Это страшное слово «холокост»
Рига. 13-летний Иося живет в городе, ходит в школу, гуляет с друзьями, помогает маме по дому. Одним словом, мальчик рос обычным счастливым ребенком, как и его четыре брата и маленькая сестренка.
- Жили мы хорошо. Семья была интеллигентная. Мы любили ходить в театр и в кино. Радовались жизни, пока не началась война, - вспоминает Иосиф Лейбович. - Всем евреям приказали пришить себе желтые звезды, чтобы их сразу было заметно. Еще нам строго - настрого запрещалось ходить по тротуару. Ослушавшихся нагайкой сбивали. А те, кто шел по дороге, попадали под машины.
Многих солдаты вермахта согнали в синагогу.
- Пришел на подмогу танк немецкий, он как начал гусеницы гонять, крутить, все разбежались, в это время облили бензином и заживо сожгли, там полная синагога забита была, - вспоминает Иосиф Лейбович.
Оставшихся евреев собрали в одном районе города за колючей проволокой.
Там, за колючей проволокой
В августе 1941 года немцы издали приказ, согласно которому Рига должна быть очищена от евреев. Последних пересе ляли в гетто.
Гетто было организовано в районе самого грязного и бедного квартала города, в Московском предместье. В крошечных квартирках в условиях антисанитарии, без газа, водопровода, электричества должны были поместиться восемь человек. Но даже этих полуразвалившихся домов хватало не всем – многим приходилось ютиться в подвалах и землянках.
Территория самого гетто, обнесенная двойным кольцом густых проволочных заграждений, охранялась очень строго. У вооруженных охранников был приказ - стрелять в каждого еврея, который приблизится к изгороди.
По закону продукты питания можно было покупать только в магазинах гетто и только по карточкам. Еда была плохого качества. Так, официальный рацион составлял 220 граммов хлеба в день, одну порцию испорченной рыбы в неделю и случайные порции репы, капусты или замороженного картофеля.
В ноябре 41-го года поселение разделили на две части: в Малое гетто перевели всех мужчин, в Большом оставили женщин, детей, стариков.
Так Иосиф с матерью и братьями оказался в Большом гетто.
Чудесное спасение
Так называемое Большое гетто просуществовало недолго. Уже спустя пару месяцев нацисты отобрали неработоспособных - всего около 25 тысяч человек - и повели в Румбульский лес. Узники были уверены, что перебираются в другой лагерь. На самом деле их гнали на расстрел.
Иосиф тоже был в колонне евреев, идущих на смерть. Мальчика спас случай.
- Меня узнал друг семьи, который служил у немцев охранником. И вот на каком-то повороте он меня схватил, во двор толкнул и два раза выстрелил вверх. Женщина одна подала знак - мол, не догоняй колонну. Я остался. У меня был один выход - добраться до Малого гетто, а как? Подойдешь - тебя пристрелят, - говорит Иосиф Длинсе.
Подобраться туда было действительно сложно. Единственный выход - незаметно примкнуть к колонне рабочих.
Неделю без воды и куска хлеба юноша провел один, ожидая возможности спастись, и вот однажды такой шанс появился.
- Я стоять не могу - от голода меня качает, сил нет совсем. Как раз колонна с рабочими идет. Я кое-как вышел и получил удар по голове от немецкого охранника. И в это время меня ребята подхватили и затащили к себе.
В Малом гетто он пробыл до 1943 года. А дальше был побег. Один шанс на свободу и жизнь. По счастливой случайности мальчика узнала мамина подруга, латышка. Она посоветовала Иосифу найти дыру под забором. Когда стемнело, подросток пробежал мимо сторожевых вышек и выбрался.
- Она на подводе подъехала, я вылез, уже темновато было. Меня закрыла тряпками и из города вывезла, - вспоминает Иосиф.
Долгие месяцы продолжался путь подростка в Советский Союз. 15-летний мальчишка все-таки смог добраться до Москвы и Владимирской области, он мечтал сражаться с фашистами, однако на фронт его не пустили.
- И нас, мальчишек, определили в ремесленное училище в город Ковров, - вспоминает собеседник.
И до Дня Победы Владимирская область стала его родиной.
- Помню этот день. Мы с друзьями как раз возвращались с вокзала, как неожиданно раздались залпы. Стоят эшелоны военные, и вот с автоматов стреляют кверху: «Победа, победа, победа!» Всех отпустили с работ, все кричат: «Победа, победа!»
