«Только на поминках мне сказали, что он умер не от COVID-19 – сына убили»

номера. Говорившая представилась сотрудницей Краснинской ЦРБ и сообщила, что ее сын находится у них в крайне тяжелом состоянии. 35-летний Лев Урбанов впал в кому.

Едва придя в себя от такой новости, женщина начала собираться в больницу. Но тут – снова звонок. Перепуганную мать предупредили, что состояние пациента ухудшилось и его срочно перевозят в региональный центр.

– Где-то в полдень я уже была в Смоленске. К сыну меня не пустили, сказали, что его готовят к операции. Объяснили, что у него на голове большая гематома, которую нужно экстренно убрать, – давала показания Инга.

Пока Лев проходил все необходимые процедуры, женщина сидела в коридоре больницы и терпеливо ждала.

После операции, по словам матери, у молодого мужчины четверть головы была вмята. Врачи предупредили Урбанову, что ее ребенок находится в крайне тяжелом состоянии с диагнозом «обширный инсульт». Кроме того, у него выявили COVID-19.

Трижды в течение последующих нескольких дней Лев впадал в кому. Ни о каких показаниях, откуда взялась гематома, и речи быть не могло. Мать очень переживала, что так и не смогла поговорить с сыном:

– Я даже не уверена, слышал ли он, когда я с ним разговаривала в палате. Последний раз мы виделись 8 февраля, и тогда я на него накричала.

В тот день Лев забежал домой около 14:00. Был выпивши, что очень раздосадовало родительницу. Дело в том, что еще в 2013 году Урбанова признали эпилептиком. А употребление спиртных напитков только усугубляло заболевание.

Первые годы после постановки диагноза Инга пыталась воздействовать на сына, но безуспешно. Раз в месяц тот стабильно «выпадал из жизни» на два-три дня. В состоянии алкогольного опьянения с ним случались приступы, но друзья, предупрежденные о недуге, вовремя оказывали доврачебную помощь.

Со временем Урбанова успокоилась, рассудив, что, если уж у сына есть вредная привычка, пусть лучше в моменты злоупотребления он находится с физически развитыми приятелями, а не с хрупкой матерью. Они с большей вероятностью смогут сдержать приступ и не дадут навредить себе.

Но 8 февраля тема выпивки вновь остро встала в семье. Сын пришел домой в куртке нараспашку и в одних носках – без сапог. По словам матери, был синий от мороза и не признавался, сколько так проходил по снегу и где оставил обувь.

– Я переживала, что он простудится. Велела обуться, а он ушел. До звонка из больницы я сына не видела два дня, но не волновалась по этому поводу. Думала, остался у кого-то из друзей. Так уже бывало, – рассказывала следствию Инга.

Как только состояние Льва после операции стабилизировалось, мать решила съездить к себе в поселок. Но направилась она не к родному дому, а прямиком к соседу. Именно 37-летний Игорь Дашкин вызывал скорую помощь, и у него же в течение двух дней до этого гостил Урбанов.

У Инги были к нему серьезные вопросы. Один из лечащих врачей сына сказал, что гематома на голове пациента – несвежая: образовалась за пару дней до госпитализации. Более того, у врача были основания считать, что в тот же день, как появился обширный синяк, Льва парализовало.

ИЗ ПОКАЗАНИЙ ИГОРЯ ДАШКИНА:

«Я тете Инге рассказал то же, что и до этого полицейским (они приезжали в тот же день, когда Льва увезли в больницу). После обеда 8 февраля ко мне пришел Урбанов, попросился переночевать. Мы немного выпили, затем я стал заниматься своими делами. Потом заметил, что он отправился на улицу и долго не возвращался. Решил, что передумал оставаться у меня. Уже поздно вечером я вышел на крыльцо и увидел в снегу лежащего Льва. Поднял на ноги, довел до дома. Посадил в кресло. Он дышал, храпел, ничего не говорил. Я подумал, что он перебрал с выпивкой и не стал тревожить. Лицо не рассматривал, так что про гематомы не знал ничего».

Следующий день Дашкин занимался хозяйством. Старого друга он заботливо укрыл пледом и дал спокойно отоспаться.

Чуть позже к Игорю в гости нагрянули старые приятели. За посиделками о «постояльце» тот забыл напрочь. Гости тоже интереса не проявляли. Они не знали, что Лев уже больше суток лежит так в одной позе. Не ест и не пьет.

