Все родственники убеждали Анастасию отказаться от ребенка, но она не смогла

 «Родилась я в последний год войны в деревне «Совхоз им. 25 лет Октября» Лаишевского района в Татарстане. Я была девушкой видной, и за мной ухаживало много парней. Родители хотели, чтобы я попала в одну из двух хороших семей нашей деревни. Но я никого из их сыновей не видела в качестве своего супруга.

Окончив школу, я поехала учиться в Казань в строительное училище на штукатура-маляра. При поступлении меня поселили в одно общежитие, а по окончании – в другое. Там встречались какие-то ребята, но они мне не по сердцу были.

Однажды подруга мне говорит,  что приехали солдаты по комсомольской путевке – 16 человек, которые служили в Германии. И их поселили в наше общежитие. Я говорю ей:    «Есть там среди них красивые?»  Она ответила, что есть один – Федя, но он зазнайка.

Я пришла вечером на танцы нашего общежития, увидела его и, как говорится, влюбилась с первого взгляда. Решила непременно его завоевать. Был там у нас красный уголок с телевизором. Я сяду за Федей и стихи цитирую во время перерыва, я и до сих пор их очень много знаю. Однажды я его даже пригласила на белый танец, а он отказался. Меня это задело. Но, как потом оказалось, Федя просто не умел танцевать, потому и не пошел со мной.

Но, несмотря на это, он на меня внимание обратил, стал ухаживать. Помню, позвал меня в оперный  театр им. Мусы Джалиля. Я уже оделась и жду. И тут его друг пришел, отдает билеты и говорит, что Федя заболел, но я могу сходить одна. Когда друг ушел, я немного погодя с этими билетами пошла в их комнату. Захожу, а там у них застолье. Я бросила билеты на стол и ушла, гордо подняв голову, а его это и зацепило! Понял, что я непростая девушка. На следующий день он пришел и извинился, сказал, что не хотел меня обидеть. Я была от него без ума, поэтому сразу же простила.

Так с лета 1964-го года наши отношения стали крепнуть. А в феврале следующего года мы с ним подали заявление в ЗАГС. И 27 марта 1965-го года мы с Федей расписались в Казани. Праздновать поехали в мою деревню. Торжество было скромное, я даже платье свадебное сама сшила. Мама Феди была прикована к постели, поэтому осталась в Могилеве, Федя родом оттуда. А его отец пропал в первый месяц Великой Отечественной войны. Позже им пришло письмо, что отец погиб на Курской Дуге. Сам Федя родился 20 августа 1941-го года. Его решили назвать в честь отца. А вообще интересно получилось: Федя родился в первый год войны, а я – в последний.

После свадьбы мы начали искать жилье. В Казани трудно было получить комнату, поэтому мы решили переехать. Федя ездил по командировкам и присматривался. Много писем писал, я их до сих пор все храню. И вот решили мы остановить выбор на Набережных Челнах.

Мои родители дали нам денег, и мы купили маленькую старую избушку. Я не могла устроиться на работу, а Федя трудился на монтаже. Его очень ценили на работе, но заработок все равно был плохой. Помню, муж даже к автомобильным сиденьям приделал ножки, и они у нас вместо стульев были.

И вот мы скопили денежки и пошли покупать кухонный стол! В дальнейшем много покупок у нас было при жизни, даже машину потом приобрели. Но никогда не было у меня такой радости, как в тот день. Как сейчас помню: Федя несет его, а я верчусь – то с одной стороны смотрю, то с другой, так радовалась этому столу!

Потом нас по знакомству определили в город Реж. Сначала дали маленькую комнату, а потом побольше – 18 квадратных метров. Прожили мы в Реже долго, там весной 1967-го года родился Сережа. Имя я выбрала, еще с детства решила, что так сына назову.

Летом того же года Федю отправили в командировку в Тюмень, он здесь  хорошо устроился со своими коллегами-мужчинами. И вот мы, четыре матери с детьми на руках, поехали вслед за мужьями. Пришли мы всей оравой на монтаж, а начальник смотрит на нас и говорит: «Куда же я вас всех поселю?»

В итоге отправили нас в общежитие на Одесской напротив приборостроительного завода. А позже всем четверым семьям выдали благоустроенные квартиры на той же улице. Ну, конечно, начальник монтажа бился за нас, его тронуло, что мы приехали за мужьями, как жены за декабристами.