Первая любовь с отсрочкой на 10 лет
Война забрала у Иосифа не только родных, детство, но и первую любовь. До начала Великой отечественной у школьника была верная подруга Мария.
- Мы учились в разных школах, но жили в одном подъезде. Наши родители дружили. Помню, ее отец приходил к нам и всегда говорил: «Вот у тебя сыночек подрастет, Манечку отдам тебе». Она была очень красивой девочкой. И я мечтал, что когда вырасту, обязательно на ней женюсь, - улыбается Иосиф. - Судьба же распорядилась иначе - в 18 лет она вышла замуж, но не за меня.
Маленькую Марию увезли из Риги за неделю до того, как в город вошли немцы.
- С ее будущим мужем мы были в одном лагере. Он всегда говорил: «Иося, я обязан вам жизнью», и вот почему. Они с моим папой пошли копать редьку, и вместо редьки выкопали кувшин с золотыми украшениями - кто-то, видимо, надеялся, что вернется после войны и заберет драгоценности. Мой папа за это золото смог договориться, чтобы 19-летнего паренька взяли на работу на лесозаготовки, - рассказывает собеседник.
И вот группа ребят, в числе которых был и будущий муж Марии, решилась на побег. Хитростью они убрали двух охранников и сбежали в лес. Неподалеку находился хутор, один из местных помогал партизанам едой, даже дал им лопату, чтобы те смогли вырыть землянку. Так чудом спасшиеся девчонки и мальчишки продержались вплоть до прихода Советских войск.
В 1947 году Иосиф вернулся в Ригу в надежде разыскать Марию.
- Дворница мне рассказала, что сейчас они живут в бывшей немецкой столовой, я пошел по адресу. Смотрю, тетя Хася сидит на улице и кастрюлю песком чистит, - вспоминает Иосиф.
Радость встречи не описать словами - женщина была уверена, что «жених» ее дочери погиб.
Сама Маня в это время отдыхала на взморье. Поехали туда.
- Она меня сначала не узнала, а потом расплакалась, - рассказывает Иосиф. - После мне призналась, мол, сердце подсказывало, что я живой. Поэтому и замуж ни за кого не хотела идти, но родители заставили. Я потом часто бывал у них с мужем в гостях, они меня хорошо принимали.
Супруг Марии прожил недолго, но к моменту его смерти у нашего героя уже была семья. Так и не сложилось. Правда, до сих пор Длинсе держит связь со своей первой любовью, которая перебралась в Израиль - общаются по скайпу, созваниваются.
В конце нашей беседы Иосиф Лейбович добавил:
- А у руководителя нашей организации - Юрия Петровича - вчера был юбилей - 80 лет исполнилось! Он вам тоже много всего интересного рассказать может.
Малолетние узники фашизма
На следующий день наш корреспондент побывал в гостях у Юрия Петровича Ерошенко, руководителя Владимирской городской общественной организации бывших несовершеннолетних узников фашистских концлагерей.
- Я родился через месяц после того, как папа ушел на фронт, - рассказывает Юрий Петрович. - А в начале октября фашисты уже заняли Орловщину. Началась оккупация.
Уничтоженные и разграбленные родные дома, виселицы на улицах городов и десятки эшелонов, в которых увозили в Германию «бесплатную рабочую силу».
- А я был, к счастью, еще слишком мал. Но прекрасно помню немецкого солдата, который тыкал в лицо матери дулом автомата и орал «Арбайтен, матка, арбайтен!»
Уже после войны Юрий Петрович задался целью найти могилу отца. Но вместо могилы отыскал адрес родителя - живого.
- Это был уже конец пятидесятых, - вспоминает Юрий Петрович. - Я показал матери ответ и спросил: поедешь? Она только головой покачала: нет, чего уж теперь... Потом, гораздо позже, я сумел встретиться с братьями и сестрой по отцу, и они рассказали, что мой папа участвовал в Орловско-Курской дуге. Он освобождал те места, в которых сам жил до вой-
ны. Папа нас искал, но не нашел и после войны женился второй раз. Живым я его увидеть не успел.
Помогать тем, у кого война отобрала детство и юность, стало делом жизни Ерошенко. Каждый день Юрий Петрович обзванивает бывших узников, интересуется здоровьем, узнает, какая помощь необходима. На его же плечах организация продуктовых наборов, подарков к праздникам, решение текущих проблем, но главное - сохранение памяти о тех, кто ребенком прошел через ад, но не сдался.
Ксения БОБРОВА,
Владимирская область
