Саша был самым лучшим, но я осталась одна с грудным ребенком на руках

Элеоноре сейчас 29 лет. Она пришла к нам в редакцию 20 марта. Темноволосая, яркая – но со следами тяжелой усталости на лице. И хоть посетительница пыталась сдерживаться, а все же расплакалась, как только вспомнила о муже...

Я попросила рассказать собеседницу о себе с самого начала: как прошло ее детство, ведь мне уже было известно от знакомой, что Элеонора - сирота.

– Я родилась в Краснинском районе в деревне Белеи. Жила без отца, о нем ничего не знаю. А моя мама сильно пила, и я страдала от этого. При том, что она раньше была учителем английского языка. Образованная, ухоженная. Но от одиночества пошла по наклонной.

Элеонора стыдилась своего положения: она скрывала, что у нее в доме постоянные попойки и чужие люди. Но разве в деревне можно утаить такое? Однако девочка краснела всякий раз, если кто-то из одноклассников видел ее маму пьяной, и старалась как-то это оправдать.

Дети, безусловно, все понимали и старались подкармливать бедолагу. Благо, в деревне развито сочувствие и над бедностью и скромным видом одноклассницы никто из ровесников не смеялся, напротив, старались ее поддержать.

Учителя в школе тоже догадывались об обстановке в семье, но не знали, насколько все плохо. Школа была за 12 километров от дома.

– Конечно, мне было обидно. Я думала: почему все заботятся о детях, а моя мама обо мне - нет? Она даже не спрашивала, что я ела. Иногда на несколько дней исчезала где-то.

Но когда Элеоноре исполнилось 13 лет, сотрудница из опеки всерьез забила тревогу. В доме уже было пропито все, что можно, и будущего у девочки в сельской местности не было. Людмила Васильевна Конашкова дала совет, за который героиня публикации благодарна до сих пор. Вот что она сказала:

– Поезжай учиться в город. Мы подадим в суд, маму твою лишат родительских прав. Бесплатно отучишься, будешь пособие получать, сможешь встать на ноги.

Так после девяти классов Элеонора поступила в железнодорожное училище. Потом пошла учиться в технологический техникум на бухгалтера. И в раннем возрасте встретила свою первую любовь…

Это случилось летом 2009 года. Элеонору летом отправили в Красный бор отдыхать, как сироту. Среди мальчишек она приметила одного молодого человека – тот был не из отдыхавших: просто приходил поиграть в футбол с ребятами из лагеря.

Симпатичный парень оказывал знаки внимания Эле, и вскоре они стали считаться парой. Через несколько месяцев после знакомства он сделал предложение:

– Выходи за меня замуж!

А невесте было всего 18 лет, она еще училась, но - согласилась. Поселились у его родителей, они и содержали семью полностью. Молодой муж сам был студентом, денег не зарабатывал. Ну а через год Элеонора забеременела, родился сын.

Все было спокойно, пока главу семейства не забрали в армию. После возвращения со службы отношения не сложились. Каждая мелочь доводила до скандала. Элеоноре пришлось забрать ребенка и съехать на съемное жилье.

– И тут началась моя первая серьезная битва – делили ребенка. Чтобы его оставили мне, я оформила ипотеку на комнату в общежитии. Сыну тогда было два года. Отправила его в детский сад, а сама пошла бухгалтером в организацию, в которой устроена до сих пор.

Ребенка Элеоноре оставили, да и с бывшим мужем и его семьей отношения спустя время наладились.

– А как же мама? Совсем больше не общались? – поинтересовалась я у собеседницы.

– Я приезжала пару раз в деревню с маленьким ребенком. Она выходила на улицу, чтобы поговорить. Стеснялась впускать в дом. Не хотела, чтобы я видела, насколько все стало плохо. Потом мама заболела туберкулезом. И ушла из жизни, когда моему сыну было три года. Я организовала ее похороны. Так осталась сиротой не только по документам, но и по факту.

На ремонт дома, в котором проходили пьянки, государство выделило 700 тысяч рублей. Согласно закону, пытались обеспечить Элеонору жильем.

– Но как дом администрация ремонтировала, не знаю: он абсолютно непригоден для проживания, – поделилась моя собеседница.

Карьера, ребенок и никак личной жизни – так решила жить Элеонора после развода. И двигалась в этом направлении два года. Но потом не устояла – на работе начал ухаживать молодой человек.

– Целый год Александр не отступал: предлагал подвезти, а если я отказывалась – ехал за мной вслед на машине. Дарил цветы, водил в кафе и парки, приносил моему ребенку игрушки. Но я очень боялась и долго не хотела отношений. Однако через какое-то время он переехал ко мне.

Элеонора вспоминает о том времени, как о сказке. Говорит, что не хватало денег, но они не спорили об этом. Хотелось, конечно, лучше отдыхать, позволять себе большее, однако не выходило. К тому же Александр взял автокредит, и возможности были сильно ограничены.

– Но он был самый лучший на свете, таких, наверное, и не бывает! – уверяла меня Элеонора. – Тем не менее, я не решалась родить ему ребенка, как бы он ни просил. Все равно оставался страх: я помнила, как тяжело было одной растить сына и морально, и физически.

