Мать узнала, где был ее пропавший сын, через пять месяцев

С Раисой Ефимовой мы знакомы были давно, и я, конечно же, знала о том, что у нее пропадал сын. Недавно мне довелось встретиться со старой знакомой. Мы разговорились, и Раиса Васильевна рассказала мне о том, что ей пришлось пережить за то время, пока не было Семена.

Раиса Васильевна и Валерий Матвеевич вырастили троих сыновей. Все они уже взрослые. Старше всех Семен.

– Семен с самого детства особо не открывался. Он был работящим, любознательным, способным мальчиком, но что у него в голове, нам не говорил, – рассказывает мне Раиса Васильевна.

Окончив девять классов, Семен поступил в машиностроительный техникум, а когда получил диплом, 19-летнего Семена забрали в армию.

Учебку он прошел на Камчатке, на малом ракетном корабле. Затем Семена вербовали в морпех, в поселок Славянка Приморского края. Домой Сема вначале писал, из его писем родители знали, что их сын проходит совместные российско-американские военные учения. –

В марте 1996 мы получили очередное письмо от Семена. Он написал, что собирается в отпуск, просил денег. Я выслала, и все на этом: ни денег, ни Семена. Ждем, ждем – вестей нет, а после 9 мая ко мне позвонили с почты и сказали, что наш Семен выслал деньги на мое имя. Даже больше, чем я ему отправляла. От этой новости у меня стало плохо с сердцем, – продолжает Раиса Васильевна.

После получения денежного перевода наступило молчание. Закончился май, прошел июнь, июль, вестей от Семена не было. С просьбой найти сына Раиса Васильевна обратилась в военкомат, но там ей ответили, что служит, но место не назвали.

В конце августа к Ефимовым пришел почтальон и принес долгожданное письмо от Семы. «Мама, простите меня, я был в Чечне», – писал он из Приморского края.

Прочитав письмо, Раиса Васильевна вспомнила, что в апреле, когда Семен должен был приехать на побывку, а не приехал, сын ей как будто привиделся.

– Я проснулась от стука в окно. Смотрю, там Семен стоит. В камуфляжной форме, из-под нее тельняшка видна, на голове черная вязаная шапка с отворотом. Смотрит Семен на меня и говорит: «Мама, пусти, я вернулся!». Я выбежала на улицу, а там никого. Вернулась в дом, легла, и снова стук! И так три раза. А потом я узнала, что как раз в это время Сема пролетал на военно-транспортном самолете в Маздок. «Мы летели воевать, а как хотелось домой, мама», – рассказал мне Семен про то апрельское утро потом, когда уже вернулся.

Раиса Васильевна все время чувствовала Семена сердцем: чувствовала, что жив, чувствовала и те моменты, когда ему угрожала опасность.

– 11 июня 1996 года мы пошли на кладбище. Вдруг меня осенило – Семену плохо, он в опасности. Меня всю трясло, я плакала. Когда Сема вернулся домой, спросила у сына, что с ним было в тот день. Он сказал, что они стояли на блок-посту, их окружили бандиты Шамиля Басаева. А наш Семен был автоматчиком-гранатометчиком, у них, оказывается, закончились боеприпасы. Пришлось по рации вызывать помощь. Спасли их только вечером, и я тоже плакала как раз до вечера, – рассказывает Раиса Васильевна.

А 20 августа Раиса Васильевна включила телевизор, там шел новостной репортаж с Дальнего Востока. Показывали возвращение солдат из Чеченской Республики. Корреспондент в кадре сообщил, что это морская пехота, которая базируется в поселке Славянка Приморского Края. Раисе Васильевне тогда еще никто не говорил о том, что Семен был в Чечне, но она почему-то сразу подумала, что один из этих парней – ее сын. Раиса Васильевна и мужу крикнула – иди быстрее, вдруг Семена покажут!

Семена демобилизовали в конце декабря 1996 года. Он ушел служить на 2 года, а вернулся уже через полтора. Как раз тогда Ельцин издал указ о том, что срок службы для участников боевых действий в Чечне должен быть сокращен.

Но вернулся домой Семен не сразу. По пути с ним случилась беда.

В поезде у Семена началось воспаление на лице, раздуло левую щеку. Он ехал несколько суток. Это было 3-4 января, морозы стояли под 40, а Семен был в шинели и коротких кирзовых сапогах. У парня из-за воспалительного процесса поднялась температура, начался озноб. Один из попутчиков укрыл его своей дубленкой. Ночью он попал в больницу. Врачи, осмотрев Семена, выявили сепсис (заражение крови). Сказали, что если бы он обратился за помощью днем позже, то его бы уже спасти не удалось. Семена положили в хирургию, потом в реанимацию и выписали через 17 дней.

– Когда я узнала, что сын едет домой и ему осталось километров 40, я оделась и пошла на трассу. Стояла на перекрестке и пристально всматривалась в каждую проезжающую машину. Одна из них остановилась, и я увидела своего сыночка. Мы обнялись и оба заплакали. Так и сидели молча. Я все не могла остановить свои слезы. Позже Семен сказал: «Мама, прости!», и мы поехали домой. Увидев сына, муж тоже не сдержался, – говорит Раиса Васильевна.

Мать рассказала сыну, как ждала его и верила, что он обязательно вернется.

– Вечером подою корову и иду на трассу, на перекресток. Постою полчаса, мысленно поговорю с сыном и возвращаюсь домой.

Семен же рассказал, что было с ним в эти страшные месяцы.

– Оказалось, что в Чечне два раза находился рядом со смертью, – со слезами на глазах говорит моя собеседница. – В первый раз во время взрыва погибли солдат с офицером, находившиеся вместе с Семой, но в него не попал ни один осколок. А во второй раз Семен спас командира, вынес его с поля боя. За это сына наградили медалью «За отвагу». Но об этом он говорить не любит.

Раиса Васильевна говорит, что каждый раз, когда в жизни сына происходят потрясения, она или видит сон, или чувствует его боль даже на расстоянии.

Сейчас Семену 42, у него уже растет дочь. Семейная жизнь с женой не сложилась, супруги развелись. Семен ездит на заработки в Москву. Месяц живет там, месяц у родителей. А Раиса Васильевна переживает каждый раз, когда провожает сына в дорогу.

Мария РУСЬ, Тюменская область