… 43-летняя мама стала объяснять, что это все временно и скоро она переедет в нормальное жилье: мол, пока просто устроилась работать в овчарню, а как накопит денег – уедет. Однако условия были непригодны даже для одной ночевки, не говоря уже о месяцах жизни. Разговор с местными жителями добавил темных красок в эту картину. Малышка Александра в последнее время с детьми не гуляла, замкнулась. Ее друзьями стали те самые овцы, что проживали через стенку. Ребенку было легче найти с ними общий язык, чем с людьми. Мылась ли она? Для сотрудников органов опеки это так и осталось загадкой. Но вряд ли в том холоде это было возможно, даже если натаскать воды и нагреть ее на «буржуйке»… Как выяснилось, этой семьей уже давно интересовались учительница из местной школы и заведующая фельдшерско-акушерским пунктом. Они говорили, что ребенку надо учиться, развиваться. Но мамаша только отмахивалась: - Она и так у меня умная. Я по телефону связалась с местной жительницей, чтобы узнать подробнее об этой истории. - Эта ферма занимается разведением овец, принадлежит приезжим из другой страны, - рассказала мне 14 апреля собеседница, попросив об анонимности. - Там работают многие из нашей деревни, практически за бесплатно. Раньше на овчарне трудились таджики, но быстро сбежали: работа тяжелая, а хозяева платить особо не хотят. Вот они и стали находить местных алкоголиков да набирать к себе. А их у нас много – работы нет, народ спивается. Так и Анна эта туда попала. Ей жилье какое-никакое предоставили, работу под боком, еду привозили, да и выпить не запрещали. 2 декабря 2014 года маленькую Александру забрали и увезли в центр реабилитации для несовершеннолетних в Смоленск. Анна кричала вслед: - Я – мать! Не забирайте ее! Плакала и девочка. Ехать в незнакомое место ей не хотелось. Но оставлять ребенка в холодной и грязной овчарне было никак нельзя. 17 декабря 2014 года на комиссии по делам несовершеннолетних разбиралась эта история. Семью поставили на учет и дали время на исправление ситуации. Рекомендовали матери обратиться в Центр занятости, пройти лечение от алкоголизма, даже писали письмо главе района с просьбой помочь с жильем. Однако Анна принимать помощь не торопилась. Как говорили местные, женщина после того, как забрали дочь, только сильнее запила – горе заливала. Однако в объяснениях она утверждала обратное. Из объяснения Анны секретарю комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав: «В лечении от алкогольной зависимости и табакокурения не нуждаюсь, в Центр занятости не обращалась, так как работаю на ферме неофициально. Сняла комнату в деревне. В настоящее время делаю там ремонт. Дочь не навещала, так как нет денежных средств». А когда через месяц поинтересовались о том, как продвигается ремонт, она заявила, что комната, в которую планировала переехать, ей уже не нравится. Теперь у нее «наклевывается» новое жилье. В конце объяснения горе-мать честно призналась, что при последнем телефонном разговоре с сотрудником комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав пила пиво. Но после Анна стала скрывать свой алкоголизм, а затем и вовсе решила прятаться от пытавшихся помочь ей в реабилитации инспекторов ОПДН. Из наблюдательного производства по гражданскому делу: «19 октября 2015 года на момент проверки сожитель Анны сообщил, что она уехала в город. Однако при обследовании помещения женщина была обнаружена под кроватью в верхней одежде». С Анной провели очередную увещевательную беседу, однако было понятно, что она уже смирилась с отсутствием дочери. И на предложения по решению вопросов трудоустройства, лечения от алкоголизма, обеспечения жильем отвечала отказом. Анна убеждала всех в деревне, что Саша в приюте привыкла и возвращаться не хочет. Даже к ней выходит на встречи неохотно. Из показаний представителя Центра реабилитации «Феникс»: «За время проживания девочки в Центре произошла положительная динамика в ее развитии. Она доброжелательная, общительная, хорошо занимается, не имеет трудностей в обучении. Александре в ноябре 2015 года исполнилось семь лет, однако комиссия пришла к заключению о преждевременности направления ее в школу». После того, как стало понятно, что все попытки образумить Анну безуспешны, было принято решение о подаче документов в суд на лишение матери родительских прав. К тому моменту уже было известно точно, что у нее есть еще один ребенок – 16-летняя дочь, которая проживает у своей тети, сестры Анны. Секретарь по делам несовершеннолетних и защите их прав с ней созвонилась. - Я воспитываю племянницу уже давно. Анна участия в судьбе ребенка не принимает. Денег от нее не вижу, заботы и интереса к ребенку – тоже. Можно сказать, тетя спасла старшую дочь Анны от жизни рядом с овцами. А младшей теперь предстоит наверстывать упущенное. Воспитатели усердно готовят ее к тому, чтобы она смогла осваивать школьную программу. …Мать на суд о лишении родительских прав пришла, просила дать ей еще один шанс. Утверждала, что теперь работает в клининговой компании и зарабатывает по 500 рублей каждый день. Убеждала суд, что бросила пить и хочет забрать ребенка к себе. Однако на вопрос, обращалась ли она в какие-либо государственные органы по этому вопросу за время нахождения Александры в Центре реабилитации, ответила «нет». Рассмотрев все объяснения женщины, акты осмотра помещений и заслушав свидетелей, суд принял решение. - 18 декабря 2015 года Смоленский районный суд решил лишить Анну родительских прав в отношении несовершеннолетней дочери Александры, передав девочку органам опеки и попечительства для дальнейшего устройства, - пояснила мне 14 апреля заместитель прокурора Смоленского района Ирина ЕРМАКОВА. – Также суд обязал Анну платить алименты на содержание дочери в размере половины величины прожиточного минимума ежемесячно до совершеннолетия ребенка. Эту деревню я посетила 16 апреля. С родителями девочки мне поговорить не удалось, двери в подсобку никто не открыл. Зато я пообщалась с тем самым фельдшером, что беспокоилась о судьбе малышки. - Анна с Андреем приехали к нам из соседней деревни. Он сам родом из Беларуси, а она рассказывала, что у нее был дом где-то в Смоленском районе, но сгорел. Снимали здесь полдома. Хоть и запивали иногда, но за девочкой смотрели, в лакомствах ей не отказывали, кормили, одевали. Были у малышки и хорошие развивающие игры. Я даже удивилась, а потом узнала, что Анна в прошлом – учительница русского языка и литературы, - рассказала мне Ирина ЗОЛОТКОВА. - Но после семья пошла по наклонной. Из-за пьянок их попросили освободить помещение, и они переехали в эту овчарню. Девочке тогда было около четырех лет. Там уже началась другая история. Всей семьей они словно выпали из жизни… Как рассказала мне собеседница, Анна и сейчас продолжает пить вместе со своим сожителем. Девочку возвращать не собирается. Зато появилась семья, готовая забрать Александру к себе. - Это будет большое счастье. Дай Бог им здоровья, этим людям. Александра - очень хороший ребенок. Может, за время пребывания в овчарне многое упустила, но она умная и все знания быстро наверстает, - говорила Ирина. – Конечно, родная семья – хорошо. Но, судя по всему, не в этой ситуации… Марина РАССОЛОВА, Смоленский район