Осенью 1973-го года у нас родилась дочка Леночка. Помню, мне очень захотелось арбуза. Федя ушел в магазин, и его все нет и нет. У меня уже схватки начались. И тут он приходит, принес  арбуз килограмм на 12-15! Пришел и говорит: «Давай, режь его!». Я отвечаю: «Какой арбуз? Вызывай скорую помощь!». Так я арбуз и не попробовала. Женщина в «скорой» ругалась: «Что Вы, папаша, так тянули?». «Да я за арбузом ходил…» Повезли меня на роды, Федя в коридоре ждать остался. Потом мне медсестра рассказывает, что подходит она к нему после родов и говорит, мол, поздравляю, у вас дочка родилась. А у него слезы ручьем. Очень дочку хотел!

Через год я поняла, что снова жду ребенка. Жили мы бедно, к тому же Федя еще и учился тогда в вечернем машиностроительном техникуме. Я набралась смелости и заявила мужу: «Говори что хочешь, но ребенка я оставлю!». Он и не возражал, правда, меня жалел, что мне тяжело с тремя детьми будет.

И родился этот ребенок очень крупный - 5,8 кг. Только и слышно было в больнице про моего мальчика! И вот на второй день ко мне пришли и сказали, что мой малыш в плохом состоянии. Молоденькая медсестра намекала мне, мол, там что-то неладно. Я потребовала, чтобы мне принесли сына. Мальчик  был весь кудрявый, а одна прядь прямо седая. Сказали, что у него внутричерепная травма якобы из-за быстрых родов. Я им не верила. Истинной причины так и не узнала, но предполагаю, что его уронили или ударили. Но никто не признался.

Назвали ребенка Максимушкой. После выписки из роддома я не работала, с ребенком сидела. Из-за травмы у него постоянно были судороги, а вместе с ним и меня колотило. Все говорили, чтобы мы не мучились и отказались от ребенка. Я под их давлением решилась… Пришла в собес на 50 лет Октября. Мне дали листок бумаги. Я взяла ручку, села над этим листком и разрыдалась. Не смогла. Дошла пешком до дома, дождалась Федю и говорю: «Что хочешь со мной делай, хочешь прямо сейчас уходи от меня, я этого ребенка не отдам! Если он нам не нужен, он никому не нужен!». Он ответил, что просто меня жалел. Мы взяли себя в руки, успокоились и стали жить дальше. На машину накопили, чтобы Максимушку по больницам возить. Мы ему всеми силами старались помочь, я даже сыночку до трех лет грудью кормила.

Позже мы снова переехали. Нам дали хорошую двухкомнатную квартиру на Пермякова. Завели еще и собаку – болонку Чапу. Я только на кухню отойду, а она уже возле Максимушки сидит, лапки сложит. Я боялась, что сынок руками машет, мало ли она его может укусить или еще что-то. Федя увез собаку в Антипино к знакомым в частный дом. Прошло буквально дней десять. Дверь открываем, а там наша собака сидит! Вся в репьях, грязная. Вот надо же, она оттуда нашла дорогу, поднялась к нам на восьмой этаж и стояла, ждала! Видимо, настолько сильна была ее связь с Максимушкой. В общем, мы ее запустили, отмыли и оставили.

Потом к нашему старшему сыну – Сереже – стал ходить друг. А он, оказывается, болел ветрянкой. Максимушка от него и заразился. Он долго и тяжело болел, но так и не смог оклематься после ветрянки. Мы его потеряли, когда ему было всего семь лет. А буквально через несколько дней наша собачка Чапа пропала, и больше мы ее не видели. До сих пор не могу объяснить это.

Непростое время для нас было. Тяжело хоронить своего ребенка. Но мы с Федей не отдалились друг от друга, всегда были вместе. Мне очень повезло с мужем. Женились по  любви и прожили вместе 51 год и 10 месяцев. Хорошо жили. Лишь один раз он меня по щеке ударил, приревновал. Но когда домой пришли, он об стенку давай биться, что он меня ударил. И ни разу больше руку на меня не поднял. Я простила его и зла не держала.

Мы воспитали прекрасных детей. Сын Сережа работает в компании по установке окон. Он со своей женой ухаживает теперь за нашей с Федей дачей. Дочка Лена работает в кардиоцентре. У нее муж и двое детей. Внуков я своих обожаю. Они меня тоже поддерживают, знают, что смерть их деда для меня стала большим горем.   

Феди нет уже два с половиной года. Он умер 1 января. И я до сих пор еще не пришла в себя. Все вокруг напоминает о нем: и квартира, и дача, которую он сам построил. Золотые руки у него были.

И я точно могу сказать, что это была любовь одна и на всю жизнь… В память о муже  я и решила рассказать эту историю».

 Со слов Анастасии Нестеровой записала Маргарита Зубаирова, г. Тюмень