Подвыпивший Игорь после дружеского сабантуя наспех распрощался с приятелями и лег спать. Только на следующее утро один из товарищей, оставшихся на ночевку, начал бить тревогу.

– Меня Пашка разбудил, сказал, что с Левой что-то не то. Я к нему подошел, перевернул и увидел пену на губах. Про эпилепсию знаю. Как-то даже видел его приступ. Так что сразу же схватил телефон и вызвал скорую. Врачам сказал: припадок, – пояснял следователям Игорь. - Врачи сразу заметили синяк. Я предположил, что Урбанов во дворе, возможно, ударился. Нашел-то я его упавшим.

Этих объяснений Инге на тот момент хватило. Она пожурила соседа за невнимательность и переключилась на заботу о сыне. Теперь ей предстояло жить на два «дома»: свой и больницу в региональном центре.

Несмотря на тяжелейшее состояние, Лев боролся за жизнь в течение трех месяцев. Но 21 апреля организм не выдержал: в 2:00 Урбанов умер.

В медицинском заключении о причине смерти говорилось следующее: «..из сопоставления клинических и патологоанатомических данных следует, что основной причиной смерти больного послужила новая коронавирусная инфекция COVID-19 с развитием правосторонней бидолевой, левосторонней нижнедолевой вирусно-бактериальной пневмонии тяжелого течения, развившейся на фоне вторичного иммунодефицита, обусловленного вегетативным состоянием, полученным в результате тяжелой закрытой черепно-мозговой травмы, осложнившаяся септицемией, септическим шоком, острым респираторным дистресс-синдромом».

Урбанова, находившаяся в подавленном состоянии, едва ли подробно вчитывалась в заключение. Знакомым, которых приглашала на похороны, говорила, что ее сын умер от коронавируса.

 Но в день прощания с родным человеком ей предстояло узнать новые подробности о его смерти.

– После кладбища на поминках ко мне по одному подходили несколько человек. И все говорили: «Теть Инга, иди в полицию. Это не COVID, это убийство. Леву избил Ташин». Я тогда отвечала что-то невпопад. Не было сил думать об этом, – объясняла полицейским мать.

Но спустя пару дней после похорон женщина вспомнила эти слова и села обзванивать знакомых сына. А уже 15 мая Инга обратилась в полицию с заявлением.

 Как выяснилось, в поселке все эти месяцы знали, что Льва 8 февраля на крыльце дома соседа избил 32-летний Олег Ташин. В неведении оставалась только мать.

Показания троих очевидцев позже оказались ценными для следствия. В них подтверждалось, что сосед Игорь действительно не был в курсе событий. В момент, когда Олег бил Льва, на крыльце, кроме них, никого не было.

Сам Ташин, когда к нему пришли полицейские, отпираться не стал – дал подробные показания. Олег признался, что действительно несколько раз ударил ногой по голове Урбанова. А до этого – толкнул в снег.

Объяснял свое поведение тем, что сам был подшофе. И когда проходил мимо дома, у которого стоял Лев, услышал, как тот смеется над его рукой: «Калека, иди сюда, дай ее доломаю». Подтвердить это некому.

23 июня после эксгумации была проведена еще одна экспертиза. Но врачи снова озвучили предыдущие выводы коллег: умер от коронавируса, есть травмы головы. Но в этот раз в документе значилась запись: «Нельзя исключать возможность наступления смерти от черепно-мозговой травмы. Однако, чаще она наступает от присоединяющихся осложнений».

Узнав о «выгодных» для него результатах экспертизы, Ташин на попятную не пошел. Все так же признавал вину и так же раскаивался. Смягчающими обстоятельствами были признаны наличие маленького ребенка на иждивении и состояние здоровья (III группа инвалидности).

– 2 марта 2023 года Краснинский районный суд Смоленской области признал Олега Ташина виновным в совершении преступления по ч. 1 ст. 111УК РФ (причинение тяжкого вреда) и назначил ему два года и шесть месяцев лишения свободы условно с испытательным сроком два года, – сообщила нам Юлия КАЗАКОВА, старший помощник прокурора Смоленской области по взаимодействию со СМИ и общественностью.

Маргарита ВАСИЛЬЕВА, Красный

(Имена и фамилии фигурантов уголовного дела изменены по этическим соображениям. – Прим. ред.)