Но через пять лет беременность все же случилась. Для Элеоноры это был сюрприз, а вот Александр был вне себя от счастья.

– Он говорил, что никогда не оставит меня и детей. Никогда! И я подумала: если не ему верить, то кому можно?

Мужчина буквально преобразился, узнав, что скоро станет отцом. Сразу нашел хорошую работу в Москве, привозил оттуда достойные деньги. К моменту рождения малыша взял отпуск.

И 12 июля 2019 года родилась дочь Ульяна.

– Он был самым счастливым на свете! – вспоминала Элеонора.

Но беда случилась буквально через месяц после появления на свет малышки.

– Александр все же меня оставил… – заплакав, говорит Элеонора. – Я не знаю, мне кажется, я все равно обижаюсь на него, хотя и понимаю, что это глупо.

12 августа 2019 года был ровно месяц после рождения дочери. В тот вечер пара обсуждала свадьбу – Александр и Элеонора еще не были женаты. До беременности он делал четыре предложения, дарил четыре кольца, устраивал вечера с салютами – но страх опять пережить развод не позволил Элеоноре согласиться. В этот раз шел уже совсем другой разговор.

А после ужина мужчине стало плохо. Он подумал, что что-то с желудком.

– Сейчас все пройдет, отдохну немного, – убеждал он Элеонору.

Через какое-то время она вошла в комнату и увидела, что Саша лежит в неестественной позе и стонет от боли. Говорил, что в груди болит, но просил не беспокоиться. Разделся, лег спать.

– А я все равно вызвала скорую, – вспоминала моя собеседница. – Врачи разбудили его, стали задавать вопросы. Но он не понимал, что происходит. Не мог даже сказать, как его зовут. Это был болевой шок, как мне потом объяснили.

А в тот вечер врачи смеялись. Спрашивали, что употреблял. Элеонора оставила детей на соседку и поехала с Александром в областную больницу, но и там в приемном покое не особо суетились: пришлось долго доказывать, что Александр – не наркоман. К тому времени у него уже ноги отказали, не мог ходить.

Наконец, пациента отвезли в неврологию. И заведующий отделением буквально за две минуты поставил диагноз: «аневризма аорты». Он подтвердился.

Счет жизни Александра пошел на минуты. Элеонора, когда ее впустили в реанимацию, уверяла его в том, что все решится. Однако мужчина все понимал – он отвернулся, по лицу катились слезы. К тому времени ему уже кололи обезболивающий препарат в больших количествах.

В день, когда Александра должны были повезти в Москву в больницу имени Бакулева, он скончался. Это было 14 августа.

– Я должна была прийти в больницу к 16:00, но была уже в 15:00 на месте. Увидела доктора, заведующего, в другом конце коридора и как-то странно ему с улыбкой стала объяснять, что раньше пришла. А у него было каменное лицо и походка нервная. Я все поняла.

Врач посадил Элеонору на кушетку. И все, что она помнит, это слова:

– Все. Умер.

Он говорил что-то еще, но врезалось в память только это. Элеонора только спрашивала все время:

– Так бывает? Так бывает?!

После похорон она осталась в нищете. С дочкой, которой всего был месяц. Молоко пропало, перешли на дорогостоящие смеси. А родные Александра сразу объявили:

– Помогать не будем, нечем.

Тем временем брат покойного сразу забрал автомобиль «Хюндай солярис», за который уже был выплачен кредит. И документы взял в день похорон в комнате общежития. Теперь он утверждает, что у него есть дарственная, и потому Элеонора, как представитель дочери, не может вступить в наследство на автомобиль.

За комментарием редакция обратилась в полицию:

– По признакам преступления, предусмотренного ч 1 ст 327 УК РФ (подделка документов) возбуждено уголовное дело. Согласно заключению почерковедческой экспертизы, подпись в договоре дарения не принадлежит покойному Александру. Ответить на вопрос, кем она выполнена, его братом или нет, не представилось возможным. Проводятся действия для установления лица, совершившего преступление. Ход расследования взят на контроль в отделе организации дознания УМВД России по Смоленской области, – прокомментировал 23 марта врио начальника полиции Виктор Григорьев.

Тем не менее, 4 марта (уже после почерковедческой экспертизы, которая была предоставлена) Рославльский районный суд отказался признать договор дарения недействительным – недостаточно доказательств обратного. И потому брат покойного продолжает ездить на этой иномарке.

…А Элеонора с двумя детьми так и живет в нищете в 18 квадратных метрах: на пенсию по потере кормильца – около 10 тысяч рублей; еще шесть тысяч 600 рублей получает по уходу за ребенком.

И пять тысяч – алименты от отца первого ребенка, ее сыну сейчас 10 лет. Всего выходит примерно 21 тысяча 600 рублей на всю семью. Из них выплаты по ипотеке и коммуналке.

– И вот я осталась одна с детьми. И как теперь я смогу кому-то поверить? – спрашивает меня Элеонора. И в слезах повторяет: – Как?

А тут и не знаешь, что сказать, кроме стандартной фразы: «Будем надеяться, что время лечит»…

Марина РАССОЛОВА, Смоленск

От редакции: мы будем следить за развитием событий – и о том, к каким выводам придет следствие, обязательно сообщим читателям. А также и о том, изменится ли судебное решение после его обжалования.