В Муроме археологи находят улицы и артефакты домонгольского времени
Тут же я вспомнил, что раньше раскопками руководил сотрудник Муромского музея, археолог Валентин Бейлекчи. Однако из-за плохой погоды в тот день работы не проводились.
Спустя неделю, когда погода стала лучше, снова появляюсь на раскопе.
- Валентин, к тебе пришли! – кричит суровый мужчина с геодезическим инструментом.
Молодого археолога, аспиранта института археологии РАН Валентина Бейлекчи застаю за работой, облаченным в потертый военный бушлат и в видавшие виды берцы: ученый только что выбрался из шурфа (по-простому: из ямы, которую копают археологи, – авт.), где трудятся его ребята – археологи из Пензы, Арзамаса, Нижнего Новгорода. Сам Валентин здешний – он живет в Муроме.
Обычно раскопки поздней осенью не ведут, но сейчас деваться некуда – скоро к усадьбе Зворыкиных начнут подводить очередные коммуникации, и к этому времени культурный слой необходимо тщательно исследовать. А это не так просто, как кажется: каждый сантиметр земли археологи буквально просеивают через собственные пальцы.
Валентин рассказывает: шурф, в котором они сейчас работают, – не последний. Еще предстоят работы у входа на территорию усадьбы.
- Находки разные – в основном монеты, предметы быта, остатки кожаной обуви. Но есть кое-что интересное: например, мы обнаружили крест – христианский металлопластик домонгольского времени - XII-XIII века. Интересен он тем, что позолочен: это говорит о статусности вещи, во-вторых, выполнен в технике перегородочной эмали – такие вещи с подобной техникой вообще встречаются нечасто, а домонгольского периода – тем более, - объясняет Валентин и показывает находку – небольшой потускневший крест.
Без сомнения, 800 лет назад стоила эта вещица очень дорого, и носил ее человек привилегированный.
Есть среди находок металлические клещи, напоминающие щипцы стоматолога – тоже инструмент средневековой Руси. А еще археологам попадается масса древних украшений: кусочки браслетов, бус и ожерелий. Последние делались из ракушек, привезенных даже с берегов Индийского океана. Оказывается, уже в ту далекую пору муромские женщины любили носить импортные украшения, которые привозились из Египта, Сирии, Средней Азии, арабского халифата, Византии и других «заморских» стран. Среди этого «импортного» изобилия Валентин показывает и более позднюю находку – сережку XVII века со стеклянной подвеской. Тут же лежит перстень со стеклянным камнем, но его датировка пока не известна. Еще среди находок имеется бусинка из сердолика, бывшая в ходу в X-XI веках, и металлическая застежка для обмотки обуви.
Последнее, что показывает Бейлекчи, – ключ XII века и образец печного изразца XVIII столетия.
Археологам еще требуется собрать информацию о топографии – увы, старых планов города мало. К примеру, где располагался Муромский кремль, хорошо известно по летописям – на территории нынешнего Окского парка. А о том, что было вокруг, – сведений меньше. Но этим летом Валентин и его команда раскопали буквально целую домонгольскую улицу
(XIII-го века), на которой мы и стояли, пока беседовали.
Еще археологи обнаружили остатки древнерусских усадебных участков. Однако пока общей картины нет – ученым предстоит сопоставить все находки, наложить на общую карту, разложить по периодам объекты, и только тогда можно будет сделать какие-либо выводы.
Кстати, наш герой – действительно потомственный археолог.
- Первым археологом в нашей семье стал дед – Виктор Стефанович Бейлекчи. Он работал в академии наук Молдавии. На тот момент мы жили в Кишиневе. Но после распада Советского Союза дед переехал в Россию – в Ростов Великий, куда его пригласили работать археологом в Ростовский музей-заповедник, - рассказывает Валентин. – А в скором времени и мы уехали из Молдавии – там становилось сложно жить, шла война, и отец – Владимир Викторович - перевез нас в Одессу. Наконец, для него тоже нашлось рабочее место, и мы перебрались в Ростов. Сперва жили на квартире у деда, а потом нас приютил замечательный ученый, доктор наук Андрей Евгеньевич Леонтьев, который теперь стал моим научным руководителем.
Валентин вспоминает – жили ученые по-спартански: в самом центре Ростова Великого в частном доме, где не было ни воды, ни газа, так что они с братом таскали воду и топили печку дровами. Но в Ростове Бейлекчи не задержались – очень скоро Владимиру Викторовичу предложили должность начальника археологической службы Муромского историко-художественного музея, и в 1997 году семья перебралась в город на Оке.
