Мои дети сбежали от бывшего мужа ко мне
Полине Григорьевой непросто было порвать с сектой, еще трудней наладить контакт с окружающими и детьми. От автора: с Полиной я познакомилась 6 лет назад. Тогда она – мама двоих маленьких детей, переживала сложный период, пыталась порвать с сектой, в которую попала подростком. Сейчас Полина – мама троих детей, счастливая жена, человек, получивший профессию, о которой она давно мечтала.
Полине 36 лет, она работает психологом в новгородском социальном центре «Подросток». Она с нежностью рассказывает о ребятах, с которыми общается в силу своей профессии, и говорит, что прекрасно понимает их, потому что в юности, как и ее подопечные, попадала в сложные жизненные ситуации. Профессию психолога она получила уже взрослым человеком после того, как пережила тяжелое потрясение, когда все близкие люди, казалось, отвернулись от нее.
Родилась Полина в Ленинграде. Мама воспитывала ее одна, девочка даже не знала своего отца. Жили они в комнате коммунальной квартиры. Мама девочки пыталась выжить и прокормить свою дочку. Вникать в переживания подростка ей было некогда, да и просто не хватало сил. А в 15 лет у Полины, как она вспоминает, была жизнь, полная непонятных и пугающих открытий. Она влюбилась в мальчика-ровесника. Ей казалось, что это ее вторая половинка. Но на одной вечеринке девочка увидела, что он целуется с другой. Даже для взрослого человека такие переживания не слишком приятны и чреваты разрывом отношений, а для девочки это была трагедия. Мир рухнул для Полины. В такой непростой этап жизни на пороге ее коммуналки появились две аккуратные женщины.
– Они говорили о боге, приглашали на собрание. Мне тогда ничего странным не показалось и я пошла, даже маму с собой взяла. Ее все это не впечатлило, а я была заворожена. Так радушно там люди друг друга принимали, обнимали и поддерживали, что мне показалось, что и я им не чужая, что меня здесь полюбят, – описывает свои подростковые ощущения Полина, объясняя, почему она раз за разом оказывалась на собраниях секты.
Вскоре она оказалась втянутой в работу организации и уже сама ходила по квартирам и звонила в двери, чтобы привлекать людей в ряды сектантов.
– Мы все должны были слушаться старшин. Я была уверена, что очень скоро наступит конец света. Все невзгоды нас учили принимать, склоняя голову, и не сопротивляться злу. Казалось бы, в этом нет ничего плохого, кроме того, что вскоре, когда мне исполнилось 19 лет, старшины благословили на союз с «братом». Этому мужчине тогда исполнилось 29 лет. Моя мама тогда просила меня подумать. Она видела, что между мной и этим мужчиной нет любви, но я думала, что старшинам виднее, – описывает Полина тот период времени.
Первые звоночки тревоги у нее появились на свадьбе, когда она поняла, что на регистрацию не пришла ни одна ее закадычная подружка. Из-за требований церкви не общаться с людьми, не входящими в число последователей организации, она потеряла тех, с кем была близка буквально несколько лет назад.
Муж Полине достался тихий. Она переехала жить в его комнату в квартире родителей. Но вот им она сразу не понравилась. На придирки свекрови муж призывал не обращать внимания, а когда к ней – молоденькой девушке, стал приставать свекр, муж даже не стал влезать в конфликт. Не найдя опоры в муже, девушка обратилась к старшинам своей церкви. Однако ожидаемой поддержки она не получила. «Сестры» стали ее обвинять, что она не достаточно смиренна, что она плохая жена, раз не может наладить отношения с мужем и его семьей. К этому времени Полина родила сына, а потом и дочку. Старшины заставили ее написать документы на отказ от переливания крови, в случае если она или кто-то из ее детей попадет в аварию или будет нуждаться в срочной операции. По законам секты, ребенок лучше умрет, чем в его венах будет течь кровь неверных. И этот отказ Полина всегда носила с собой. После школы образование она так и не продолжила. В секте считалось, что женщине оно ни к чему, ведь работать и получать деньги будет муж, а дело женщины – ухаживать за ним и детьми.
Однажды, после скандала со свекрами, с молчаливого согласия мужа и порицания со стороны «братьев» и «сестер», Полина решила, что таким, как она, не место в этом мире. Она приняла таблетки снотворного в надежде не проснуться. Но попытка уйти из жизни ей не удалась, зато после этого она оказалась в клинике неврозов. С этого начался ее долгий путь к выздоровлению.
– Первое, что я сделала после работы с психотерапевтом, это поставила условие супругу – уехать от его родителей и забрать детей. Мы с мамой продали комнату в Питере и купили квартиру в Чудово. Муж не хотел уезжать, все мои так называемые «братья» и «сестры» всполошились и стали меня «клевать» за то, что я увожу мужа от друзей и церкви. Но речь уже шла о моем самосохранении. И я сказала ему, что он может оставаться, а я больше так не могу. И муж сперва переехал со мной, – рассказывает Полина.