- Продали квартиру в Кишиневе и купили жилье здесь, - вспоминает Валентин. – Мама и папа трудились в музее, хотя мать не была научным работником, но часто папа брал нас с собой в экспедиции. Если честно, я и сам не думал, что стану археологом, но так вышло само собой. У меня ведь высшее образование не историческое, поэтому после армии было трудно доказывать свои знания, чтобы поступить в аспирантуру института археологии РАН, но в конце концов получилось. А вообще это для меня дело привычное – в экспедиции меня брали с малых лет, - смеется Валентин. - До сих пор помню свою первую находку. Мне было 9 лет, работали с отцом на севере Молдавии на раскопках позднеримского поселения, и там я нашел фибулу – это такая застежка от плаща.
Сейчас Валентин больше занимается историей Мурома и одноименного финно-угорского племени. На эту же тему пишет диссертацию.
- Все раскопки по-своему интересны, но одними из самых запоминающихся стали работы в 2012-2014 годах на Подболотьевском могильнике рядом с поселком Вербовский (микрорайон Мурома, – авт.). Это тоже были охранные раскопки - перед строительством объездной трассы в сторону Меленок, - рассказывает Валентин. – Этот могильник обнаружили еще в 1910 году местные жители. Когда поняли, что там древнее захоронение, начали нелегально копать, а обнаруженные артефакты продавать на местном рынке. Об этом узнала графиня Уварова (Прасковья Сергеевна, супруга археолога графа Алексея Сергеевича Уварова, – авт.) и отправилась к полицмейстеру с просьбой разобраться. Полицмейстер пришел на рынок, изъял эти предметы и заставил провинившихся позже работать на раскопках бесплатно в качестве отбывания повинности. Вот как было строго.
И вот - через сто лет – начали вновь проводить в связи со строительством объездной трассы. Валентин вспоминает: хотя сам муромский, однако несколько месяцев жил в полевом лагере без отлучек – спали в палатках, мылись в полевой бане, готовили еду на полевой кухне.
- Жена в таких случаях не ругает, ведь она отлично понимает мою работу, - смеется Валентин. – Можно сказать, что с ней мы тоже познакомились благодаря истории – я состою в муромском клубе исторической реконструкции, а она – во владимирском. И несколько лет назад наши клубы встретились. Так и познакомились.
Валентин рассказал, как совершенно случайно обнаружил клад.
– Это произошло неподалеку от лагеря. Я случайно задел ногой в траве какую-то железку. Присмотрелся, а это оказалось женское украшение VIII-X века. Я удивился – откуда она здесь? Стал ковыряться и нашел еще парочку украшений. Оказалось – это какой-то черный копатель наткнулся, но, видимо, не понял, что это, и бросил все на месте. Потом мы сделали в этом месте шурф, стали разбираться и нашли в земле бляху, подвеску с лямками и нож – все было завернуто в луб и сложено в ямку. Но могильника не было – скорее всего, это был клад.
Но вообще Валентин признается – работать на могильниках не очень любит. Но говорит об этом осторожно.
- Мистика это или нет, но это очень тонкий мир. Поэтому я считаю, что вскрывать могилы – не очень хорошо, но это требуется, чтобы изучить древний мир. Сам себя успокаиваю лишь тем, что если не мы выкопаем, то это сделает экскаватор, что будет значительно хуже.
А из чисто земных сил археологам, по словам Валентина, мешают строители, которые просто не понимают, зачем ученые так тщательно исследуют землю, и черные копатели.
- Эти не гнушаются разворотить могильник, - объясняет Валентин. – Хорошо, если люди просто ходят с металлоискателями и ищут монетки. Но они могут разбрасывать человеческие кости. Раскапывают языческие погребения и продают на черных рынках шумящие подвески, а мы ничего поделать не можем.
Вообще молодой ученый говорит – в золоте археологи не купаются, но и работают не за деньги.
- Мы работаем не для себя, а для общества – мы не собираем награды и не оставляем себе находки – они хранятся в музее. Жаль, что сейчас Муромский музей реставрируется и их негде выставить. Но дом Зворыкиных восстановят – к этому все и идет. Ведь город без музея – это не то, - заключил Валентин и отправился к шурфу. Пока не начался дождь.
Алексей КОТМЫШЕВ,
г. Муром