Бунтарка получила права на вождение автомобиля и стала зарабатывать сама, работая таксистом в небольшом городке. Это прибавило ей уверенности в себе. Конечно, секта так просто не отпускала. Даже в Чудово нашлись последователи учения – община, и как и прежние, они считали Полину слишком самостоятельной. В качестве воспитательной меры община ее отстранила от возможности высказываться на общих собраниях, «сестры» перестали ее звать в гости. Полина, которая по правилам секты должна была общаться только с «братьями» и «сестрами», оказалась в изоляции.
– Это был тяжелейший удар. Весь мой мир, все мое общение было в церкви, и вдруг это сообщество отвернулось от меня, – описывает ужас отвержения женщина.
И тогда вновь обратилась за помощью к психологу в Новгороде, который помог женщине понять, что мир не ограничен сектой, что конца света не наступит, если она будет общаться с людьми, которые не входят туда. Муж протестовал и пытался ее вернуть в привычные рамки подчинения, но стало понятно, что без оков братства их брак разваливается. Шел 2011 год. Тогда старшему сыну Полины исполнилось 11, а дочке 6 лет. Она поняла, что у нее есть где жить (квартира в Чудово принадлежала ей), есть возможность самой зарабатывать, и своих детей она сможет защитить и содержать. А еще она страстно хочет учиться и стать психологом, чтобы иметь возможность помогать людям, потерявшим, как когда-то сама Полина, почву под ногами.
Развод с мужем дался ей нелегко. Мужчина принял решение отобрать у восставшей жены детей. Он уехал в Санкт-Петербург, где нашел новую суженую. Полина переехала в Новгород, чтобы иметь возможность начать обучение в Новгородском университете. Как ни странно, женщина называет своим самым смелым поступком не то, что она решилась порвать с сектой, выйти в мир и начать заводить новые знакомства, и не то, что она стала осуществлять свою мечту об образовании, а то, что она сделала татуировку. А в 2012 году она познакомилась с молодым человеком – Александром.
– Я старше его на 7 лет, у меня чудесно сложились отношения с его родителями, так что мы поженились. Все было прекрасно, через два года после этого я забеременела, дети были со мной. Однако сыну было нелегко налаживать контакт с отчимом, а дочка скучала по папе. Это было видно, – перечисляет изменения в своей жизни Полина.
И вот когда дети уехали на зимние каникулы к папе и его новой жене в Питер в 2015 году, а Полина была беременна третьим ребенком, бывший муж позвонил ей и заявил, что домой дети не вернутся, потому что они хотят остаться с ним.
Это было как гром среди ясного неба. Отец детей подал в суд на оспаривание ее права проживания с детьми.
– Я была в невменяемом состоянии, дети не могли со мной нормально поговорить. Бывший муж не пускал их ко мне домой, я только плакала в трубку телефона. Но на суде они четко сказали, что им лучше будет с папой. Я была сбита с толку и не могла понять, почему они меня предают, – говорит Полина.
Судья учла желание детей и то мнение, будто у питерских детей больше перспектив для развития и получения образования в отличие от новгородских, и присудила право заниматься воспитанием сына и дочери бывшему супругу Полины.
Но через какое-то время женщине пришло понимание, что дети видели «праздничного» папу по выходным и на каникулах, когда им не надо просыпаться утром, идти в школу и делать уроки, заниматься домом. Полина решила просто ждать, она поверила, что дети скоро вернуться. В июне 2015 года у нее родилась младшая дочка, а со старшими детьми она общалась по телефону. Уже через несколько месяцев стало понятно, что отношения с отцом и мачехой у сына и дочки складываются не так гладко, как виделось им вначале. Потом и в их семье появилась маленькая дочка, и старшие дети оказались для отцовской семьи обузой.
– Так что дети ко мне вернулись в начале летних каникул 2016 года. Потрясающе, как они влюбились в мою маленькую дочку. Я могу им доверять, они нянчатся с ней. Старший сын, которому сейчас 16 лет, забирает ее из садика, может накормить и посадить на горшок. Возится с удовольствием, – описывает нынешний день Полина.
В ее жизни наконец-то все становится на свои места. Дети постепенно находят общий язык с отчимом, их сближает интерес к компьютерным играм и занятия бытовыми делами. Для семьи Полина построила настоящий дом на новом участке земли.
Ну и, конечно же, работа дает много сил и эмоций. Полина говорит, что подростки напоминают ей о том, какой путь она проделала с того момента, когда попала в лапы секты сбитым с толку подростком, до сегодняшнего дня, когда она получила все, о чем мечтала: любимую семью, дом и профессию.
Светлана Рассмехина, г. Великий Новгород.
